- Ты заговорил о любви? Какая неожиданность! Так вот чем мой братец занимается вместо того, чтобы заботиться о своей семье! - Всплеснул руками Аберфорт. - У нас с тобой нет никого! Никого, чтобы положиться! Ни родни, ни друзей! Только мы сами можем сделать что-то для благополучия друг-друга!

- Да с чего ты взял, что у нас нет друзей! Может быть у тебя их нет, но это не значит, что их нет у меня! - Запальчиво выкрикнул Альбус.

- Как ты смеешь так говорить со мной! - Аберфорт сжал кулаки. - Ты знаешь, почему у меня нет друзей? Потому что все свое время я провожу с сестрой! Я готов отдать ради нее все, что у меня есть! Понимаешь? Все! А ты только и делаешь, что потакаешь собственному эго! Ты думаешь только о себе! - Геллерт почувствовал, как воздух в комнате начал электризоваться от волн ярости, что исходили от младшего Дамблдора.

- Это не так, - совершенно спокойно ответил Альбус, беря себя в руки. - И не кричи, пожалуйста. Ты напугаешь Ариану.

- Ах вот как! Теперь ты начал строить из себя заботливого брата! - лицо Аберфорта покрылось красными пятнами. - Как удобно ты устроился! Легко быть хорошим, когда тебя почти всегда нет дома, ведь ты не видишь сестру в моменты, когда она теряет рассудок, когда она начинает забывать, как ее зовут! Не видишь ее, когда она становится опасной настолько, что пугает до полусмерти! Легко говорить, что любишь ее, когда не знаешь ее неприглядной стороны!

- Я видел все это и не раз! - резко ответил Альбус. - Для меня нет никаких неприглядных сторон, Аберфорт. Она больна обскуром! Ты понимаешь это? Это не ее неприглядная сторона, а обскур, который питается ее жизненными силами. Вот кто пугает тебя, вот кто отнимает у нее память!

- Альбус, я знаю, вы оба любите Ариану. Но разве не лучше было бы отправить ее в больницу святого Мунго? Там она будет в безопасности и не причинит вреда никому! - Оба Дамблдора застыли словно статуи, услышав запретные слова, о которых не смели даже помыслить. Они даже не заметили, как за их спинами возникла хрупкая фигурка Арианы, что неслышно вошла в гостиную. - Вы оба смогли бы жить полноценной жизнью и навещать ее. Никому из вас не пришло бы в голову винить друг друга за свою разрушенную жизнь! Да, так она находится дома, под присмотром, но ведь здесь она точно также заперта в клетке, точно также лишена возможности иметь друзей, даже просто выйти на улицу! Простите, но я не вижу разницы!

- Как ты смеешь вмешиваться в наши семейные дела! - взревел Аберфорт, выдергивая палочку из кармана и выпуская в Геллерта заклинание. - Я никогда не допущу, чтобы мою сестру изучали какие-то недоумки!

- Аберфорт! Прекрати немедленно! - заорал Альбус, ударяя по руке брата, отчего палочка дернулась и выстрелила в окно, разбивая его на мельчайшие осколки.

Один из них скользнул по руке Геллерта, оставляя на бледной коже тонкую кровавую линию. Гриндевальд инстинктивно схватился за кровоточащую руку. Ариана охнула, закрывая обеими руками рот. В ее глазах застыл ужас. В это мгновение мрачные тучи обрушились на городок мощным ливнем. Молнии сверкали по небу, вызывая новые ужасающие раскаты грома.

- Какой же ты дурак! Эти, как ты сказал, “недоумки” могли бы вылечить Ариану! - прошипел Геллерт.

- Заткни свой рот! Не смей произносить вслух ее имя! - Аберфорт оттолкнул Альбуса и выпустил очередную ударную волну. Геллерт ловко отбил ее и ответил собственным заклинанием.

- Угомонитесь вы оба! - проорал Альбус, вынимая палочку. Но никто уже не слышал его. Ариана закрыла глаза, чувствуя как знакомая волна тьмы поднимается вдоль ее затылка.

- Ах ты, ублюдок! Как ты смеешь раздавать нам советы! - Аберфорт продолжал выплевывать вместе с ядом слов жгучие заклятия, но Геллерт с легкостью отбивал каждое из них. - Только посмей еще раз подойти к моему брату, и я убью тебя!

- А это не тебе решать! - Геллерт выстрелил в очередной раз и попал Аберфорту прямо в грудь, опрокидывая его навзничь. - Я уже говорил тебе, не лезь в его жизнь!

