— Ревность, — уточнил Ганнибал.

— Что? — не понял Уилл.

— Это называется ревность, Уилл, — ласково сказал Лектер, — Ты не смог скрыть свою ревность, и поэтому захотел восстановить свои права на меня, как и я, неудачно попытался это сделать в ту ночь, когда вышел из себя. Мне становится нехорошо, когда ты не со мной. — доктор не удержался и снова взял Грэма за руку. — Как и тебе плохо без меня, так ведь?

— Ревность — не означает любовь, — упрямо сказал священник, безуспешно пытаясь вырвать руку, — Она означает, что я не хочу, чтобы кто-то прикасался к тому, кого я считаю своим, но у меня не было прав так думать. Это одна из неприятных черт характера, я и сам не знал, что способен быть собственником и нарушить своё слово, для удовлетворения собственных амбиций.

— Ты жалеешь о том, что было между нами? — поразился Ганнибал, отпуская Уилла и не замечая, что заговорил об их отношениях в прошедшем времени.

— Нет, Ганнибал, — испуганно прошептал Грэм, — Это было… потрясающе. Но я не могу это продолжать. Есть несколько причин, которые я не могу игнорировать.

— И что это за причины? — заинтересовался Лектер.

— Твои первые исповеди. Всё что ты мне говорил правда? — прямо спросил Уилл, — Ты совершал убийства?

— Нет конечно, — соврал доктор, — Ещё что?

— Твои грязные рассказы, — смутился от воспоминаний Грэм, — Тоже выдумка?

— Все мы жаждем совершенства, Уилл, — мягко сказал Ганнибал, — Но кругом торжествует только пошлость. Посмотри на меня, как я мог заниматься любовью в опере чёрти с кем, когда я думал только о тебе. Ты казался мне таким чистым и белоснежным, как только что выпавший снег, от белизны которого режет глаза и хочется по нему потоптаться, чтобы он перестал быть таким идеальным. Ты так быстро и сладко возбуждался, что я не мог удержаться от этой забавы, но всё-таки, это действительно была игра.

— Всё что ты мне рассказывал, это ложь? — опешил Грэм, — Ты не убийца и не развратник? Зачем тогда всё это?

— Не знаю, — честно сказал Лектер, — Я так привык добиваться тех, кого хочу. Мы все любим ушами и я в этом хорош. Я и сам не верил, что это зайдёт так далеко.

— А все твои безумные теории о пищевой цепи? — нахмурился Грэм.

— Они всего лишь теории, Уилл, — убедительно продолжил врать Ганнибал, — Мы все часть одного большого мира, где все животные живут по принципу — выживает сильнейший. Человек не существует на инстинктах, как любая тварь, созданная богом, мы разумны и у нас свой принцип — выживает умнейший. Но всё-таки мы животные, хоть и разумные и если, ты сильный и умный, то ты переживёшь любого слабого и глупого, ему не место в этом мире. Мы накидали себе новых пороков, жадность, алчность, зависть и всему находим оправдание, тяжёлое детство, плохое воспитание или религия, но это всего лишь мои мысли. Я считаю, что без этих людей мир был бы чище, но это не значит, что я реально убиваю их.

— Правда? — улыбнулся священник.

— Ну конечно, Уилл, — улыбнулся в ответ Лектер, — Всё? Мы разобрались со всеми причинами?

— Но., — снова замялся Грэм, — Но наша связь всё равно порочна.

— И чем же? — Ганнибал провёл рукой по волосам священника и помацал любимое ушко, — Что тебя смущает в наших отношениях?

— То, что мы оба мужчины, — совсем покраснел Уилл.

— Какое отношение это имеет к чувствам? — удивился доктор, — Мы все созданы по образу божьему и раз он сделал нас такими, мы что, не имеем право на счастье? Если я люблю тебя, думаю о тебе и хочу быть всегда рядом, что в этом плохого? Общественное мнение? — начал сердиться Лектер, — Мне плевать на реакцию и мысли окружающих. Я живу не для них.

— Мой сан не позволяет мне такого, — тихо сказал Грэм, — У меня есть свои обеты, как и у военных своя присяга. Я не могу плевать на окружающих.

— Ты хочешь бросить меня?. — ошарашено спросил Ганнибал, — Из-за того, что подумают другие? Или ты не любишь меня?

— Я не знаю, — шепнул Уилл, — есть ещё причина.

