– Как дела, Свет? Что два мусора к тебе подходили?

– Документы спрашивали. Я сказала, что тебя жду.

Вдруг я понял, что забыл права. Менты отходили в сторону Пражской. Один из них повернулся и что-то сказал своему коллеге. Я быстро развернул машину и двинулся в Бирюлево.

Все увиденное я наблюдал в квартире из Бирюлево. Я, который съел с чаем сегодня две порции грибов. А тот я, который ехал с Пражской домой (опять же в Бирюлево), ничего не видел и не мог осознать меня – видящего. Мне казалось, что, как только я доеду до квартиры, меня пронзит озарение – ведь мы встретимся. Мы с девушкой Светой зашли в комнату. Я сел на тот же стул возле письменного стола, на котором сидел перед употреблением. Ничего не произошло. Мои догадки претерпели фиаско. Я видел, как наши позиции совместились. Т. е. мы оба, и видящий, и видимый, сидели сейчас на одном стуле. И один из нас закурил сигару.

Света сидела справа от меня.

Далее я увидел, как разворачиваюсь в районе метро Каширская и беру левее. Я остановил машину. Света поцеловала меня и пошла домой. Я знал, что она пошла домой, из того, что она сказала сама, более получаса назад. Сейчас я вспоминал события путем эмпатии. Перепросмотр делал возможным разбивать цепи восприятия, и я видел себя со стороны.

Меня вернуло в текущее мгновение. Я посмотрел на свои руки. Это был тот самый я, который ел сегодня грибы.

Я еще раз произнес установку: «Намереваюсь видеть будущее».

В следующее мгновение восприятие перенесло меня на Охотный ряд. Я выходил из платного туалета. Шел я стремительно. Неожиданно на одной из скамеек я увидел Харькина Серегу. Возле него находились две девчонки. Я этих девушек не знал, но был рад, что они окружают моего товарища. Я подошел.

– Здравствуйте, девушки. Ну что, Серега, не заждался?

– Нет, Сань, все нормально. Вот видишь с девчонками познакомился.

– Ну, Серый, познакомился сам, познакомь и меня.

– Я – Маша, – ответила полненькая.

– Меня зовут Света, – произнесла свое имя другая девушка.

У меня было немного денег, план и большое желание затащить эту Свету к себе домой.

Всю эту информацию я узнал следующим образом.

Мое текущее восприятие имело руководство и приоритет. Т. е. как только я подходил близко к любому субъекту видения, я знал о нем всю последующую информацию. Чтобы узнать больше, необходимо было перематывать время назад. А эта возможность сильно зависела от умения перепросматривать свою жизнь. Иными словами говоря, память о своем опыте ограничивала знание о намерении.

На свое счастье, я вдоволь натренировался формальным перепросмотром. И знал, что сложности выполнения определенных операций связаны с наличием силы. Да, это был замкнутый круг, из которого можно было выбраться, только неустанно практикуя техники сталкинга.

Я обнаружил себя в свете судьбоносных сил. Последний анализ затруднил операции на месте.

– Намереваюсь прекратить потакать себе, – произнес я.

– Меня зовут Саша.

– Очень приятно, – сказала Маша.

– Мне тоже.

Света молчала.

– С праздником вас, девочки.

На улице было девятое мая. Оттого квартира моих родителей была пуста. И я рассчитывал на нее в случае, если мы с Серегой затащим девчонок на отдых.

– Сань, посиди с девчонками, я тоже в туалет сбегаю.

– Давай, Серый, мы здесь.

Харькин ушел. Я оказался в неудобном положении – не знал, что спросить и с чего начать знакомство.

– Где вы живете, девчата?

– Я на Коломенской, – сказала Света.

– Я на Каширке, – протянула Маша.

– Хорошо!

– Я живу в Бирюлево, – отозвался я.

Девчата переглянулись.

В этот приятный вечер Сереге не судьба была вернуться. Позже он рассказал мне, что встретил Хохла с Андрюхой и убежал с ними курить гашиш.

Я это знал уже сейчас. Я, который выслеживал восприятие из дома в Бирюлево и который сегодня закинулся грибами.

