— Что ей было надо от меня? — почти закричал Тобиас, отпрыгивая от лужи крови и шаркая подошвами об пол, стирая кровь, — Кто это?

— Она просто мать, испуганная мать, которая поспешила на помощь своему ребёнку, — печально ответил Грэм, начиная потихоньку отползать назад, — Зачем ты её убил? Она бы не смогла навредить тебе.

— Получилось само собой, — ответил Бадж и наклонился над трупом женщины, — Это случайность. Я не виноват.

— Случайность? — удивился Уилл, — Разве можно убить случайно? Ты пришёл сюда с оружием, значит ты виноват в этом. Что тебе надо от нас?

Детектив всё ещё был растерян тем, что сделал. Он ещё не убивал никого просто так, пока ни разу. Его мать сама заслужила то, что с ней произошло, а бедные мальчики, он считал, что помогает им, не все такие сильные как он, чтобы пережить изнасилование. Он даже сам себе с трудом мог объяснить, почему убивает детей, но какие-то важные причины у него для этого были. Иногда Бадж понимал, что он психопат и что с ним будет, если он попадёт в тюрьму, что там с ним сделают. До педофилов не опускаются нормальные зеки, и его отдадут «петухам» или просто будут трахать черенком от швабры, пока он не умрёт от заражения крови или от разрывов, его будут бить каждый день, заставлять ходить только на корточках или стоять по пояс в выгребной яме, на него будут мочиться и макать головой в парашу, а если получат молчаливое согласие на его смерть, убьют, заставив вспоминать имена всех детей, что он убил. И что даже Чесапикский Потрошитель побрезговал им, опускало его так ниже плинтуса, что туда уже не пробивался солнечный свет. Так что детей он убивал ради их же блага, чтобы они не стали таким как он, а вот смерть несчастной женщины, напугала его больше всех зверств, что он совершил.

— Мне просто нужно найти этого человека, — упрямо ответил Тобиас, снова доставая газету и тыкая ей священнику в лицо, — Сказал бы сразу как его найти, ничего бы не случилось.

Уилл уже сидел почти около алтаря, спрятав за спину Эбби и снова взял газету, посмотрев на своего доктора.

— Зачем он тебе? — спросил Грэм, — Что тебе от него нужно? Может я могу тебе помочь?

— Зубы мне заговариваешь? — окрысился Бадж, — Ждёшь кого-то?

— Никого я не жду. Тобиас, верно? — доходчиво и тихо сказал священник, — Я не могу тебе помочь с розыском этого человека, но может быть с чем-нибудь другим смогу?

— И чем же, святой отец? Помолишься за меня? — неожиданно серьёзно спросил детектив и опустился перед Уиллом на пол, но по прежнему держа пистолет в руке.

— Это само собой, обязательно, — просто ответил Грэм, — Просто скажи мне, вдруг я помогу?

— Зря вы его защищаете, не всегда надо пытаться спасти, святой отец, если я его найду, я избавлю мир от огромного зла.

— Да никого я не защищаю, — ответил Уилл и посмотрел на мёртвую Скалли, — Пока я вижу злость только в тебе, и я могу помочь избавиться от неё, если ты позволишь.

— Я просто хотел с ним поговорить, — сдался детектив, не в силах бороться с таким вниманием и желанием помочь.

— Поговори со мной. Поверь мне столько, сколько я слышал разных вещей, наверное никто никогда не узнает, — доверительно сказал Уилл, — Ведь есть тайна исповеди, всё останется между нами.

Тобиас снова присмотрелся к священнику. Несмотря на то, что в нескольких метрах от них лежала мертвая женщина, и сам мужчина находился почти под прицелом пистолета, он был спокоен, как скала, смотрел с вниманием и даже сочувствием. Понимая, что ему всё равно придётся убить Уилла, то почему бы не поговорить с ним, ведь именно возможности выговориться и попытаться быть понятым, так долго искал Бадж. Они посмотрели друг другу в глаза, прекрасно понимая чем закончится беседа. Детектив знал, что он убьёт священника, и Грэм это знал, но он смотрел так, как будто хотел спасти не себя, а Тобиаса, и Бадж не мог проигнорировать этот взгляд. Он так давно избегал человеческих глаз, боясь увидеть в них презрение и отвращение, и мог смотреть только на мальчиков, которых убивал, наслаждаясь их страхом и болью, что взгляд полный сочувствия и понимания, обездвижил его и он положил пистолет на пол и взял Уилла за руки. Ему показалось, что кто-то видит его впервые в жизни, по настоящему видит и хочет помочь.

