- Уста замершие мои.

   Далее, можно получить только то, перед чем вы не дрогнете, что равно вам, не более. Сердце должно быть спокойно перед любым решением, точнее, ответом. Оно не может! Значит, это должно быть не ваше сердце, - а:

   - Угль, пылающий огнем.

   - Что всё это значит? - Маша торопила.

   - Значит, - сказал Миша, - что прежде чем написать всё это, Пушкин изменился. С ним, в нём или у него, не знаю, как лучше, произошли физиологические изменения. Эти изменения и расписаны в Пророке.

   - Следовательно, - сказал Виктор, - нам не светит. Правильно я понял?

   - Похоже, что так, - сказал Миша. - Мы люди, не способные узнать Иисуса Христа. Он человек, который мог. Он человек, способный принять ЕГО волю. Мы... или лучше, как сказал Сократ: мы боимся, потому что у нас слишком велика связь души и тела. И потому мы не можем принять ЕГО волю. Он не может нам помочь, подсказать. Мы этого не хотим, мы хотим всё сами. Иначе нам не надо. Это не наше, считаем мы.

   - Ну ты додумался, - сказала Маша. - Теперь что? помирать, что ли?

   - Что-то здесь не то, - сказал Иван. - Не то именно потому, что то. Следовательно, если всё так, как ты говоришь, то Пушкин должен был дать подсказку. Иначе, зачем он писал это?

   - Мы не можем воспринять шестикрылого серафима, но Пушкина должны, он на это надеялся, я думаю, - сказала Маша.

   - А я говорю, что я уже близко, - сказал Миша.

   Виктор:

   И дорогая не узнает,

   Какой танкиста был конец, - 2 раза обе строчки.

   - Я был танкистом, - сказал он.

   - Я знаю, - сказал Семен.

   23

   - Вот вам и поиск сокровищ! - сказала Маша, когда они уже приближались к границе.

   - Да, поработали мозгами, чтобы спастись, - сказала Маша.

   - Я думал меньше, но меня буквально тошнит от размышлений, - сказал Иван.

   - Это называется - не очень умничайте, - сказал Вадим.

   - Я, говорит, выбью из вам дурь! - сказал Семен.

   - Небось скорее вчерашнего хмеля! - засмеялся Виктор.

   - Это ты не расшифровал? - спросил Вадим.

   - Я говорил, поставь это слово в кавычки, - сказал Миша. - Это не шифровка.

   - Ты почему?

   - Сам посмотри. Это не совсем.

   - Про Антона-старосту?

   - Это да, - сказал Миша.

   - Не зря, значит, он тебе сказал, чтобы ты узнал в библиотеке, как делается змей, - сказал Вадим.

   - Тебе, чтобы учился писать левой рукой, - засмеялся Миша.

   ГРАНИЦА.

   Виктор пошел опять.

   - Подождем, - сказала Маша.

   - Ну что? Пойдем?

   - Не пустят, - сказал Виктор.

   - Почему?

   - Непроизносимый их знает. Туда пустили, назад не пускают.

   - Что? опять будем думать, - спросил Иван. - Я больше не могу.

   - Мы на занятия можем опоздать, - сказал Вадим. - До 1 сентября не много времени осталось.

   - Что, не пускают? - спросил проходивший мимо парень.

   - Нет, - сказал Миша.

   - Наверное, давно дома не были? - усмехнулся он.

   - Давно, - сказала Маша.

   - Новые правила опять, - сказал парень.

   - Что нам делать? - спросил Иван.

   - Ничего не надо.

   - Сидеть будем?

   - Делать ничего не надо, надо говорить. Чтобы вас пустили, надо сказать:

   - Мы не из Турции, - и:

   - Мы без машины.

   - Это пароль теперь такой? - спросил Виктор.

   - Почему? - удивился парень, - это правда. С машинами из-за границы не пускают.

   - На лошадях теперь они там ездят? - спросил Миша. - Быстро. Не попали ли мы в прошлое?!

   - Год там какой? - со смехом спросил Вадим.