— Это просто лосось, Уилл, — усмехнулся Ганнибал, пододвигая к нему соус и садясь обратно на своё место. — А мне наоборот, очень комфортно, когда мы разговариваем, и я надеюсь, что наши ужины станут традицией.

Омега весело рассмеялся, беря в руки вилку и нож, и с удивлением посмотрел на альфу.

— С чего бы им становиться традицией? — хихикнул Уилл, агрессивно ковыряясь в рыбе и разрушая её идеальность. — Ты настолько одинок, что собираешься и дальше продолжать лезть в мою жизнь?

— Но ведь ты тоже одинок, разве нет? — вкрадчиво спросил Лектер. — То, что ты завёл себе свору собак, не изменило этого, а наверное, даже усугубило. Мы всё ещё можем попробовать стать друзьями.

— С чего ты решил, что ты меня знаешь? — неприязненно прошипел омега, сжимая в руках столовые приборы. — То, что мы три дня кувыркались в постели, не делает тебя моим другом и знатоком моих проблем.

— Я всё понимаю, Уилл, — тепло улыбнулся альфа, не сводя с него глаз. — Твоя эмпатия делает тебя изгоем, ведь разговаривать с людьми, зная о них всё, очень тяжело, но я этого не боюсь. Мне это даже нравится. Твой дар — тяжёлое бремя, но я сделаю всё, чтобы ты мог отдыхать в моём присутствии.

— Мне не нужна твоя помощь, — прошептал Грэм, гордо вытягиваясь на стуле.

— А я думаю, что нужна, — веско сказал Ганнибал. — Люди должны врать друг другу, иначе всё полетит к чертям. Я очень хочу увидеть мир твоими глазами, но страшно этого боюсь. Можно разбираться в людях, догадываться о чём они думают, но знать это наверняка — это уже слишком. Тебе, наверное, очень тяжело смотреть на собеседника и понимать, что в его словах нет ни капли искренности, — почти телепатия, но более глубокая, — и делать вид, что всё нормально. Именно поэтому, у тебя нет друзей, и ты окружил себя собаками, которые не умеют лгать и при виде тебя излучают лишь настоящие эмоции. Они рады тебе, они тебя любят, не то что люди, которые улыбаются, глядя тебе прямо в глаза, а сами испытывают презрение или жалость. Из-за этого ты избегаешь зрительного контакта, но присмотрись ко мне, я искренен и честен с тобой, как никто на свете.

Омега ошарашено поморгал, смотря на мило улыбающегося хозяина дома, и схватив со стола бутылку вина, плеснул себе в бокал приличную дозу и залпом осушил его до дна.

— Знаешь, Ганнибал, — немного угрожающе сказал Уилл, грохая пустым бокалом по столу. — Я терпеть не могу, когда кто-то пытается меня анализировать, а уж тем более ставить диагнозы и назначать лечение в виде общения с маньяком-каннибалом. Так уж получилось, что мы с тобой странным образом повязаны, но я не горю желанием вести светские беседы с тем, кто нарушает все законы и убивает за то, что ему случайно наступили на ногу. Ты обещал мне помочь с тем, кого я ищу, и лишь поэтому я здесь, а не потому, что ты безумно интересный собеседник. Говори, если что-то нашёл, а если нет, то я поехал домой.

Ганнибал печально опустил глаза, неподвижно замирая над тарелкой, и понял, что пора менять ход беседы.

— Так тебя интересует только твой маньяк? — дрогнувшим голосом спросил Лектер, так и не поднимая взгляд. — Моя компания тебе неприятна?

— Договор, есть договор, — ответил омега. — О вечной дружбе разговора не было.

Альфа аккуратно положил вилку и нож на край тарелки, вытер губы салфеткой и быстро встал на ноги. Не обращая внимания на Уилла, который тоже поспешно выскочил из-за стола, Ганнибал подошёл к камину, взял блокнот с ручкой, и начал торопливо что-то в нём писать. Спустя несколько минут, Лектер показательно поставил точку, вырвал листок, складывая его пополам, и подойдя к омеге, сунул его ему в руки.

— Что это? — тихо спросил Уилл, разглядывая записку. — Что ты там написал?

— То, что ты хотел, — пожал плечами Ганнибал, возвращаясь за стол и принимаясь за еду. — Я не ошибся, вычислить вашего убийцу оказалось совсем несложно, и мне хватило лишь пары часов. Прости, для психологического портрета у меня не было информации, но я всё равно его тебе нашёл, и даже вчера видел, как он бродит по окраине леса.

