<p>

* * *</p>

   Увы, пытаясь предстать храбрецом в глазах девушки, Юли чересчур поспешно ринулся через пропасть и не очень хорошо рассчитал свой прыжок. Он полетел через пропасть неловко, правым плечом вперед. И разбился бы, но поток падавшей воды и в самом деле задержал его падение. Потом веревка перехлестнула через выступ. Наотмашь ударившись боком об отвесную стену, он вскрикнул от боли и полетел назад, тут же вновь угодил в водопад, ударился о стену другим боком и закачался, словно маятник. Его несколько раз то бросало в поток, то выталкивало из него. Наконец, Юли завис над бездной. Водопад бил прямо по нему, руки у него намокли и ослабели от боли, веревка выскользнула из них и он с замиранием сердца полетел вниз, в пропасть. Мучительные мгновения невесомости... удар...

   Среди грохота воды раздался испуганный крик, вырвавшийся одновременно из трех глоток, он заглушил даже шум и плеск водопада. К счастью, уже в следующую секунду Юли упал на второй, нижний выступ скалы, и вцепился в него всем своим телом, всем существом. Но ноги его не держали, тело обмякло от удара и страха. Он кое-как повернулся, неловко сел, прижался спиной к скользкой скале, поджал к плечам колени, обхватил их руками, сжался в комок, бессознательно приняв позу Акха. Он пролетел вниз всего шесть футов, но и это оказалось нелегким испытанием. Он промок до костей под водопадом и теперь всё его тело била дрожь. Но это была и нервная дрожь. Смерть взяла его в зубы, и они в любой миг могли сомкнуться. Скорчившись в неудобной позе, он тяжело дышал, боясь даже шевельнуться. Отшибленные бока болели. Привыкший к тесным подземельям, он не смог противиться тошнотворной боязни высоты. Он уже чувствовал, как острые зубы утесов внизу разрывают его тело. Неужели он умрет в этом ужасном месте?..

   Юли сидел в полубессознательном состоянии, устремив взгляд вниз. Прямо перед его глазами рушилась вниз блестящая масса воды, подобная неподвижному мерцающему облаку. Свет падал на неё сзади и Юли понял, что должен увидеть его источник. Наконец, он заставил себя выпрямиться, осторожно отступить от бездны и обернуться.

   За водопадом было нечто вроде окна величиной с небольшой дом, ведущего в короткий, широкий туннель. Юли пришлось собраться с духом, чтобы заглянуть в него. Очень далеко высились темные скалы. Они освещались каким-то странным рассеянным светом, словно над ними парило туманное облако. Юли увидел, что их окутывает мягкая дымка огромного расстояния и его голова закружилась.

   Закрыв глаза, он приник к надежной стене и замер. Из оцепенения его вывели доносившиеся издалека крики Усилка -- бывший узник интересовался, что видно. Юли, наконец, опомнился, встряхнул головой, и, с трудом протиснувшись за водопадом, встал на выступе с другой стороны.

   Воздух над далекими скалами светился голубоватым сиянием, напоминавшим утреннюю зарю. Это был странный свет внутреннего мира и Юли пошел к нему. Неожиданно он испытал непонятно откуда появившуюся дрожь и странную слабость во всем теле, словно кто-то намеренно замедлял его продвижение вперед. Но через минуту Юли вышел из туннеля, увидев мрачный скалистый склон, который вздымался сзади в нависшее недоступное небо с голубоватым блеском, а у ног головокружительно обрывался вниз, к равнине, окутанной синеватой дымкой воздушного океана. Воздух был совершенно неподвижен, в нем чувствовался какой-то ещё странный запах -- свежий, но жгучий.

   Перед ним был гигантский амфитеатр десяти километров и диаметре и глубиной самое меньшее в два, замкнутый свинцово-серыми отвесными стенами. Со дна долины до уровня уступа, на котором стоял Юли, циклопическими столбами вздымались разнообразных очертаний скалы... Нет, не скалы -- мертвый город великанов. Немыслимо, чтобы такие громадины высотой в милю вообще мог кто-то построить, но четкость ровных вертикальных профилей убеждала -- перед ним взметнувшиеся из глубины строения. Вблизи они казались синими, фиолетовыми, даже черными в самой глубине, а вдали их очертания смягчались легким сине-зеленым маревом. Казалось, до ближайшей черной скалы-столба можно дотянуться рукой.

   У него закружилась голова. Житель равнин, привыкший к тесноте, он вновь испытал боязнь высоты и не смог противиться этому тошнотворному чувству. Юли бросился на землю, ударившись грудью о ребро уступа и судорожно стиснул его край. Он не мог пошевелить ни рукой, ни ногой. Увиденное потрясло его до такой степени, что он потерял способность даже думать.

   Перед ним в воздухе парил плоский голубой камень. Юли впился в него взглядом. Ему казалось, что стоит ему протянуть руку и он достанет этот камень. Неужели он бредит? Нет, он ещё чувствовал, как острый угол каменного карниза впивается в его тело. Просто ещё не прошел шок после ударов о стену и падения. Юли зажмурился, открыл глаза и снова глянул вниз.

   Вдруг его восприятие окружающего приняло правильные формы. Он смотрел не на камень, парящий в воздухе, а на залитую голубым поверхность далеко внизу. Закрыв глаза, он приник к скале. Крики Усилка, доносившиеся до него сквозь водопад, заставили его вновь открыть глаза.

   То, что он сперва принял за камень, оказалось озером. А может, это было даже море. На берегу озера лежало несколько камешков необычной формы. Но разве могут быть такие пёстрые камешки?..

   Он пригляделся. Тотчас камешки в его глазах приняли форму каких-то зданий, с такой страшной высоты он на них смотрел. Полубессознательное состояние Юли искажало истинные масштабы и размеры. Не имея сил шевелиться, он замер, устремив обессиленный взгляд вниз.

   Чудесное синее озеро занимало большую часть дна чаши. Огромные утесы зданий выступали прямо из него. Только вдоль стены виднелась ярко-зеленая полоска берега и на его желтой кромке стояла длинная цепь зданий, возведенных явно рукой человека.

   Юли понял, что отец Сифанс обманул его, всё же направив его в мир Берущих, но вместо страха и злобы его переполняло чувство восторга и гордости от увиденного. Он наконец встал и осмотрелся.

   Отвесная стена горы, вздымавшаяся позади него и уходящая глубоко вниз была темно-серой, неровной, без растительности, и, вероятно, базальтового происхождения, с металлическим оттенком, что заставило его чувствовать себя, словно во сне. Но больше, чем стена, его поразило сияющее, голубоватое небо, наполнившее его душу ощущением высшего восторга и тайны. Как возникло оно в этом подземном мире, он не мог сказать, хотя заключил, что этот небосвод был чем-то отдаленно похож на северное сияние. Этот простор притягивал. На него можно было смотреть бесконечно. Он требовал и возвышал. Чистое небо, прозрачный океан воздуха вызывали желание летать.