Юли увидел, что уступ, на котором он стоял, был лишь началом каменной дороги, которая наклонно спускалась вниз вдоль стены. Дорога была завалена упавшими сверху обломками, а её край местами обвалился, но по ней ещё можно было пройти. Он прикинул, что спуск займет несколько часов, но потом они окажутся в этом неведомом мире. И что потом? Ему не нравился мертвенный оттенок окружающих скал. И потом...

   Юли вспомнил ужасную гибель Твинка. Поистине невероятно, чтобы хрупкий камень мог выдержать вес купола над ТАКИМ обширным пространством. Рассказы отца Сифанса о древней человеческой расе, стоящей выше законов природы, вдруг обрели пугающую реальность. И, если ОНИ всё ещё там...

   Юли вдруг стало страшно -- так страшно, как ни бывало ещё никогда. Пускай там, внизу, не было видно ничего живого (даже бийелк не был бы заметен с такой высоты), там в нескольких местах поднимались столбы пара или дыма, расплываясь грибами в неподвижном воздухе. Их медленное бесшумное движение выглядело зловеще. Теперь Юли владело только одно желание -- бежать как можно быстрее и дальше от этого жуткого места, обитатели которого, он это чувствовал, не могли быть вполне людьми. Впрочем, если бы они и оказались просто отборным отрядом панновальских жрецов, то встречаться с ними Юли хотелось ещё меньше. Нет, лучше что угодно, лишь бы вернуться в знакомый мир его детства... даже если за это желание ему придется заплатить жизнью.

   Юли побрел назад. Медленно, осторожно, распластавшись по стене, он всё же сумел протиснуться между стеной и несущейся массой воды, одно прикосновение которой смахнуло бы его в пропасть. Он промок насквозь, но не чувствовал холода -- вода оказалась теплой, но её сильные струи били по его ногам, угрожая сбросить их со скользкого карниза.

   Он не сразу сообразил, что оказался на том же самом уступе, какой спас его недавно, и его охватил истерический смех. Но в следующий миг он уже не мог сообразить, видел ли он фантастический мир Берущих на самом деле или это всего лишь бред от удара головой о твердый камень. Вдруг ему показалось, что вся его жизнь прошла на этом камне над пропастью, а Алехо, Онесса, Панновал -- это только причудливые сны. Опираясь спиной о скалу, он уселся на каменном уступе. Шок от падения и вида подземного мира был так силен, что в голове у него всё смешалось.

   К реальности его вернули крики товарищей. Юли сообразил, что пока веревка болтается над его головой, никто из них не придет ему на помощь. А сам он после всего пережитого не сможет до неё дотянуться. Это невозможно...

   Вопреки своим мыслям, он всё же медленно выпрямился, и, преодолевая отчаянное головокружение, взглянул на влажную петлю. Что дальше?..

   Наконец, он заставил себя поднять руки, и, высоко подпрыгнув, поймать свисающий конец веревки. Его пальцы крепко сжали спасительную петлю.

   От покачиваний его тела у Юли вдруг страшно закружилась голова, но он сумел удержаться. Медленно, только благодаря силе рук, он начал подтягиваться наверх. Его мышцы дрожали от боли и напряжения, но всё же всего через минуту Юли выбрался на второй спасительный выступ. Он ухватился за острый каменный край, потом, извиваясь, выполз наверх и наконец перевалился через край выступа. Здесь он рухнул без сил, тяжело, со стонами, дыша. На другой стороне пропасти Юли увидел спутников, которые смотрели на него. Он перегнулся через край каменной полки и посмотрел вниз. Но тот удивительный и чудовищный мир, который он увидел в подземелье позади водопада, был уже надежно скрыт брызгами падающей воды.

   Юли не знал, что делать дальше. К счастью, его снова выручила Искадор -- о его плечо больно ударился камень с привязанным к нему шнуром. Юли стоило большого труда просунуть этот шнур в петлю непослушными пальцами, а потом сползти вниз и вновь сжаться на выступе. Теперь оставалось только ждать. Вот-вот отважная Искадор придет к нему на помощь. Он сам уже не мог пошевелить ни рукой, ни ногой. К нему обращались, но он не соображал, кто и зачем. Кто-то говорил с ним, звал на помощь...

   Безвольно подчинившись чужим словам, он принял стоячее положение, потом заглянул вниз, за край. Он различил перед собой покрытое ссадинами и кровоподтеками лицо с разбитым носом, порванной распухшей щекой и затекшим глазом. На этой рассеченной щеке выделялась почерневшая рана. Новая волна тошноты подкатила к горлу Юли и всё поплыло у него перед глазами.

   -- А теперь держись крепче, -- с трудом распознал он свой голос. -- Мы будем подниматься!..

   Ухватившись за веревку, Юли пошатнулся, но сумел удержаться. Крепко сжав зубы, он, перехватывая мокрую веревку и отчаянно упираясь ногами в неровный камень выступа, медленно подтягивал Усилка вверх по обрыву, вместе с повисшим на нем мешком, и, наконец, тот перевалился через край выступа. Затем Усилк рухнул без сил, припав к земле и тяжело дыша. Его учащенное дыхание перешло в стоны, которые рвались из груди. На другой стороне пропасти Юли увидел Искадор и Скару с поднятыми к нему лицами. Они с волнением наблюдали за происходящим и всё ещё безотчетно держали натянутую веревку, по которой Усилк переполз над бездной к Юли. Только сейчас тот наконец понял, что спасен.

   Ноги Юли ещё дрожали от перенесенного напряжения, но он нашел в себе достаточно сил, чтобы вытянуть наверх и перекинувшихся на эту сторону пропасти Скару и Искадор. Все молча обнялись, стоя на самом краю бездны. Это испытание сделало их братьями.

   -- Что там, за водопадом? -- наконец поинтересовалась Искадор, выражая общее желание.

   -- Ущелье. Неприступный обрыв высотой в милю, -- Юли было мучительно стыдно лгать ей, особенно зная, что этим он обрекает её -- и себя -- на почти неизбежную смерть. Но он знал, что скажи он правду, его спутники не захотят идти дальше, а он не сможет идти без них. А тогда они все погибнут. Совсем не обязательно физически, но в том, что невозможно сохранить человеческую душу, обитая в том ужасном месте, Юли не сомневался.

   -- Мы должны идти дальше, -- добавил он через минуту общего молчания. -- До выхода уже наверняка недалеко.

   Отдышавшись, они начали осторожно пробираться дальше вдоль уступа, в молчании карабкаясь среди нагромождений острых камней, чтобы обойти углы больших глыб. Вскоре перед ними открылось мрачное жерло очередного туннеля.

   Бросив последний взгляд на светящийся водопад, Юли понял, что никогда, до конца жизни, не сможет сказать своим спутникам ни слова о том голубом мире, который он нечаянно увидел. Он знал, что ТАКОЙ лжи ему не простят. Даже через двадцать лет. Даже Искадор.

   Он снова подумал о старом отце Сифансе. Конечно, тот желал любимому ученику самой лучшей участи из всех, какие знал... пусть даже против его воли. И он добился своей цели -- среди бесформия скал, в земной бездне, в минуту смертельной опасности Юли открылся таинственный мир Берущих. Но он не захотел принять этот дар.