— Какая? — Лектер встал из-за стола и отошёл на несколько шагов назад, боясь накинуться на священника с кулаками, за боль, которую ему причиняют его слова, — Что ещё за причина, почему мы не можем быть вместе.

— У меня есть невеста, — прямо сказал священник, — Мы договорились с её семьёй об этом года полтора назад, но она заканчивает учёбу и мы отложили свадьбу на неопределённый срок и вот, она вернулась и сегодня я был у них в гостях.

— Невеста? — вспыхнул Ганнибал и его лицо исказилось злостью, — У тебя есть невеста?

— Да, прости, что не говорил об этом раньше, — продолжил Уилл, не догадываясь, что он на волосок от смерти, — Я немного побаивался тебе говорить, боялся, что ты и правда способен на убийство, но ты меня успокоил и…

— Успокоил? — злобно спросил Лектер, — А кто теперь меня успокоит?

— Прости, — виновато прошептал Грэм, встал и попытался подойти к доктору, который шарахнулся от него, как от чумы, — Я никак не мог сам выгнать тебя, я же говорил, я подумал ты сам меня оставишь, если получишь то, чего добивался.

— Ты всё продумал, — прошипел Ганнибал, — Хитрожопый умный мальчик, который подставил мне свою задницу, чтобы не говорить правду. Теперь у меня всё сложилось, твоё нежелание видеть меня во время секса и повязка на глазах. Даже желание быть побитым, — доктор закипел и сорвался на крик, — Спал со мной и думал о своей невесте? Тебе перед ней было стыдно?

— Я не поэтому спал с тобой, — Уилла начало потряхивать от злобного взгляда доктора, — Не поэтому.

— А почему? — неожиданно спокойно спросил Лектер.

Грэм не знал, что ответить и испуганно вжался в стул, закрыв лицо руками. Ганнибал подождал ещё несколько минут ответ на свой вопрос, но так и не дождавшись, вышел из комнаты и тихо закрыл за собой дверь. Уилл остался в тишине и обессилено рухнул на кровать.

Комментарий к 8. Тяжёлый разговор. Немножко ясности.

====== 9. Осознание. ======

Оглушённый услышанной новостью, Лектер добрался до дома и до рассвета просидел в своём саду, накачиваясь вином и покуривая сигареты, одну за одной. Целый год он ходил за Уиллом, как привязанный, но отношения, которые начались с «голодных» сексуальных игр, так ими и остались. Ганнибал выключил телефон, но потом включил его обратно, постоянно смотрел на экран и ждал какого-то сообщения, правда сам не понимал какого. Волнение в груди не смывались ни вином, ни сигаретами, а только разрасталось и жгло его насквозь, причиняя боль. Это была самая идиотская ситуация в его жизни, в которую он когда-либо попадал. Блядский священник пролез ко мне в самое сердце, размышлял Лектер, высосал все мозги, своей непорочностью, а на деле оказался той ещё лживой скотиной, откалывающий такие номера, что даже я в шоке. Трахался со мной, чтобы я его бросил, прятал под повязкой глаза, чтобы не видеть меня и думал о своей невесте? Что за чушь, откуда такие мысли в этой забитой предрассудками голове? Чем больше вина попадало в доктора, тем острее возникало желание убить кого-нибудь, особенно одного полоумного служителя церкви, который вытряс из него всю душу. Правда при мысли о мёртвом Уилле Грэме ему легче не становилось, скорее наоборот и это злило его ещё больше. Он то чувствовал себя полным идиотом, от того, что припёрся ночью с любовными признаниями, то слабаком, что не свернул эту тощую цыплячью шею сразу, то несчастным и брошенным любовником.

На второй бутылке вина Лектер вернулся к причине, которая вывела его из строя здравомыслящих людей. У Грэма есть невеста, ха, вот уж кого действительно жалко. Если первое желание было найти эту тварь, убить с особой жестокостью и скормить священнику, то к утру он решил позволить ей жить и мучиться, с мужем, у которого разработанная задница и член, размером с мизинец. Вряд ли жена служителя церкви порадует его хорошим минетом, и придётся Уиллу самому быть активным в постели и учиться трахать так, чтобы женщина не убежала от него налево. Под утро Ганнибал уже радовался при мысли о том, как она смеётся над жалким мужским достоинством Уилла и он рыдает от стыда и обиды, задевая рогами своды церкви. Лектер заснул на диване прямо в гостиной, довольный своими мечтами и своим великодушием.