— Нет, никакой магии. Чтобы было честно. Мы положим палочки на стол перед собой. Карты будем раздавать вручную. Играем до пяти очков, — она махнула палочкой и в воздухе повис пергамент с пером. Появились наши имена.

Я положил палочку рядом с её и взял колоду карт. Перемешал и раздал. Первый карты мне попались восемь бубни и шесть крести. В общей сумме это четырнадцать. Я перевел взгляд на Макгонагалл. Она смотрела на меня.

— Еще, — я взял одну карту. Это была шесть черви. Я посмотрел на Минерву. — Вскрываемся? — она молча кивнула, и мы в один момент перевернули карты. У неё было ровно двадцать один. Туз черви и десять черви. Она улыбнулась. На пергаменте под её именем появилась цифра один.

Я молча собрал колоду и раздал следующую партию. На этот раз на руках у меня был туз пики и девять черви. Я не стал рисковать и посмотрел на Минерву. Она жестом руки попросила ещё карту. Я вытянул карту и дал ей. На её лице не читались эмоции, меня это немного удивило.

— Вскрываемся, — чётко произнесла она. Одним легким движением на столе показались карты. У неё был перебор. Король крести, туз крести и восемь бубни. Так что я выиграл. На пергаменте появилось одно очко напротив моего имени.

Я снова раздал карты. Теперь дела были не очень. Две черви и бубны.

— Еще, — и взял карту. Это была шесть бубни. Вот не везет так не везёт, — Ещё. — Опять вытянул карту. Это был валет черви. Чёртово сердце, будь ты неладно, — Ещё. — И кончено же я вытянул туза. Минерва взяла только одну карту. Я кивнул ей. Мы перевернули карты. У неё было ровно двадцать один. Теперь у неё два балла. Немного рассержено я собрал колоду и раздал ещё. Мне попались два туза пики и черви.

Минерва же взяла еще две карты и кивнула мне. Я перевернул свой проигрыш. У неё было двадцать очков: десять крести, пять черви и 5 пики. Она уже выигрывала меня на два очка.

Я быстро повторил свои манипуляции и теперь на руках у меня лежали две десятки - бубны и крести. Я посмотрел на Минерву. Она кивнула, и мы перевернули карты. На этот раз победа была за мной, так как у неё был перебор. Два туза теперь принадлежали ей.

Дальше игра стала напряжённой. Мы выровняли счёт. Теперь у каждого было по четыре балла. Прошло три партии, две были за мной. Одна за ней.

Я раздал карты. На руках у меня оказались туз бубни и десять крести. Это очко, я выиграл. Я посмотрел на Минерву.

— Ну что, Северус. Ты же понимаешь, что тот, кто сейчас выиграет эту партию, будет решать судьбу двух людей. Хотя дело даже не в этих мальчишках. Дело в том, что сейчас Слизерин может проиграть Гриффиндору. Или наоборот, — в её глазах уже играл бешеный азарт. Мне это очень понравилось. Я никогда не видел её такой оживленной и настолько погруженной в работу. Это не работа.

Внутри меня вдруг что-то отщёлкнуло. Если я сейчас выиграю, то просто в который раз разочарую её. Захочет ли она ещё разок со мной сыграть? Мне понравилось. Для такого места как Хогвартс, это было чем-то необычным и до ужаса манящим.

Я сделал легкий вздох и произнес про себя заклинание трансфигурации. Теперь у меня было два туза. Я кивнул и перевернул карты. Она победила.

— Ну что ж, Северус. Судьба мальчиков в моих руках. Мы сделаем так, как я сказала ранее, — она взяла бутылку и плеснула пойла в стаканы. Мы чокнулись и осушили их.

— Не думай, что я не захочу матча реванша, — вставая со своего места, сказал я.

— Когда? — меня это немного выбило из колеи. Вот так сразу? Я взял свою палочку и немного подумал.

— В субботу, следующую, — она молча кивнула, а я покинул её комнаты.

Вот так мы и стали развлекать себя, хоть как-то в эти серые будни. Когда ты живешь в замке большую часть своей жизни и все твоё развлечение заканчивается походами в какую-то маленькую деревушку, то такие игры для тебя как глоток свежего воздуха.

