Совсем не шуточная ситуация накрыла мою голову. Вязкая слюна пыталась меня задушить, так медленно она текла. Глаза нахмурились, а я вышел на открытый участок. Подальше от трибуны.

Не смотря на, казалось бы, полную плоскость, этот мир имел ограничения. Белоснежный туман, скрывал от меня все, что находилось в горизонте. Возможно, действия его наподобие, "тумана войны", а может, там находится что-то страшнее.

Мое тело стояло в напряжении и смотрело на трибуны, которые теперь, казались далекими. Они размером с вытянутую ладонь. Огроменный глаз, впервые начал меня страшить. Он не моргал, и неизвестно на кого смотрел. С любой стороны посмотришь, и подумаешь, что на тебя. Что это за глаз такой, и почему он в моем подсознании? Заменяет собой два светила, Солнце и Луну.

Послышался треск.

Сердце забилось сильнее, чаще.

Треск нарастал, и на определённом моменте я его уже видел. Это было словно, землетрясение. Ровный пол, раскололся на двое, на трое. Кто-то точечно ударил в зеркало и от него пошли такие же трещины. Быстро и незатейливо, эти трещины догнали и меня.

Куда бежать, я не успел понять. Трещины перекинулись и на меня.

Сначала на одну ногу, а потом и на вторую. В отличие от темных на земле, мои были светло-красными. Эти раны светились изнутри сторонним цветом.

— Наконец-то, — земля задрожала. Её зашатало, так, словно снизу кто-то подталкивал. Громоподобный, раздвоенный голос был вестником, начала конца.

Земля разверзлась, а из-под неё вышла черная фигура. Красные контуры, оббивали его бездонно тёмное одеяние. Сам, словно рожден из красного пламени. Он сочетал в себе черный и красный. На месте, где должна была находиться голова, вдруг раскрылись красные глаза без зрачков.

— Ты… — внимание существа всецело направилось на меня. — умираешь… слабый телом и духом…

Его громадная фигура возвышалась над мной. Два… нет три метра в высоту.

— Кто ты? — признаю, мог голос дрожал, ведь просто смотреть на него было невыносимо. Все равно, что смотреть на Солнце. У меня пошли слёзы.

— Какой сейчас год?

— Я не знаю,

— Кто сейчас сидит на троне?

— Не знаю.

— А что ты знаешь? Твоя жизнь, она была наполнена хоть каплей удовольствия, которое ты хотел бы запомнить? — ударил по больному. Я не запоминал все это. Это же ненужные вещи, для призванного героя. Я не задавал вопросов вообще это существо всмотрелось вверх. — Глаз… ясно, призванный герой, что израсходовал все силы. Жалкий человек, который и младенца убить не может.

— Что ты делаешь в моем подсознании?

И Тьма, мне улыбнулась. Оскалила все свое нутро, пламя вокруг него забурлило ярче. В предвкушении ответа, я облизал сухие губы.

— Не знаю, — он перекривил меня. — тем не менее, я вижу, как ты разрушаешься. Твоя личность уже была не полноценной. Ты держал в уме выдуманных друзей, пытался забить горе от утраты близкого развлечениями, но у тебя не вышло. Тот сгусток черноты, ты даже с ним не сумел разобраться. Какая досада.

"Ясно. И он тоже, критик." Такие мысли, просто пришли в голову. Щелчок понимания, и все. Нить порвана. Терпение лопнуло. Плотина, которая держала меня до этого, все сострадание, понимание, доброта. Все это просто испарилось.

Я вновь почувствовал треск. Треск на сердце, ведь разрушалась моя душа.

— Этому миру конец, а вместе с ним и ты. Из осколков личности воссоздаться новая.

Опять они про мои проблемы. Я не нормальный. Я ещё в первый раз понял это.

Сидя на потресканной душе, зная, что я не такой каким меня хотят видеть, я вдруг осознал.

— Иди нахуй.

Я все осознал. И почему только перед своей гибелью я это понял?

Фигура скрылась внизу. Он скользнул вниз, в глубь моей души.

Я прыгнул за ним.

"В этом сломанном мире, самую правильную форму обретет лишь счастье".

Бесконечный разлом, вот как он ощущался. Словно не было ни конца, ни начала. Трескающие звуки прекратились, я был более чем уверен, что все это было лишь поверхностным. Все то неограниченное пространство шло ходуном, но внизу все было так спокойно.

