Лектер по прежнему уговаривал Грэма прийти к нему на приём, отказываясь начинать беседу раздетым и возбуждённым, как предлагал ему священник и всё-таки ему это удалось, но не сразу. Сначала они пережили первую семейную ссору, выясняя, кто бросил сырое полотенце на полу в ванной, упираясь упрямыми лбами друг в друга и брызгая слюной. Доктор, не способный на такое свинство, был поражён настойчивостью священника, который упорно шёл в отказ и так выбесил Лектера, что был схвачен и отшлёпан ремнём по лживым ягодицам и жёстко оттрахан прямо в ванной, упираясь носом в несчастное полотенце. Придя в себя, Ганнибал испытал стыд за своё поведение, но увидев, как доволен Уилл, понял, что его тупо спровоцировали и он дал священнику то, чего тот так хотел и добивался своим поведением. Лектер тоже далеко не плюшевый зайка и эта история помогла и ему, выплеснуть ярость и жестокость, и насладиться властью над другим человеком, нехватка которой, скопилась в нём за время беспросветной нежности и ванили. Именно такой секс стал помогать им ужиться вместе и не разбежаться на первых порах, этим двум людям, привыкшим быть одинокими и ни с кем не делить свой быт.

Наконец, они выбрали время для сеанса и священник сидел в предбаннике, волнуясь и переживая, так как ни разу не был на приёме у психиатра. Хотя он видел это врача и голым, и бежавшим в уборную с рулоном туалетной бумаги, Лектер настоял на официальности, и Грэм прибыл чуть пораньше и рассматривал картинки на стенах и листал старые журналы. Точно в срок дверь распахнулась и в проёме показался доктор, одетый как на свадьбу, причёсанный и дружелюбный, как гиппопотам.

— Уилл Грэм, добрый день, — сверкнул глазками Ганнибал и отодвинулся пропуская Уилла в кабинет, — Прошу Вас, проходите.

Священник картонно улыбнулся в ответ и уселся в огромное и удобное кресло из натуральной кожи. Доктор сел напротив, закинув ногу на ногу, приготовил записную книжку и кивнул, обозначив начало беседы.

— Уилл, я уже знаю часть твоего детства и причины, выбора твоей профессии, — начал доктор, — Но мне хотелось бы задать тебе вопросы, которые я не смею озвучить в нашей с тобой жизни. Ты не против?

— Нет, доктор Лектер, — сказал Грэм, — Я весь во внимании.

Ганнибал немного замялся и почесал карандашом нос.

— Только будь честным со мной, Уилл, — попросил доктор, — Иначе терапия не поможет. Если не захочешь отвечать, так и скажи, но не выдумывай ничего, я так понял, ты в этом мастер. Я не смог распознать твою ложь однажды и теперь сомневаюсь в каждом твоём слове.

— Я всё понял, — кивнул священник, — Приступим?

— Давай порепетируем, Уилл, — ехидно сказал Ганнибал и невинно спросил, — Сколько у тебя было половых партнёров за всю твою жизнь?

— Тридцать шесть, включая тебя, Ганнибал, — с нежной улыбкой ответил Грэм, — А у тебя?

— Что? Сколько? — вскочил на ноги обалдевший Лектер.

— Боже, успокойся, я же пошутил, — рассмеялся священник, — Один, всего один и он стоит весь зелёный прямо передо мной. Прости, я больше не буду.

— Не будет он, — нервно опускаясь обратно в кресло, ответил доктор, — Я чуть язык не проглотил от шока. Один? Только я? — радостно улыбнулся успокоенный Лектер, — Правда?

— Ну конечно только ты, — Уилл послал ему воздушный поцелуй, — И прекрати так лыбиться, — он снова стал серьёзным, — Давай начнём, я готов и полностью честен.

— Хорошо, приступим. Твой отец, Уилл, ты сказал, что он бил вас с матерью не объясняя причин, просто так, но что ты сам думал об этом? Какие мысли были в твоей голове в то время?

— О чём я думал тогда? Я мечтал только об одном. Я хотел вырасти поскорее и убить его, — просто сказал Грэм, — Я лежал по ночам в своей кровати и придумывал сотни способов его смерти и ни один из них не был простым и быстрым. Первое, что я делал с ним, это вырывал его поганый язык, который ранил меня, больше, чем побои ремнём. Он постоянно что-то говорил, но я не мог разобрать в его словах причины такой ненависти к нам и я мечтал, чтобы он заткнулся раз и навсегда. Дальше шли разные способы смерти, такие, на какие хватало моей детской фантазии.