- Вали обратно в свой Дурмстранг! - Аберфорт не без труда поднялся с пола и зарядил очередное заклинание, которое отбил уже сам Альбус.

- Я же сказал, прекрати! Ты как обычно начал орать, вместо того чтобы включить голову и подумать! Убери палочку немедленно!

Вместе ответа Аберфорт выпустил пару непростительных заклятий в сторону брата. Ярость поглотила его разум, оставив место лишь слепым вспышкам гнева. Он жаждал одного - добраться до этого светловолосого самодовольного урода и придушить его собственными руками. После того, как эта сволочь приехала в Годрикову Впадину, все пошло наперекосяк. Альбус бросил его одного ради этого недоноска с сомнительной репутацией. Как он мог! Как мог он предать родного брата!

Геллерт старался использовать слабые заклятия, которые не могли покалечить Аберфорта, но на сей раз младший Дамблдор перешел всякие границы. Он воспользовался запрещенным заклинанием против Альбуса, что было прямым оскорблением его персоне.

Альбус же, взвинченный неадекватным поведением брата, желал только одного - выбить из его дурь и успокоить. Вспыльчивый Аберфорт, предпочитавший вынимать палочку всякий раз, как кто-либо задевал его самолюбие, был настоящей занозой в заднице. Почему он никак не научится держать себя в руках и вести дипломатичный разговор?

Ариана же больше не могла контролировать себя. Страшный гром, крики и грохот разлетающихся предметов сливались в ее голове в один мерзкий гул, из-за которого она теряла сознание, проваливаясь куда-то в темноту.

Время словно застыло, превратившись в желе, сквозь которое с трудом продвигались фигуры в комнате. Вот Аберфорт выстреливает очередным непростительным заклятием в сторону Геллерта, а Геллерт отвечает темной магией, вспарывающей воздух своей смертоносностью. Вот Альбус выпускает из палочки сильнейший заряд, отбивая удар Геллерта, чтобы тот не навредил Аберфорту, а вот кишащее тьмой тело обскура вырывается из Арианы черной струей.

Три заклинания проскользнули рядом друг с другом, словно кометы в бездонном космосе. Но роковой заряд уже несся прямо к Ариане, что сжалась в комочек, готовая принять свою участь. Всего один хлесткий удар, и она упала на пол, раскинув руки как подбитая птица, что могла еще спеть миру свою прекрасную песню. Наступила оглушительная тишина.

Ошеломленный Геллерт сначала не понял, что произошло. Он увидел, как Альбус, роняя беззвучный крик, бросился к неизвестно откуда взявшейся сестре, лежащей на полу в неестественной позе. Неужели все это время она была здесь, рядом с ними? Что же они наделали! Как могли они не заметить ее в своей мальчишеской глупости? Перед его глазами ясно, как день, сверкнул золотистый заряд Альбуса, что попал в тело обскура, но не ранил его, а отскочил в сторону, словно теннисный мячик от упругой стенки. Так нелепо, так неожиданно и так страшно.

Альбус рыдал в голос, прижимая к груди мертвое тело сестры. Он ничего не знал. Хвала небесам, он так ничего не и не понял! Аберфорт впивался в его, не имея сил разжать руки. Весь его мир только что был разрушен до самого основания. Все, что имело хоть какую-то ценность, было уничтожено глупой случайностью. Аберфорт поднял на Геллерта полные слез глаза и яростно закричал.

“Все верно, кричи. Ты имеешь полное право кричать. Ты думаешь, что это я убил ее. Конечно же ты думаешь именно так, ведь ты никогда мне не доверял. Ты бы никогда не смог даже на секунду предположить, что это мог быть не я”, - Геллерт опустил руку, внезапно почувствовав себя лишним персонажем этой страшной пьесы. Он развернулся и, не помня себя, вышел из дому.

“Скоро сюда прибудут маги из министерства. Неслыханное дело! Бытовое убийство в семье, глава которой уже сидит в Азкабане. Первое же заседание Визенгамота, и они поймут, кто был виновен на самом деле. Хотя, до суда может и не дойти. Они отправят Альбуса в Азкабан без тени сомнений. Боги, почему это случилось именно с ним?”

Мысли в голове у Геллерта перемешивались и снова распадались на бессвязные куски. Он снова и снова представлял себе лицо Альбуса, полное бесконечной боли и отчаяния. Это ранило Геллерта до глубины души и требовало немедленных действий. Он несся по улице, а небесные хляби обрушивали на него потоки воды, захлебываясь в собственном горе.