Сначала злопыхатели стали подшучивать, и издевательски намекать, что «придется поменять папочку». Но Александр Валерьевич, штатный врач, прикрикнул на них:

— Заткнитесь! — парни замолчали и отвратительно посмеиваясь ушли, не желая «мешать».

Александра Валерьевича боялись все, была причина. Он мог, например, подсыпать какую-нибудь дрянь в еду непослушному, неугодному ему человеку, или вколоть транквилизатор сопротивляющейся его приставаниям девчонке. Надо сказать, что ему не часто кто-то сопротивлялся, ввиду его весьма привлекательной внешности: атлетичная фигура, темные, чуть волнами волосы, красивые карие глаза, томный завораживающий голос, но, в то же время, веяло от него какой-то опасностью, коварством, к тому же из-за дурной славы не многие решались на «отношения» с ним.

— Ну что, не вернулся твой Макс? — пауза — И не вернется. У него теперь другая жизнь. — Александр говорил спокойно, вкрадчиво, растягивая слова. — Но ничего, теперь я о тебе позабочусь. — он подошел ближе, оглядел каждый сантиметр моего тела и уже протянул руку, но тут в зал вошли два воспитателя, обсуждая насущные проблемы.

— Зайдешь ко мне в десять, — сказал он громко, и тише добавил: — сегодня, — и опять громче: — у тебя две прививки не сделаны, опять проболела!

Со стороны казалось, что врач просто сказал воспитаннице детдома зайти с утра сделать недостающие по графику прививки, слово «сегодня» никто не слышал. Я поняла, что нормально жить он мне не даст, и уже сегодня ему не терпелось начать.

До десяти оставалось шесть часов, а до отбоя пять. Я пошла к одной из подруг и попросила у нее спортивную сумку, Настю иногда забирала к себе тетя, так что сумка ей была нужна, Настя сразу отдала сумку, грустно глядя на меня:

— Я тебя больше не увижу, да? — тихо сказала она, так, чтоб никто не слышал.

— Почему, Настена? Да я просто на время беру, отпросилась в бассейн, Макс дал немного денег, хочу поплавать, расслабиться. — я попыталась соврать, но получилось как-то неискренне, сумку я конечно собиралась вернуть, как только нашла бы Макса.

— Брось, весь детдом шушукается, что Валерьич на тебя глаз положил. Да и Макса нет, тебя без него никто не отпустит. Ты не думай, я никому не скажу. На вот, возьми, тебе сейчас нужнее. — она протянула руку, и в зажатом кулаке я увидела деньги.

— Настён, извини, спасибо, не надо — она вложила мне деньги в руку — не надо говорю, тебе же тетя дала. — пробормотала я сбивчиво.

— Джейн, бери и не думай даже! И сумку сложи и убери в пакет, чтоб никто не видел, а то Валерьич все сделает, чтоб тебя не выпустили сегодня. Старшие рассказывали он такое с девчонками делает, тебе лучше не знать. Так что беги, если есть куда.

— Спасибо Настена. — она все-таки всучила мне деньги. — Я обязательно найду тебя, и все верну.

Мы попрощались, и я пошла собирать вещи. В нашей комнате никого не было, стояла непривычно солнечная, чуть морозная погода, и все ушли гулять, так как сейчас было два часа свободного времени. Я быстро покидала в сумку теплые вещи, немного еды, которую удалось взять в столовке, фонарик, не знаю, зачем, и складной ножик. Надо было взять документы, но они хранились в сейфе у директора и не под каким предлогом воспитанникам не выдавались. Заложники, подумалось мне. Деньги я положила во внутренний карман куртки. Оставался вопрос, как незаметно выйти из здания, а потом пройти мимо охраны за ворота, да еще с набитой спортивной сумкой, тут явно одним бассейном не отделаешься, Макса нет и покинуть интернат разрешения никто не даст. Сбежать надо до ужина, и быстро, чтоб догнать не успели, на ужине сразу будет заметно, что меня нет. Вдруг я вспомнила, что в пять по пятницам приезжает машина забрать белье в прачечную, она подъезжает к черному входу, загружают белье всего минуты три. Надо успеть как-то отвлечь грузчика, чтоб он меня не заметил… Настена! Я быстро шла к Насте, стараясь не бежать.

— Настя помоги мне, пожалуйста! — сказала я, надеясь, что подруга не откажет.

Я рассказала ей план, Настя смотрела на меня с опаской, если кто-нибудь увидит, как она отвлекает грузчика, а потом обнаружится, что я исчезла, все поймут, что мы заодно, и Настю накажут..

— Хорошо. — ответила Настя, мы еще раз проговорили план, и я пошла одеваться.