— Ты видел его? — вскричал омега, по инерции бросаясь вперёд и замирая рядом с альфой. — Но почему тогда не задержал?

— Задержал? — тихо рассмеялся Лектер, подцепляя вилкой кость и сбрасывая её на специальную тарелку. — А с какой стати? Я не полицейский, да и ничего плохого мне этот человек не сделал, чтобы набрасываться и пытаться вершить своё правосудие. Так что теперь мы полностью в расчёте, и раз уж тебе здесь так плохо, иди домой, или беги к Джеку Кроуфорду, чтобы поскорее схватить своего преступника, не знаю, что там у тебя важнее всего в жизни, а я с твоего позволения продолжу ужин, а где выход, ты и сам знаешь.

Ганнибал потянулся к бутылке вина, но Грэм опередил его и схватил её первым. Альфа вопросительно приподнял брови, поднимая взгляд на Уилла, но тот прижал бутылку к себе и даже попытался улыбнуться.

— Как ты его вычислил? — неуверенно спросил омега, шмыгая носом. — Я должен это знать.

— Я всё написал тебе в записке, Уилл, и как только ты её прочтёшь, то сразу же всё поймёшь.

— К чёрту записку, — покачал головой омега, самостоятельно наливая Ганнибалу и себе вина. — Я хочу слушать и задавать тебе вопросы. Мне по горло хватает чтения сухих бумаг и на работе.

— Мне кажется ты куда-то спешил, — холодно обронил альфа. — Не хочу тебя задерживать. Я готовился к этому ужину, ждал тебя, но слушать оскорбления мне совсем не нравится, и будет лучше, если ты поедешь домой.

Грэм громко выдохнул, виновато опуская голову, и раздражённо поджал губы, молчаливо вступая в очередную борьбу с собственными предрассудками. Ганнибал откинулся на спинку стула и с любопытством наблюдал за этим противостоянием. На самом деле его совсем не волновала грубость и агрессивность Уилла, он и правда был к ней готов, и весь спектр эмоций, мелькающих на лице омеги, по-прежнему доставлял ему настоящее удовольствие. Это было немного странно, сначала провести три дня в постели и вывалить друг на друга всю свою подноготную, а теперь маленькими и аккуратными шажочками, пытаться наладить диалог. Уилл и сейчас был таким же восхитительным, как и в последний день течки, когда боролся с собственной натурой, и Лектер жадно поглощал его перерождение.

— Ганнибал, кажется я должен извиниться, — с каким-то адским трудом выдавил из себя омега, царапая ногтем вышивку на скатерти. — Извини, я немного нахамил, но теперь мне очень стыдно за это, и я прошу прощения.

— Если это искренние извинения, то конечно же я их принимаю, — радостно сказал альфа, с нежностью смотря на своего гостя. — По сути мы почти не знаем друг друга и я с пониманием отношусь к перепадам чужого настроения. Давай попробуем начать сначала? Присаживайся, а то всё почти остыло.

Уилл быстро кивнул и поспешно вернулся на своё место. Записку, которую он до сих пор держал в руке, он показательно смял и сунул в карман брюк, чем окончательно успокоил Ганнибала. Лёд был сломан. Получив позволение уйти, омега сам принял решение остаться, и теперь это стало действительно дружеским ужином, а не какой-то навязанной каторгой.

— Спрашивай, Уилл, — улыбнулся Лектер. — Я отвечу на любые твои вопросы.

— Спасибо, — рассмеялся омега, загадочно улыбаясь в ответ. — Неудивительно, что Чесапикского потрошителя до сих пор не поймали, ведь оказывается он не только тонкий психолог, но ещё и настоящий детектив с потрясающим интеллектом. Значит навыки психиатрии тебе не пригодились и ты нашёл того альфу просто как следователь?

— Я же говорил, это было несложно, — усмехнулся Ганнибал, делая неторопливый глоток вина. — Для профиля и мотивов той информации, что мне удалось найти, оказалось недостаточно, но и ответ лежит на поверхности. Я сравнил время и периодичность появления жертв, и понял, откуда он приходит. Через лес проходят железнодорожные пути с пилорамы, она работает круглосуточно и твой клиент, машинист поезда. У них там очень запутанный график, два дня в ночь, два дня в день, потом два выходных, и он идёт домой через лес, не возвращаясь в город с коллегами. Я не знаю как его зовут, где он живёт, его мотивы, но вчера вечером видел, как он шёл с дневной смены. Вам не составит труда его найти, но всё-таки лучше воспользоваться твоей приманкой, или даже поймать за руку.