Но тот я, который стоял возле девчонок, не знал ничего и просто ждал.

– Вам купить пиво?

– Да, купи, пожалуйста, Миллер, хорошо? – ответила Света.

Во мне засветилась надежда. Я считал, что через общение и алкоголь непринужденно выйду к вопросу о том, где проводить сегодняшнюю ночь.

Мое восприятие было руководящим, я управлял социальными процессами из дома. А Саша возле Охотного ряда испытывал серьезную необъяснимую нагрузку. Это заставляло его пить и курить марихуану, чтобы хоть как-то расслабиться. Заставляло бежать прочь от самого себя.

Как снизить эту нагрузку, я не знал. А желание руководить своей жизнью было неотъемлемым.

Я принес пива. Открыл бутылки.

– Чего-то наш Дон Жуан задерживается, – молвила Маша.

– Это точно! Уже полчаса прошло. А очереди-то нет. Может, он компании перепутал?

Я, который был с девчонками, испытывал сильную потребность накуриться. Я не знал, что со мной происходит, как будто видишь сон во сне. И хочешь сказать, что являешься живым свидетелем тайны. Только не можешь учесть, в чем эта тайна выражается.

Зато я, который видел происходящее из дома в Бирюлево, мог точно сказать, что тайна заключается в умении управлять процессом осознания. Ведь это я хотел, чтобы Харькин не вернулся, а сделал это я, чтобы было проще затащить Светку домой. Просто Серега был стремным, когда выпьет. А единственный путь затащить Светку в постель лежит через алкоголь. Я боялся, что как только мы возьмем чего-нибудь покрепче, он сразу начнет выкидывать какие-нибудь из своих тюремных заготовок, и девки просто убегут.

С другой стороны, я видел, как мой двойник сгорает внутренним огнем и очень хочет выпить водки, а потом наложить на нее пару паровозов. Это всегда успокаивало. Добавляло уверенности и естественности. Я скорее становился более трезвым, ведь измененное состояние делало возможным осознавать разводку управления. И на мгновение ты занимал Его место.

Быть Богом не всегда выгоднее. Ведь основная проблема в материализации. Да, управлять двойником – это заманчивая история. Но ведь хочется и быть в своей шкуре. А это отделяло от управления.

На мой взгляд, эту проблему лучше всего рассматривает православная церковь. В троице: Я-есть, Я-есть то, Я-есть, то что я есть[1], заключена суть управления и бытия. Ведь нужно быть смелым, чтобы признать Божественное управление. Признать своего двойника, которым ты управляешь. И признать двойника, управление и себя материальным. Это состояние бытия я накладывал на четыре постулата воина: мир – это тайна, долг воина – разгадать ее, воин становится единым с тайной, став единым с тайной, воин приходит к пониманию того, что все в мире – это загадочность бытия всесущего атома.

Получается, что движение жизни вместе с Богом направлено с Запада на Восток. Эта линия жизненного пути проходит через центр четырехмерного предназначения, где сублимируются индивидуально-личностные преобразования. Божественные качества становятся собственной системой расчета. А что такое Бог – ведь это шаблон восприятия. Соответственно, чтобы этот пример познать, нужно вспомнить Правило нагваля, в котором зиждутся исторические данности с примерами развития осознания.

В отличии от Сереги, для меня план был лучшим кайфом. Просто сегодня очень сильно жгло внутри, и я хотел выпить водки. Поблизости нигде не посидеть. А идти в ресторан сегодня не было денег. Да и Андрюхи не было. Он был увлечен своим кайфом. А деньги на ресторан превышали распланированные ежедневные затраты, и, соответственно, дело шло об общаке.

Тот я, что был в Бирюлево, знал, как помочь. Всегда, когда мучаешься, что делать, просто выражаешь намерение сделать это определенное. Я громко сказал: «Намереваюсь покурить марихуану и отвезти девчонок домой к своим родителям».

В следующую минуту я наблюдал, как ситуация конформируется. Это слово я придумал недавно, и оно состоит из двух понятий конфигурация и формирование.