— А сексуальное насилие? — осторожно спросил Лектер, — Оно было в твоём детстве? Я знаю, что в 90% таких семей оно присутствует, именно поэтому я спрашиваю.

— Нет, — твёрдо ответил священник, — Я сейчас иногда думаю, что он наверное не мог. Может поэтому так ненавидел мать, но меня он не щупал, если ты это имеешь в виду.

— Я понял, Уилл, — Ганнибал что-то записал себе в книжечку, — И когда тебя оставили эти мысли.

— С чего ты взял, что они меня оставили? — прямо спросил Грэм.

— Нет? Не оставили? — заинтересовался доктор и мысленно отложил всю заготовленную беседу в дальний угол, — Ты по прежнему думаешь об этом?

— Когда я попал той ночью в церковь, священник заставил меня исповедоваться, — задумчиво продолжил Уилл, теребя край пиджака, — Я поведал ему все мои мысли и он успокоил меня, что кара божья обязательно настигнет его сама и я должен только ждать и терпеть. Я поверил ему и ждал. Умерла мама, от внутренних кровотечений, умер тот священник, я вырос и стал жить самостоятельно, но он всё ещё жив, и наверное продолжает тиранить кого-то другого, а я всё жду обещанную кару. Иногда я думаю, что это я виноват в смерти матери, что тогда не смог его остановить и…

— Вот, Уилл, — перебил его Ганнибал и немного наклонился в его сторону, — Мы и добрались до самого главного.

— До чего добрались, доктор? — спросил Грэм, тоже потянувшись в его сторону, — Что самое главное?

— Церковное воспитание, милый. Вся библия это чёрно — белая история, Уилл, — проникновенно продолжил Лектер, — Преступление и наказание. Грех и искупление. Все мы иногда мечтаем кого-нибудь убить, каждый человек хоть раз в жизни думает об этом, но лишь библия заставит тебя просить наказания, даже за свои мысли. Никаких оттенков, предположений, ошибок и желаний. Виноват? Вот тебе наказание. Вся библейская история написана кровью, за грехи и за отказ от веры. Этот садист истреблял целые народы, возвысил мужчин над женщинами, придумал правила и бесконечные искупления за них. Причём сам бог не делает ничего своими руками, ты сам сказал, что кара так и не настигла твоего отца до сих пор, но ты переполнен чувством вины и мечтаешь быть за это наказанным. Твой бог, самое жестокое и властное существо на планете, которое наслаждается твоими мучениями, заставляя брать на себя все грехи окружающих тебя людей.

— Как ты, Ганнибал? — неожиданно спросил Грэм, — Ты тоже этим наслаждаешься?

— Я? — удивился доктор.

— Разве ты не приходил помучить меня? — нахмурился Уилл, — Ты тоже наслаждался моими страданиями из-за нашей связи, разве нет?

— Снова, Уилл, — с трудом оставаясь на месте продолжил Ганнибал, — Ты снова видишь только чёрное или белое. Меня притянул к тебе твой взгляд и видимо, я влюбился в тебя сразу, как только увидел. Я действовал как умел, нашёл твои слабости и сыграл на них, прости, может немного жестоко, но я всего лишь человек. Я наделал кучу ошибок, давил на тебя, как мог, но я просто такой уж уродился и это не значит, что я должен быть за это замучен или сварен в котле. И ты не должен брать на себя ответственность за нашу связь и за моё поведение, и если я виноват перед тобой, я попрошу прощения у тебя, а не у бога. Если кто-то пырнёт твоего отца ножом в пьяной драке, я скажу спасибо этому человеку, а не богу, за его якобы запоздалую кару. Я не пойду молиться за твоё спасение, если ты заболеешь, а буду искать врачей и благодарить их, а не судьбу.

— Ты не веришь в него? — тихо спросил священник.

— Верю, Уилл. Но он действует чужими руками и я буду говорить с людьми, а не с нарисованной картинкой, — ответил Лектер, — Ты был прав, церковь это то место, где душа приходит в состояние покоя и ты, измученный чувством вины за мать, просидел там двадцать лет, надеясь, что твои молитвы помогут тебе. Но это надо просто отпустить и жить дальше. Ничего нельзя поменять в прошлом, но можно повлиять на своё будущее.