Мы вышли немного раньше, так как в пять все должны были вернуться с прогулки и нужно было пересечь коридор до их появления. Мы шли по коридору, медленно передвигаясь, Настя шла впереди и смотрела, чтобы никого не было на пути, а я семенила за ней, уже одетая в зимнюю куртку, шапку и сапоги, с сумкой через плечо. Так мы добрались до черного входа и спрятались в подсобном помещении за выступом. Услышав, как подъехала машина, увидели Дмитрия. Наш разнорабочий одел куртку, сапоги и вышел на улицу.

Водитель спрыгнул из кабины грузовика, открыл двери фургона, и бросил Дмитрию: — ты грузись пока, а я пойду отлить. — водитель вошел в здание, и топая чтобы стряхнуть снег, пошел в сторону туалета. Настена выскочила из подсобки, открыла дверь и закричала, но не очень громко:

— Дядя Дим, слава Богу, ну хоть Вы здесь, скорей, пойдем! Там мальчик повесился, и никого нет! Я всех уже обежала, делись куда-то! Пойдем, пойдем! — возбужденно затараторила Настя.

Дядя Дима оторопело смотрел на нее не двигаясь с места.

— Скорее, скорее, дядя Дим, может еще снять успеем! — крикнула подруга, таща грузчика за руку в направлении двери.

Грузчик спохватился и побежал за ней. Повезло, что ребята еще не вернулись с прогулки, а воспитатели остались их «загонять». Я услышала, как хлопнула дверь подсобки, никого, вышла на улицу, двери грузовика были открыты. Я закинула сумку в фургон, с разбегу запрыгнула в грузовик, упав на живот. Да, уроки физкультуры с «железным» человеком (так мы называли физрука) не прошли зря! Я поднялась, взяла сумку и спряталась за мешками с бельем, хорошо, что наш детдом не первый в списке водителя. И через мгновенье услышала голос недовольного Дмитрия и виновато причитающей Настены.

Настена надрывалась:

— Да я Вам клянусь, Витька был там, и веревка на шее! И табуретка рядом валялась! — кричала она, нервно поглядывая на грузовик. — Пошутили, наверное. — тише добавила она — Простите, дядя Дим.

— Ладно. — ответил немолодой уже грузчик. — Я уж чуть не наложил… Думал щас снимать придется. — немного подумав, добавил: — Ну хорошо, что все живы, здоровы. Иди, Настен, а то простудишься.

Настена, кутаясь в толстую шерстяную кофту и дрожа всем телом, скорее от нервного напряжения, чем от холода, последний раз кинула взгляд на грузовик и пошла к себе. Точно достанется, подумала она. Ведь никаких мальчишек и веревок не было, и доказать она ничего не сможет.

Дмитрий погрузил мешки, закрыл дверцы фургона, сплюнул в снег и крикнул водителю, который к тому времени уже вернулся, чтоб ехал.

Я тряслась в грузовике с бельем уже минут пятнадцать. Надеюсь, он остановится на светофоре и мне удастся выпрыгнуть незаметно. Грузовик еще какое-то время ехал и вдруг остановился. Я скорее кинулась к дверцам, спотыкаясь о мешки и жалея, что заранее не приготовилась. Дернула дверцы, но они не поддались. Ну все… попала. Как теперь выйти незамеченной… Когда водитель приедет, начнут разгружать мешки, спрятаться будет негде, меня увидят и сдадут… Так, нужно собраться, я обязательно что-нибудь придумаю.

Водитель услышал шум, будто кто-то дернул дверцы, «странно, кому грязное белье понадобилось» — подумал он с усмешкой. Посмотрел на светофор, здесь красный еще долго гореть будет, вздохнул, и пошел проверить, все ли в порядке — «ну вдруг открылось само, хотя маловероятно, или может подшутил кто..» — он вышел, обошел грузовик, озадаченно посмотрел на дверцы, дернул, отчего запирающее устройство громко лязгнуло. Водитель еще раз озадаченно посмотрел на дверцы, вздохнул и заспешил в кабину.

Когда водитель дернул дверцы, сердце бешено забилось, и я на секунду застыла на месте. На задеревеневших от страха ногах, стараясь как можно тише, я шагнула за ближайший мешок и легла, чтобы меня не было видно. Кажется, водителя удовлетворило, что замок не тронут и он вернулся в кабину. Поехали. По пути несколько раз останавливались, наверное, на перекрестках. В машине укачивало, было холодно, хотелось спать, и только я прикрыла глаза, как грузовик остановился, послышался крик водителя. Я опять спряталась, не зная, как буду выбираться. Водитель открыл дверцы кузова, повернулся и вошел в здание.