— Святой отец, — страстно зашептал он, — Я так одинок, я пытался всё изменить, старался как мог, но всё всегда было против меня.

— Тобиас, — покровительственно и очень ласково сказал Грэм, пожимая его руки, — Я могу открыть тебе один секрет. Мы все одиноки. Все. У меня было тяжёлое детство, жестокий отец, я выбрался из этого с меньшими потерями, чем многие, но человек всегда остаётся один на один со своими мыслями. Можно иметь семью, братьев и сестёр, кучу детей и друзей, но как только закрывается за ними дверь, и вот, ты снова один. Надо научиться жить в ладу с собой, и тогда одиночество не коснётся тебя.

— Но как, святой отец? — с надеждой спросил Бадж.

— Помирись с самим собой и главное, пусти кого-нибудь внутрь. Я пустил в себя бога и он всегда со мной, — ответил священник и погладил детектива по голове, — Я могу научить тебя этому.

— Вы поможете мне? — Тобиас опустил голову и закрыл лицо руками, — Помогите, пожалуйста, я так больше не могу.

— Хорошо, хорошо, успокойся, — ответил Уилл, — Скажи мне, что ты натворил?

— Я не такой как все, понимаете? — детектив посмотрел на Грэма пустыми глазами и быстро затараторил, — Мама, она ненавидела меня, смотрела на мои страхи и радовалась им, видела, как меня насилуют и ничего не делала. Понимаете, НИЧЕГО!!! Но я её проучил, — внезапно злобно улыбнулся Тобиас, но потом опять сник, — Убил её и ни капельки об этом не жалею, а потом, потом я остался совсем один. Иногда мне казалось, что люди настолько меня не видят, что однажды начнут проходить сквозь меня, как по пустому месту и я буду кричать, а они меня всё равно не заметят. Да, я похищал мальчиков, играл с ними, некоторых даже съел, но я не виноват, это она во всём виновата. Она!!!

— Ты прав, Тобиас. На ней огромная вина, — священник снова погладил его по голове, — А зачем ты ищешь мистера Виндзора? Что ОН тебе сделал?

— Он тоже меня оттолкнул, — губы Баджа дрогнули и он снова спрятал лицо, закрыв его руками, — Он сам убийца, Чесапикский Потрошитель, убивает и ест своих жертв, но даже он попытался меня убить, как будто бы он лучше, чем я. Я что хуже всех? Хуже психопата маньяка? Я всего лишь играл с мальчишками, а он убивает всех подряд, и я недостоин его дружбы?

— Ты достоин понимания, — тихо ответил Грэм, аккуратно и бесшумно поднимая с пола пистолет, — Сколько искалеченных душ я смог излечить, помогу и тебе, — Уилл посмотрел на Эбби, крепко сжал её руку и направил оружие на детектива, — Иди с миром, сын мой, и знай, ты был услышан.

Второй за вечер выстрел прозвучал также оглушительно, как и первый, и как закрученный розой ветров вихрь, продолжал гудеть по всей церкви несколько минут. Уилл выстрел прямо в грудь Тобиаса, и пуля разорвав его руки в клочья, попала почти в самое сердце. Бадж успел кинуть обиженно — облегчённый взгляд на священника, прежде чем упасть перед ним на пол и выпустить последний воздух из пробитых лёгких. Священник наклонился к самому лицу детектива, неотрывно смотря в глаза, стараясь уловить момент, когда душа покидает тело, но сзади в полный голос заревела Эбигейл, и Уилл повернулся к ней, чтобы обнять и успокоить.

Такими и нашёл их Лектер, когда спустя полчаса зашёл в церковь. Грэм сидел на полу, с разбитым лицом и дрожащей девочкой на руках, облокотившись на алтарь и тихо напевая колыбельную, а перед ним лежало два трупа, всё вокруг было залито кровью и пахло каким-то безумием. Ганнибал был так шокирован картиной, представшей перед его глазами, что даже не кинулся к ним на помощь, а смог лишь медленно подойти, с трудом передвигая ноги, как будто бы шёл по пояс в воде. Сначала он подошёл к Скалли, бегло осмотрел её и закрыл мёртвые глаза, мельком взглянул на тело Баджа, и лишь потом аккуратно приблизился к Уиллу, выдергивая из его скрюченных пальцев пистолет и пытаясь забрать Эбигейл.