–На пятый, на пятый, – рассеянно кивнула я, вспомнив стремительно летающие над клавиатурой пальцы Эрика. Что-то он там такое хитромудрое наворотил…
У самого Эрика на лице, кстати, не дрогнул ни один мускул. Парень ни малейшим образом не показывал своей осведомленности о досадном происшествии в налоговой инспекции, и выслушивал Петькины откровения с такой равнодушной миной, словно не слишком понимал, из-за чего вообще весь сыр-бор. Но так самыми лучшими собеседниками Пьеро считал молчаливых слушателей, наша парочка как нельзя лучше подошла ему для разговора на злобу дня.
–До такой примочки еще не каждый додумается, – продолжал делиться подробностями Савченко, размашисто шагая по коридору редакции «Вечерней столицы». Ростом Пьеро даже мне доходил примерно до середины головы, но скорость он умудрился развить весьма приличную, и на своих шпильках я еле поспевала за мелькающей впереди вихрастой макушкой, – админ сам свой винт почистил со всеми бэкапами! Получается, и базу никто не крякал, поугорали просто над сисадмином!-Петька внезапно остановился, развернулся к благодарной публике и авторитетно добавил, – отвечаю, это Данте вернулся!
–Откуда ты знаешь? – спросила я с таким неподдельным интересом, что Пьеро несколько секунд непонимающе моргал, тщетно пытаясь припомнить, замечалась ли когда-нибудь за Идой Линкс страсть к высоким технологиям, однако, в ответ на поставленный запрос, память не выдала ему даже кратких сведений, и главный информационщик Дома Печати закономерно списал неожиданное проявления моего любопытство на чисто журналистскую привычку всегда быть в курсе новостей.
–Это его почерк, – уверенно выдал Пьеро, протирая очки. Окуляры занимали большую часть его физиономии, но тем не менее сидели на Петьке, как влитые, и, хотя и придавали ему портретное сходство с мудрым филином карликовой породы, внешнего вида ничуть не портили ( подозреваю, испортить его еще больше было уже невозможно), – я давно слежу за Данте, так, как он, никто не работает. Данте – это сетевая легенда, Линкс, вот что я тебе скажу. Его уже давно не было видно, я думал, его все-таки посадили, или он в какой-нибудь правительственной конторе за безопасностью следит. А вчера, как про эту базу узнал, сразу понял – это Данте! Выходит, не посадили!
–Есть такой анекдот, баян, конечно, но как раз в тему, – улыбался Эрик весьма сдержанно, но вот проколотая нижняя губа оттопыривалась, на мой взгляд, чересчур демонстративно, – посадили хакера на сто лет, а на другой день центральный компьютер системы исполнения наказаний выдал, что он отсидел весь срок, и завтра должен выйти на свободу. А сработано на самом деле в стиле Данте, красиво админа развел, ничего не скажешь!
Я ничего не имела против практического воплощения в жизнь принципа «Сам себя не похвалишь, никто тебя не похвалит», но, по-моему, Эрика малость занесло. По крайней мере, чувствительный тычок под ребра в моем бесспорно талантливом исполнении, явно не стал для него лишним.
ГЛАВА XVIII
Богатый внутренний мир выпирал наружу из тесной клетки телесной оболочки Эрика с такой неистовой силой, что в целях прекращения неиссякаемого потока самовосхваления мне в дополнение к тычку под ребра пришлось болезненно наступить парню каблуком на ногу. Эрик подпрыгнул на месте от неожиданности, тихо выматерился и обиженно заткнулся, чему я была несказанно рада. Тоже мне, «старый Мазай разболтался в сарае»!
Между тем, обладающий аналогичным чувством юмора, что и колченогая табуретка Пьеро, развеселился не на шутку. Во всяком случае, вид у него был такой, будто он только что самолично надрал задницу нахальному Арлекину и заполучил Мальвину в качестве боевого трофея. Кислая мина полностью исчезла с Петькиного лица, плохо выбритые щеки разрумянились, а покрасневшие глаза внимательно воззрились на раздраженно дергающего пострадавшей конечностью Эрика. Похоже, до информационщика начало понемногу доходить, что помимо Иды Линкс рядом есть кто-то еще, и этот кто-то по всем признакам является его прямым единомышленником.
