Он громко выкрикнул эти кощунственные слова, уже не задумываясь о том, услышат его в коридоре или нет. Лицо Усилка покрылось мертвенной бледностью. Очевидно, он решил, что святой отец попросту спятил и он оказался наедине с сумасшедшим. Юли вновь затряс его, требуя ответа. И получил его.

   -- Пошел прочь, монах, -- всё та же угрюмая фраза, которую он произносил всё время.

   Юли задохнулся от невыразимой ярости, рука его потянулась к ножу. Он отступил на пару шагов, тщетно пытаясь вдохнуть. Когда это ему удалось, он с ледяным спокойствием поднял плеть, и, шагнув вперед, ударил Усилка кнутовищем по щеке. В этот удар он вложил всю свою силу и ярость. Он отчетливо увидел как лопнула кожа в том месте, куда пришелся удар. Страшная рана открылась на лице парня. Палка разодрала кожу и мясо, и Юли отчетливо увидел кость на скуле заключенного. Когда надо, он был очень быстр -- он уже замер в растерянности, приподняв над головой плеть в напряженной руке, а руки Усилка всё ещё медленно поднимались вверх, тщетно стараясь отвратить то, что уже произошло. В голове Юли не осталось вдруг ни одной мысли -- одна огромная звенящая пустота.

   Потом в его голове словно щелкнуло и время обрело нормальное течение. Усилк отшатнулся назад от удара и снова взмахнул руками, на сей раз пытаясь удержать равновесие. Но он был слаб, а ужасная боль от раны окончательно добила его. Колени упрямца подогнулись, он пошатнулся и осел на корточки, потом вдруг страшно всхлипнул и как подкошенный рухнул на пол следственной камеры. Юли с отвращением смотрел на него. И этому упрямому кретину он чуть не доверил свою жизнь!..

   В этот миг снаружи донесся сокрушительный грохот. Пол содрогнулся, с потолка посыпался песок. Обвал!..

   Сильное сотрясение камня под ногами мгновенно вернуло Юли к реальности. Из-за двери вдруг донеслись истошные вопли и топот, словно в город ворвалась целая орда фагоров. Крепко стиснув рукоять плети, Юли перешагнул через неподвижное тело Усилка и вышел в коридор. В воздухе клубилась пыль. В сумятице своих чувств он не удивился суматохе, царившей вокруг. Надзиратели и милицейские лихорадочно носились взад и вперед, что совсем не было им свойственно, так как обыкновенно они передвигались по темным коридорам Твинка похоронным шагом, олицетворявшим неотвратимость судьбы.

   Юли вмиг растерялся в суетной атмосфере переполоха и постыдно замер с открытым ртом, не зная, что делать. К счастью, к нему быстрым шагом подошел сам капитан Эброн. Он держал в руке коптящий факел, раздавая резким голосом приказы во все стороны.

   -- Ты инквизитор, допрашивающий заключенных? -- грубо спросил он, даже не узнав Юли.

   -- Я, -- не менее грубо ответил Юли. Ему не понравился тон капитана. -- И что? В чем дело?

   -- Немедленно освободите все кабинеты и пыточные, -- капитан опомнился и изменил тон. -- Я хочу, чтобы все эти камеры были очищены от заключенных. Отправьте их назад, в тюрьму. Живее! Здесь мы разместим пострадавших. Ну, что вы так на меня смотрите, святой отец? Действуйте, да побыстрее, во имя Акха!

   -- Пострадавших? -- тупо переспросил Юли. Он не понял капитана. -- Каких пострадавших? Откуда взялись пострадавшие? -- Юли всё ещё думал о своём и не смог сразу включиться в ситуацию.

   -- Ты что, глухой? Или слепой? -- со злобой прорычал капитан, вновь впадая в бешенство. -- Тебе что, уши дерьмом заложило, брат? Ты не видишь, что творится вокруг? Своды в Твинке обрушились и заживо похоронили много наших людей. Там произошло нечто ужасное и до сих пор там Вутра знает, что творится. Так что давай, пошевеливайся! Живо отправь своего подопечного в его камеру. Чтобы через две минуты весь этот коридор был свободен!

   И капитан зашагал дальше, изрыгая приказы. По-видимому, катастрофа доставляла ему удовольствие и он наслаждался собственной активной деятельностью.

   Юли повернул назад. Усилк всё ещё лежал на полу камеры. Склонившись над распростертым телом, Юли с облегчением понял, что узник ещё жив. Он нагнулся, схватил парня за плечи, и, одним рывком подняв с пола, поставил на ноги. Усилк только тихо застонал. Оглушенный ударом, он до сих пор был в полубессознательном состоянии. Перекинув его руку себе за шею, через плечо, Юли напрягся и поволок узника к двери. Тот очухался, когда кровь отлила от его головы, и принялся с трудом переступать ногами.

   В дальнем конце коридора всё ещё бушевал капитан, охваченный приступом административного рвения. Повсюду вокруг Юли другие инквизиторы тоже выводили свои жертвы из камер и гнали их перед собой. Никто из них не выражал недовольства этим внезапным перерывом в их утомительной работе. Как говориться, никогда не вредно отдохнуть.

   В наполненной пылью темноте галереи люди выглядели смутными тенями. Различить их лица было нельзя. Юли вдруг понял, что этот обвал, несомненно, знак, данный ему самим Вутрой -- именно сейчас, в этой суматохе, когда даже стража покинула свои посты, появилась возможность легко скрыться, не оставив следов. Но вот что делать с Усилком, который ещё находился в полуобморочном состоянии? Бросить его здесь?..

   Ярость Юли затихла и вместе с этим появилось сильное чувство вины. Сейчас им владело только одно желание -- доказать Усилку, что он был искренен, предлагая ему помощь. В конце концов, он поклялся матери Усилка, что поможет ему. А она была добра к нему, как его родная мать.

   Но вот как это сделать? Слова тут были бесполезны. В этом Юли уже убедился. Тут требовалось дело. Но какое? Побег?..

   Юли растерялся. Он понял, что на самом деле вовсе не хочет бежать из Панновала, где он стал уважаемым человеком, неизвестно куда. Щекочущее томление духа -- это одно, а суровая борьба за выживание под беспощадными небесами -- совсем другое. Это он тоже знал. Но он также знал, что боги никому не посылают дважды своих знаков. Если он в достаточной степени кретин, чтобы пренебречь указанием свыше, значит, быть по сему. Он бесплодно закончит свои дни в этой норе, подобно отцу Сифансу -- не принеся никому никакой пользы, окруженный лишь страхом... Ну нет!

   Решение было принято. В голове Юли созревал отличный план действий. Сначала ему нужно привести Усилка в чувство. Не надо вести его в тюрьму. Он приведет его в Святилище, а там... там видно будет. Если молодой дурак опять примется упорствовать, никогда не поздно будет вернуть его назад.

   Вместо тюремных камер Юли направился к своему жилищу. По пути ему вдруг пришло в голову, что все остальные следователи идут туда же. Нечего было и думать отвести Усилка в общежитие младших священников, где размещалась келья Юли. Там всегда полно людей, заключенного сразу же заметят. Но есть более надежное место...