Время тянулось долго. Парень серьезно опасался, что переборщив, лишился возможности поставить финальную точку в своей мести. Хотя кроме него оставалось еще две цели для его возмездия. Глава города и его сын. И хотя глава, как он понял, должен был завтра приехать в тюрьму, совершать нападение на него в этот момент было совершенно неразумно. В скрытой атаке на обычного человека, Дорен, очевидно, обладал подавляющим преимуществом. Однако знатные семьи потому и были знатными, потому что у них постоянно рождались талантливые дети.

Семья Хорнаксов, которая теперь управляла городом, была с историей, они получили свой титул много лет назад. По древним законам королевства, любая семья могла претендовать на дворянский титул, если у неё три поколения подряд рождались особенные дети. У потомков знатного рода не было проблем с ощущением маны от слова совсем, с малых лет они открывали возможность чувствовать её и тренировать свой контроль. Поэтому, даже несмотря на реформы короля, дворянские семьи по-прежнему обладала огромной силой и властью. Хорнаксы были знатной семьей в шестом поколении, что значило, что в их семье было полно Мистиков. Глава города и сам был заклинателем, и скорее всего довольно опытным. Если же принять во внимание его охрану, среди которой тоже наверняка будут сильные личности, нападение Дорена было бы просто самоубийством. По этой же причине проникнуть в поместье не представлялось возможным. Сейчас он мог только сжав зубы, временно отложить свою месть.

Спустя полтора часа палач вновь зашевелился. Тяжелый стон вырвался из его груди, его обескровленное лицо скривилось, и он, наконец, открыл глаза.

— Ну как, тебе понравилось? — Дорен ухмыльнулся, сделав глоток вина из бутылки. — Если да, могу устроить тебе еще два-три круга. Что скажешь?

— Убей меня, — шепотом произнес палач. Глаза его уставились в пол, в них больше не было борьбы и жизни.

— Ладно, ты и так мне наскучил, — парень встал и убрал ткань со своего лица.

— Д-дорен? Этого не может быть… — У палача не осталось сил удивляться.

— Я не Дорен. Уже нет. Помнишь парнишку, которого обвинили в краже у дворянина? Магия душ урод. Ты надругался над моей подругой, хотя она была абсолютно не при чем. За это и сдохнешь как собака. Пусть это будет последняя мысль в твоей тупой башке.

— Вот как, — толстяк на секунду замолчал, а затем, внезапно, содрогнулся и, судорожно, со скрипом, рассмеялся.

— Что смешного? — У Дорена на душе возникло неприятное чувство.

— То, что я не сдохну один! Перед тем как твоя шлюха попала мне в руки, она успела пройти через большинство солдат в этой крепости, — из горла палача стали доноситься лишь булькающие и хрипящие звуки, он жутко смеялся, и казалось, полностью утратил рассудок.

— Зря ты мне это сказал. Зря, — на лице Дорена не было эмоций. Он резко подошел к толстяку и положил ладонь на его сердце. Пространство в комнате завибрировало, парень собирал всю ману, которая была ему доступна. Палач снова затрясся, но в этот раз беззвучно. А затем полупрозрачный серый шар вырвался из его груди. Схватив его, Дорен изо всех сил сжал кулак. Его рука дрожала, собранная мана кипела, вырываясь, а затем, спустя несколько секунд все закончилось. Дорен раскрыл ладонь. На ней осталась лежать лишь небольшая бусина. Не разглядывая её, он сунул бусину в карман.

— Значит, план, незаметного проникновения провалился, да? — Лицо Дорена скривилось в яростной гримасе. — Не волнуйся Мира. Они все сдохнут. Все до единого.

Парень вышел из комнаты. Его следующая цель была очевидна: он направлялся в подземную темницу, туда, где по слухам, содержался главарь Древесной Банды.

Дорен почти пролетел расстояние до темницы. Один раз он едва не наткнулся на патрульного, но в последний момент успел скрыться за поворотом. В этот момент он осознал, что даже не закрыл свое лицо.

«Успокойся. Меньше всего сейчас нужно пороть горячку.»

