– Тебе двадцать пять зим, и поверь мне, это лучший возраст для женщины… Самый сочный, самый волнительный… Ты уже знаешь себе цену, ты умна, и в то же время, не утратила девичей свежести… Я борюсь с собой, пытаюсь преодолеть это влечение к тебе, но… все мои попытки сразу испаряются, как дешевые эфиры, стоит тебе появиться в поле моего зрения…

– Пустые разговоры, Литвиний. Зачем ты сотрясаешь воздух впустую? Даже если сам Мина возжелал бы нашего союза, он был бы невозможен… Перестань говорить об этом… И всерьез, и в шутку…

Вышла из воды, ничуть не стесняясь своей наготы. А он не стеснялся жадно щупать ее своим сальным взглядом. Верховный жрец желал ее. Сильно желал… Это бы понял даже наивный, невинный глупец…

Обмоталась белой тканью, прошла к окну, сама налив себе вина в кубок. Вгляделась в очертания своего города, медленно погружающегося в негу сна после яркого дня.

– Осуждаешь меня? Считаешь, я проявила мягкость и слабость сегодня, оставив в живых этого раба?– тихо спросила она, так и не отрывая взора от ночного пейзажа.

– Любуюсь…– тихо ответил мужчина, не сводя глаз с королевы.

– Полно, Литвиний. У тебя достаточно хорошеньких служительниц культа Мины, чтобы любоваться ими и не только… Оставь эту лесть…

– Если бы это было только лестью… Милая Иллирия, я до сих пор воспрашаю богов, как нам…

– Замолчи! И не смей больше никогда возвращаться к этой теме… Я не шучу!–  резко осекла его она, распустив влажные полосы по плечам…

Почувствовала его жаркое дыхание у себя за спиной. Он стоял непозволительно близко, но не решался прикоснуться к ней руками… Как, впрочем, всегда…

– Ты королева, я верховный жрец… Вся власть в наших руках… Это мы закон… Одно наше решение, одна прихоть–  и все для нас изменится, для тебя изменится… Так в чем же проблема? Дело в том, что ты меня не желаешь?

Иллирия устало вздохнула.

– Кому, как не тебе знать, что желание для меня–  непозволительная роскошь… Оставь этот бред, Литвиний… Дело не в законах и прихотях… Дело в пророчестве твоего отца… Я не возлягу с мужчиной, который не сможет подарить мне наследника с золотой пылью в глазах…

Жрец раздраженно выдохнул и отошел к стене.

– Возможно, это просто бред выжившего из ума старца… Откуда такая уверенность, что он говорил правду?!

– Нет, Литвиний… Твой отец предсказал приход моего деда… Он предсказал, что чужак с севера с золотой пылью в глазах принесет этим землям невиданное богатство и величие… Когда родился отец, он предсказал, что это величие только укрепится… Когда родилась я, он вынес свой вердикт, уже лежа на предсмертном одре–  он сказал, что я буду единственным продолжением великого рода Аллоридов, и что сила и мощь моя, пусть и заключенные в женском теле, не уступят той, какой обладал мой дед… Что я тоже стану хранительницей золотой тайны и что смогу дать этой земле достойного наследника, который заберет по достижению возраста мужчины от меня себе власть. Но родиться этот наследник может только в союзе с равным мне по величию правителем, что это мое сердце, а не разум верно укажут на мой выбор…

– Не нужно пересказывать мне легенду, Иллирия… Я и так знаю ее наизусть… – раздраженно перебил ее Литвиний,–  Я одного не могу понять–  в этом пророчестве нет ни слова о том, откуда должен прийти этот твой избранник… Почему ты решила, что им не могу быть я–  ведь я тоже правитель… правитель культа Мины… По силе и мощи я второй человек в этом городе, если не первый…

– Ты забываешься! У этих земель только один правитель! И это я! –  грозно посмотрела на мужчину Иллирия,–  И почему только мужчины сегодня столь дерзки со мной… Смотри, как бы я тебя не отправила на корм львам сегодня за твои слова, сильнейший из мужей Земли Золотых песков…– ее губы искривились в жесткой, пренебрежительной ухмылке. Иллирия гневалась.

