Глан скривил губы.
- Не смешите! Он перестал быть свободным десятки лет назад! "Свободные" энциклопедии уже давно корректируются нашими "экспертами", особенно, в части истории, политики и высоких технологий. "Свободные" новости подаются полускандальными заголовками, формирующими эмоциональное отношение к событию до прочтения основной части. Даже "свободный" поиск выдаст в первую очередь именно "правильные" подсказки и статьи. От людских масс требуется не думать, а реагировать; не анализировать информацию, а запоминать приготовленные нами выводы.
- А если кто-то сможет пробиться с неудобной для вас информацией, то вы её быстро зачистите...
- Наоборот. Мы вбросим еще тысячу новостей на сходные темы, чтобы правда захлебнулась в тоннах лжи. Переизбыток контента создаст у неравнодушных иллюзию информированности и успокоит, а запутанность и форма подачи отпугнут от углубления в тему. Даже если позже ложь вскроется, у людей останется неприятный осадочек по предмету обсуждения.Так что в Интернете вы свободны, как бык свободен глазеть на коров и кошечек, пока его ведут на пашню и впрягают в плуг...
Или "ведут на бойню" мысленно добавил Бадди, но вслух сказал:
- Хорошо же вы устроились...
- Зря вы так. Если вдуматься, то Семьи не стоят ни зависти, ни ненависти. Люди, обычные люди городов и дорог сильнее и властнее, чем можно подумать. Количество отлично компенсирует недостаток знаний и подготовки, так устроена Природа: жук в муравейнике обречен независимо от силы жвал и крепости панциря.
- Так вы считаете нас муравьями?
- Не считаю. Но Семьи не управляют открыто, а скрываются, выстраивают хитрые схемы и многоходовые комбинации не от хорошей жизни. Сила - проста, слабость - ищет сложные пути.
Оба замолчали.
"Клиент" хрипло дышал. Автомобиль нес двоих по дороге к горизонту.
Засаду Бадди заметил издалека. Дорогу между двумя автобусными остановками перегораживали остовы машин и грузовой прицеп, поваленный на бок.
Остановив пикап, Бадди сощурил глаза и линзы дали четырехкратное приближение.
Вряд ли такое скопление машин в одном месте может быть случайным...
Теоретически можно было объехать засаду по бездорожью, но слишком рискованно: начнется погоня, стрельба и любая случайная яма или овраг станут могилой. Если объезжать по шоссе, то это крюк километров на пятьдесят...
Бадди хотел уже разворачивать автомобиль, но остановился и еще раз осмотрел засаду на максимальном приближении. Неужели... Вполне может быть... Да, похоже так и есть...
Пикап, набирая скорость, двинулся в сторону баррикады.
- Похоже на засаду... - ненавязчиво заметил Глан. - Или вы хотите свернуть на бездорожье? Опасно. Любая случайная яма...
Бадди снисходительно посмотрел на "клиента", но все же снизошёл до объяснений.
- Там на дороге труп и гильзы раскиданы... Значит, недавно, несколько часов назад здесь была перестрелка... Если выиграли "засадные", то они бы убрали все следы... Их цель как у паука или венериной мухоловки - заманить в ловушку... Значит, победили те, кто проезжал здесь до нас...
- Логично, - сказал Глан. - Надеюсь, что засаду устроили не умники, которые рассчитывали именно на такой ход мыслей. Иногда видимость отсутствия ловушки - и есть ловушка...
- Не думаю, что на Пустошах склонны к таким сложным маневрам, - сказал Бадди, стараясь придать своему голосу уверенности.
Слух и зрение обострились до предела. Нервы, казалось, раскинулись во все стороны как огромная сигнальная сеть. Руки в любое мгновение готовы были выкрутить руль, чтобы спасти автомобиль из-под возможной атаки.
Обошлось.
У самой баррикады обнаружился труп, а за автобусной остановкой - ещё два. По отблескам солнца в лужах ещё свежей крови Бадди сделал неутешительный вывод, что давность перестрелки измеряется не часами, а, скорее, минутами. Стреляли и убивали здесь не более получаса назад.
Тем более казалось странным, что звуков стрельбы с этого направления Бадди не слышал. То ли внимания не акцентировал, то ли напавшие на засаду работали с бесшумными винтовками.
Приближаться и присматриваться к телам убитых Бадди не стал и постарался как можно быстрее покинуть опасное место.
Обошлось.
- О чем вы думаете? - спросил Бадди.
Рассказы "клиента" ему не особо нравились, но идея ехать в молчании еще несколько часов нравилась еще меньше.
- О Семье, - ответил старик сразу. - Я почти всегда думаю о Семье. Между Гланов я белая ворона или черная овца, как угодно. Я родился слабым и болезненным. Словно Природа очистила других Гланов от недостатков, а для равновесия всю грязь сбросила на меня. Среди собак таких сразу топят, чтобы не портить породу. Но меня пожалели.
Самый младший, я всегда смотрел на братьев снизу вверх. Они - сильные, умные, красивые - гордость матери, опора отца и будущее Семьи. Старшие никогда не унижали меня, не обзывали последышем и подкидышем, даже старались соизмерять мои возможности со своими, но от снисхождения становилось еще больнее.
В детстве я мечтал сделать что-то значительное, трудное, важное для Семьи: изобрести таблетку бессмертия, создать вечный двигатель, спасти жизнь отца или деда... Но для всего этого существовали мои братья. Пони не может бежать вровень с арабскими скакунами, а утка не может лететь в лебедином клине. И я смирился, стараясь делать, что по силам.