Встречались мы у меня. В комнатах Минервы было небезопасно. Пару раз меня видели, как я заходил к ней, а возвращался далеко за полночь. Естественно пошли слухи и глупые шутки от других преподавателей. Но как только мы стали хорошо скрываться, всё прекратилось.

Вот так и живем, даже сейчас, когда идет война, мне просто необходимы эти посиделки. Она не задает лишних вопросов, не пристаёт как Дамблдор со своей любовью и счастьем. Мне просто хорошо с ней. Эти короткие вечера по субботам, не каждые, конечно, выходные мы можем посидеть, но даже эти мгновения помогают не сойти мне с ума.

Я зашел в больничное крыло. В кабинете сидела мадам Помфри. Увидев меня, она отложила в сторону коробку. Видимо перебирала лекарственные зелья и писала, что мне надо сварить.

— Привет, Северус. Вот список, — я поприветствовал её кивком и молча взял список из рук. Развернулся на каблуках и покинул больничное крыло. Хотелось всё побыстрее подготовить для завтрашнего ада.

Незадолго до прихода Макгонагалл я подготовил свою гостиную для наших игр. Стол поставил в центр, приготовил бутылку огневиски, её любимый табак, достал свои сигареты и поставил пепельницу. Всё было готово.

Она без стука вошла и молча села на своё место. Достала свою трубку, и насыпав туда табака, закурила. В это время я уже разливал напиток и принёс поднос для наших палочек. Она положила палочку на серебряный поднос к моей, взяла бокал из моей руки.

— Ну что, начнём, — коротко сказала она и я сел напротив.

Игра началась, и мы мило беседовали, она рассказывала о своих каникулах, а я о своих. К слову, она знала вообще всё: и про Лили, и про двойного агента. И как-то плавно разговор перетёк не в то русло.

— Я вот одного не могу понять, ну ладно Альбус такой человек. Но зачем он тебе то в голову вбил это? Столько лет прошло! Что ты теперь всю жизнь будешь жить с чувством вины, которой нет? — Минерва откинулась на стул и перевела взгляд с карт на меня.

— Она есть, и ты это знаешь. Мне надо было думать головой, а не быть обиженным подростком. Я совершил страшную ошибку, позволив обидам и злости управлять собой, — я немного поёрзал на стуле и закурил сигарету.

— Не неси чушь. Он бы узнал о пророчестве! Не от тебя, так кого-нибудь ещё. А ты попытался спасти их. Я считаю, что тебе не за что себя так винить, и ты заслуживаешь счастья!

— И это говорит мне женщина, которая променяла счастье на карьеру, — я поднял одну бровь.

— Послушай меня, мой мальчик, — я закатил глаза. — И не смей закатывать глаза! — Макгонагалл постучала указательным пальцем по столу. — Ты не плохой, не злой, да, у тебя просто ужасный характер и ты чёртов ублюдок, но ты точно не само зло. Ты тоже заслуживаешь счастья. Да, я совершила ошибку много лет назад. Иногда я жалею и задумываюсь о том, а что бы было, если бы я вышла за Дугла? Думаю, сейчас у меня были бы уже внуки. Но я сама виновата в своей судьбе. Даже несмотря на всё, я познала счастье, мы с Элфинстоуном хоть мало, но были счастливы! Не лишай себя счастья, Северус… Особенно сейчас, - она закурила трубку и посмотрела мне в глаза.

— Сейчас идет война. И ты думаешь, что когда умирают люди я должен налаживать свою личную жизнь? Ты кажется, уже пьяна. И хватит разговаривать как Дамблдор. Мне его нравоучений про любовь хватает! — я немного повысил голос.

— Если я когда-нибудь буду вести себя как Альбус, просто кинь в меня Авадой! А если серьёзно, то сейчас самое время, вдруг ты не переживёшь это время и так и умрешь, не познав счастья, — Макгонагалл выпила ещё стакан с огневиски.

— Вот именно! А что если я умру и тот, кто в меня влюбится, будет страдать? Или умрёт она, и я опять буду страдать? Зачем мне это? Давай закроем эту тему! Я тебя прошу, — она вздохнула и кивнула.

Мы продолжили играть. Просидели мы допоздна, декан гриффиндора покинула мои покои где-то в районе часу ночи. Я быстро всё убрал после наших посиделок и зашёл в лабораторию, ещё раз всё проверил и пошёл спать.