– Я не хотел тебя обидеть или оскорбить, моя королева,–  почтительно отступил Литвиний,–  я только лишь хотел сказать, что…

– Мое сердце не избирало тебя, жрец. Надеюсь, этот ответ тебе понятен?– строго посмотрела она ему прямо в глаза,–  прости, мне пора идти. Хочу отдохнуть…

Она медленно направилась к выходу, не дожидаясь реакции Литвиния, но все еще чувствуя на себе его горячий взгляд.

– Будь осторожна с этим рабом,–  произнес ей в спину жрец.–  я чувствую, как бурлит твоя кровь в его присутствии… Раз уж ты так принципиальна и непреклонна в своих решениях, не позволь глупой женщине одержать верх над разумной королевой… Особенно если будешь использовать его в своих… развлечениях, а ты будешь… Я знаю…–  в его голосе послышалась ревность и напряжённость, которые непроизвольно отразились на его лице некрасивой гримасой…

– Не волнуйся за меня… Я умею контролировать свои порывы… Он все еще жив только потому, что заинтересовал меня своим умением держать меч, не более того… Не ищи в моем милосердии какие– то другие причины…

– Это меня и пугает, королева… Не подпускай его слишком близко к себе… Он может быть опасен…

– Не ревнуй, верховный жрец,–  оглянулась снисходительно– высокомерно на мужчину Иллирия,–  раб не может представлять для меня угрозы … И раб не может стать моим избранником … Это просто смешно и противоречит пророчеству… Так что… Ищи конкурентов в других…

Литвиний еще долго стоял и смотрел ей вслед, вдыхая аромат розового масла, не покидающий ее соблазнительного тела. В отличие от всех этих глупцов из бесконечной вереницы правителей, кто отправлял свои корабли с щедрыми подарками, мечтая заполучить сердце и руку королевы Земли Золотых песков, он знал тайну, в которой даже сама Иллирия, как казалось, боялась признаться самой себе… Она слишком любила власть, чтобы делить ее с кем– то… Даже со своим сыном… Именно поэтому самая желанная женщина в Идоне все еще была одна…

Иллирия устало потерла глаза. Уже больше трех часов она вместе с членами королевского совета в составе верховного жреца, главного военачальника Ириса, мастера по иностранным делам Омуна и хранителя казны Олариса разбирали государственные вопросы, не требующие отлагательств… Иллирия вспомнила себя совсем юной… Когда десять лет назад молодая королева только взошла на престол, такой формат времяпрепровождения казался ей до невозможности скучным и утомительным, а сейчас… Сейчас это было привычным делом, рутиной, ответственной частью ее жизни. Вся наша жизнь состоит из неизбежностей–  приятных и не очень, но неотвратимых, и их главным союзником является время–  которое стачивает все острые углы, о которые мы набиваем синяки, пытаясь отчаянно уйти от этих самых неизбежностей… Но рано или поздно мы принимаем их как данность. Все меняется. И у нее все изменилось… Кроме одного–  все такая же усталость, наваливающаяся огромным мешком с пыльной картошки в конце подобного рода советов…

– Полагаю, на сегодня все…–  собиралась было встать из– за стола королева.

– Еще одна тема, моя госпожа, –  почтительно помешал ей Омун, склонив голову,–  не могу не поделиться с вами тревожными новостями, долетающими от наших посланцев из– за моря Идона… Похоже, угроза с Черного утеса только нарастает… Сила Зверя Черных камней крепнет день ото дня, города на его пути складываются, подобно карточным домикам… За прошедшие две недели пали Аквиний и Тизирис. Это при том, что последний считался неприступной крепостью, расположенной на острове, окруженном рифами, подобно нашим… Зверь приказал спалить город дотла в наказание за отчаянное сопротивление… Но до этого, как сообщают, он заставил смотреть мужей города на то, как дикари под его началом насиловали благородных женщин Тизириса… Те из дев, кто приглянулся людям зверя, были раздеты догола, заклеймлены его меткой и отправлены рабынями в Земли Черных камней, а остальные… были убиты вместе со своими мужьями…

Иллирия слушала Омуна, стиснув зубы. Если и был на свете кто– то, кого она ненавидела больше жизни, это был этот Зверь… Недочеловек… Гнусное, бешеное животное, отправленное на землю дыханием самого Диспатера… В детстве Иллирия даже представить не могла, что можно ненавидеть что– то или кого– то, с кем или с чем она даже не встречалась… Потом узнала, что на свете есть настоящее Зло… И теперь оно имело личину–  проклятый облик Зверя Черных камней…