Поправив ткань, парень сначала замедлился, а потом остановился. Лестница вниз прямо перед ним, вела в защищенную темницу. Дорен не пошел к общим камерам, потому что очевидно, что важного пленника держали бы именно здесь. Оставалось только продумать план действий.

«Какой же это риск…»

Вероятность того, что что-то может пойти не так, была катастрофически высокой. Даже несмотря на то, что крепость переживала свои худшие времена, в ней было расквартировано около тридцати солдат. Дорен мог бы выцепить нескольких из них, и убить по одному, но до остальных ему было не добраться. Если бы его обнаружили, ему бы пришлось бежать. А это было неприемлемо. Парень не был уверен, говорил ли палач перед смертью правду. Но скорее всего он не лгал. После того через что он прошел, во лжи не было смысла. А значит, как минимум несколько солдат были виновны. Но у Дорена не было ни времени, ни желания проверять, кто из них на самом деле участвовал в изнасиловании.

«Все они сдохнут.»

Одна и та же мысль крутилась у парня в голове. И если в одиночку ему было не справиться, значит нужно было обзавестись помощью.

«Внизу должно быть два солдата на страже. Но зная нравы этой тюрьмы, есть шанс, что будет только один.»

Дорен осторожно спускался вниз, до предела вытянув нити из маны. Прощупав пространство впереди, он с ненавистью улыбнулся.

«Всего один.»

На этот раз, он не собирался захватывать цель живой. А значит, можно было действовать иначе. Хотя струна маны была чрезвычайно полезным инструментом, она была слишком хрупкой чтобы использовать её как оружие. Впрочем, то, что не могла сделать одна струна, могли сделать двадцать. Собрав все нити, он скрутил их в спираль и максимально сжал. Серебристое лезвие тридцати сантиметров в длину опасно блеснуло в темноте. Мана в руках могущественного Мистика могла стать чем угодно. В руках Дорена, на короткое мгновение, мана смогла стать почти материальной.

Парень метнулся вперед. Стражник, который стоял, слегка облокотившись на стену, даже не успел среагировать. Короткое лезвие вошло в его ухо, и пронзило его голову насквозь. Секунда, и лезвие исчезло, а Дорен положил правую руку на грудь солдата в районе сердца. Воздух снова задрожал, мана задвигалась, и парень извлек из стражника уже вторую за сегодня душу. Левой рукой, он вытащил бусину из кармана, и поднес её к небольшому серому шару. Мгновения борьбы, и шарик сдулся, а бусина, казалось, стала чуть больше. И только после этого тело тюремщика с глухим стуком упало на каменный пол. Дорен наклонился и снял с его пояса связку ключей.

Еще раз поправив одежду, и убедившись, что его лицо надежно скрыто, парень выдохнул, и открыл дверь камеры перед собой. Внутри было темно, но от слабого света из коридора, в углу можно было разглядеть скрюченную фигуру.

— Хм? А ты еще кто? — спокойный низкий голос прозвучал в темноте.

Дорен взмахнул рукой, и небольшой огонек поднялся над его головой, осветив мужчину сорока с лишним лет, закованного в рассеивающие ману кандалы. Браслеты были на его руках, ногах и даже шее, к тому же, качество их было намного выше, чем у тех, в которых он пробуждал свою ману. Судя по всему, перед Дореном был тот самый главарь Древесной Банды. Вид его оставлял желать лучшего, на лице были кровоподтеки, и судя по пятнам крови на рубахе, тело его тоже было в паршивом состоянии.

— Случайно проходил мимо, и решил узнать, что за дверью, — Дорен добавил в свой голос немного хрипотцы для страховки.

— О? А где Бимель? Мы с ним за сегодня почти лучшими друзьями стали, — мужчина оставался спокоен.

— Бимель устал и решил прилечь на пару часиков.

— А то я думаю, что там за шум в коридоре? Значит, это он там на полу отдыхает? — пленник бросил быстрый взгляд в коридор.

— Ммм. Он так устал, что не смог дойти до кровати.

Несколько секунд висела звенящая тишина.

— Ну так что, ты убьёшь меня сейчас или как? — бандит посмотрел Дорену в глаза.