Слой за слоем, я опускался в эту шахту из себя самого. Эмоции переполняли меня, ведь я ушел куда-то совсем далеко. В глубь себя. Меня так старательно пытались вытянуть, а нужно было погрузить глубже.

— Она! — я знаю её! Та девочка, о которой мне все говорили. Первопричина всего. Мой центр мира, моя душа. София.

Слезы непроизвольно хлынули из глаз. Голова закружилась, когда в нее ударила порция воспоминаний. Самые ценные и дорогие. Нежность которых, невозможно переоценить.

Мы оба были сиротами. Незавидная участь, особенно она связана с тем, что не было даже приюта. Мы безвольно слонялись по улицам. В мусоре пытались найти еду, выжить любой ценой. не должно быть месту состраданию. И все же, я заботился о той, кто была со мной. Но как-то, жизнь оказалась добрее, и я начал много зарабатывать. Да, я связался с плохой компанией. Хотя, "плохая"… это очень мягко сказано. Я выполнял поручение разной важности. От последнего зависела и цена. В последние годы, я был сам не свой. В той банде я даже получил кличку "смертник", поскольку брался только за самые важные и опасные задания. Я убивал и грабил.

А все для одной девочки, которая бесстыже заболела.

"Мой герой".

София любила повторять эти слова. Я, который имел руки, по локоть в крови так и не признал их. Большую часть своей жизни я держался за нее. Я был главным посетителем. Жаль только, что она не выжила. Так до конца своих дней, она продолжала считать меня настоящим героем.

И ведь знала. Она знала, чем я занимался! Ей кто-то об этом рассказал. И даже после этого… Герой.

— Да, я стану им, — я стану героем.

Знаменитым, прославлюсь и на самой вершине, расскажу о тебе, о том, какая ты была классной!

Всеми фибрами своей души. Каждый удар своего сердца, я вкладывал в одну мечту.

— Этот мир и вправду, исполняет мечты…

Белизна затопила глаза. Почему же я понимаю все так поздно? Наверное, потому что так сильно хочу быть героем. Он ведь все делает в последний момент.

***

— Когда я три раза, щёлкну пальцами, ты проснешься, — не молодые руки. Они были прямо перед глазами. Что-то мельтеша, кидаясь то в одну сторону, то в другую. Слова, которые с слышал… они должны принадлежать доктору? Да, принадлежат именно ему. Я и позабыть его голос успел.

Он щёлкнул пальцами прямо перед моим носом.

— Один…

Второй раз, пальцы попали по носу, видимо он перестарался, копируя Каспарова.

— Два…

А вот третий раз, полетел нахуй.

— Забан, не заёбуй меня пожалуйста, я такой человек, терплю, только лишь до определенного момента. И ты свой максимум догоняешь.

— А, ой… — глупо уставившись на меня, тот отпрянул. — а как… Кхм, — профессиональная хватка, не прошла впустую, он быстро, схватился за галстук и тут же поправил, его, попутно, скидывая с себя невидимые пылинки.

Он стоял, а я сидел. Слава богу, не за решеткой.

Мой взгляд тут же мазнул по окружению.

— Ну как? Вам стало лучше, Господин герой.

— Забудь, не лучше. Ты меня полностью перемолол на этом сеансе, все косточки как в блендере… Что, неожиданно хорошо пошли на мое здоровье. Ты только посмотри, шея и плечи больше так не напряжённый, — поднявшись, я поравнялся с удивленным психологом. — ах, да, я хотел спросить, кто тебе такую интересную технику подарил?

— С-старый знакомый, — ожидаемо. Забан не будет такое вытворять. Такие финты ушами не его профиль. Вот сесть и поговорить о том, как вчера рыба клевала, да как жена вечером за ним по всему городу гонялась на пару с черпаком, это он может.

И все же, прояснилась моя голова. Четкая цель, безоблачное будущее. А ведь, всего-то, надо быто оказаться на волоске от гибели, хоть и ментальной. Как там говорил тот кусок обсидиана?

"Ты разрушишься, и пересоберешься в новую личность". Нихуя не почувствовал. Да и хорошо, а то жалел бы, мол ах, такой воспитанный человек пропал…