–А ты в какой сфере трудишься? – на всякий пожарный уточнил Пьеро, сканируя из-под очков невозмутимого, словно египетский сфинкс, Эрика, – тоже программист?
–Ага, – спокойно согласился парень, – «Нэш Индастриз» слышал? Я им недавно конфигурацию для 1С настраивал.
–Серьезная фирма, – уважительно кивнул Петька, -ты, знаешь, что, закинь в кадры свое резюме, нам как раз такие сотрудники нужны. Или через Линкс передай, – Пьеро перевел взгляд в мою сторону и тут же смущенно отвернулся. Видимо, смутно припомнил, скандальные подробности моей биографии, активно муссируемые далеко за пределами Дома Печати и, наконец, додумался сопоставить мое появление в сопровождении нового кавалера и нашумевший разрыв с Максом Терлеевым, фамилия которого была широко известна даже тем, чей спортивный интерес ограничивался лишь компьютерными игрушками. Самое смешное, что Петька, по-моему, искренне одобрил мой «выбор».
Личного секретаря редактора все называли Танюшей, причем этот уменьшительно-ласкательный вариант имени в равной мере использовали как поклонники, так и откровенные недоброжелатели, просто в первом случае произносили его почтительным придыханием, а во втором с ехидными интонациями. Против шерсти, секретаршу гладил только Пьеро, считавший девушку, способную играючи вывести из строя рабочий компьютер по три раза на дню, достойной именоваться исключительно Танькой.
–Чего у тебя опять? – невежливо осведомился Петька, грубо выталкивая Танюшу из-за стола, – я же у тебя с утра был, все тебе вроде наладил!
Танюша одернула узенькую юбочку, капризно топнула стройной ножкой, обутой в лакированную туфельку с блестящей пряжкой на щиколотке и хотела было жалобно пропеть в свое оправдание что-то невразумительное, но тут на глаза секретарше внезапно попались мы с Эриком, и она моментально перенаправила свое внимание в более перспективное русло.
–Линкс! – воскликнула Танюша со сложным сочетанием радости и разочарования. Радовалась она свежей пище для сплетен, а разочарование, скорее всего, испытала по поводу моего цветущего внешнего вида. Наверняка, мои дражайшие коллеги уже успели обмусолить мое единственное интервью Фаруху Кемалю, и ожидали увидеть измученную тяжелейшими переживаниями особу, желательно одетую в рубище и с вороньим гнездом на голове.
–Танюш, шеф на месте? – позволять обалдело хлопающей ресницами секретарше рассматривать меня в деталях я не собиралась. Все-таки я последние пару суток не в SPA-салоне провела, а следы усталости не скроешь никакой косметикой, и рано или поздно все тайное все равно станет явным, предательски проступив даже через слой тонального крема.
–А… Да! –нерешительно протянула Танюша. Ее тонкие ухоженные пальчики с аккуратными розовыми ноготками замерли на селекторе и без особой уверенности вдавили кнопку. Фарфоровое личико Танюши выглядело почти испуганным, а сложенные бантиком губки чуть заметно вздрагивали. Неужели, снова попала шефу под горячую руку?
Нервные срывы у главного редактора «Вечерней столицы» периодически случались, и основной удар на себя часто принимала именно Танюша, чей кофе неизменно оказывался слишком холодным или слишком горячим, костюм чересчур вызывающим или, наоборот, старомодно пуританским, а прическа ужасающе безвкусной. Танюша безропотно выслушивала претензии начальника и, дождавшись подходящего момента, на цыпочках отступала в приемную, где и благополучно пересиживала вспышки гнева. Покладистость, исполнительность и безграничная преданность руководству в итоге привели к той редкой в редакции «Вечерки» ситуации, когда над Танюшей практически не капало. Звезд с неба она не хватала, отвечать на звонки и перекладывать бумажки у нее получалось весьма недурственно, а хорошенькая мордашка и точеная фигура отлично смотрелись на фоне шикарного интерьера приемной. Думаю, многие умные и одаренные журналисты в глубине души завидовали Танюше – умственной ее работу можно было назвать только с очень большой натяжкой, а премировал свою секретаршу шеф достаточно регулярно. Особенно после очередного приступа плохого настроения.
