Я закрываю глаза и провожу руками по волосам, потерянный в мыслях. Он, блядь, прав и, когда кто-то сказал это вслух, мои глаза действительно открылись. Она была рядом со мной каждый хренов раз, когда я нуждался в ком-то.

- Тебе не нужно говорить мне. Она - лучшая женщина, которую я когда-либо знал. - Я останавливаюсь, чтобы вздохнуть. - Она всегда делала то, что ей казалось лучше. Я всегда был тем, кто все портил. Все еще такой.

- Я серьезно облажался, сын мой. Я ни капли не горжусь тем, что сделал. Было много дерьма, с которым я жил, и я не мог справиться с ним, будучи в здравом уме.

Я открываю глаза и хватаюсь за столешницу, осознавая, что я снова облажался.

- Тебе нужно привести ее в этот дом. Черт, ты не сможешь жить без нее. Ты  любишь эту девочку. Мне понадобилась, кажется, вечность, чтобы осознать, что люблю твою мать. Но сейчас слишком поздно. Не повторяй моих ошибок.

Я меряю кухню шагами, пытаясь привести мысли в порядок. Я действительно не могу испоганить все снова. В какой-то мере, у меня больше нет шансов. Ни у кого нет неограниченного запаса удачи. Мне нужно забыть все и добиваться того, что делает меня счастливым. Это всегда была она. И всегда будет.

На мой телефон приходит сообщение. Я открываю сообщение от неизвестного отправителя. Где-то глубоко внутри меня закипает гнев.  Я всматриваюсь в фотографию в телефоне. Настя без сознания в руках мужчины. Следом приходит второе сообщение.  Голову сдавливает словно тисками, когда я читаю сообщение.  Кровь шумит у меня в висках.

Всех, кого ты любишь - умрут. Она следующая, вместе с твоим ублюдком.

Анастасия

Мой затылок болел из-за того, что я долго была без сознания. От лежания на спине ныли плечи и руки.

Ничего не было сломано, - по крайней мере, я не чувствовала такой боли, - но все тело было в синяках.

Размытость проходила, вспышка за вспышкой, прогоняя облака сна и пытаясь пролить свет на то, что произошло.

Я не двигалась, но мысленно изучала свое тело, от кончиков пальцев до последнего волоска на голове.

Мои ощущения возвращались, неуверенно, будто боялись, что похититель заметит их появления.

Мое сердце забилось от волнения, впитывая их ужас. Мое дыхание становилось учащенным, а ноги зудели от желания убежать. Заставив себя абстрагироваться от внешнего мира, я сосредоточилась.

Я услышала низкий урчащий смешок слева от себя и испуганно вздрогнула. Повернув голову в ту сторону, я увидела  мужчину.

- Вставай, сука, - сказал мужчина. Что-то ткнуло меня в бок. - Повторять не буду.

Мужчина, который усмехнулся, посмотрел в мою сторону, задержав на мне долгий взгляд. Я расширила глаза, шокировано уставившись на него, именно он меня похитил, больше некому, он ухмылялся, глядя в телефон.

- Фил убьет тебя, надеюсь, ты это понимаешь. То, что ты притащил меня сюда, было твоей первой ошибкой, то, что ты ударил меня - второй, а использование моего ребенка  в качестве главного козыря, чтобы найти его, стало твоей гребенной ошибкой номер три.

На его лице отражалась абсолютная скука и полное безразличие ко всему, что я говорила.

- Ты не сможешь из этого выкрутиться или выдумать какую-нибудь паршивую историю.

Брови мужчины взметнулись вверх, и он хмуро посмотрел на меня.

- Ты мне нафиг не нужна, ты лишь для мести. "Лютый" просил не трогать тебя. Но мне интересно, чем же ты завлекла? У тебя что пизда золотая? Да ещё и понесла от него.

«Дежавю» -  это было первое, что я подумала, когда во второй раз оказалась распластанной на бетонном полу. Он схватил меня за волосы и, обездвижив мои голени тяжестью своего тела, схватил меня за левое запястье:

-  Ты готова раздвинуть ноги для кого угодно, да?

Лежа на спине, неловко согнув шею и упираясь головой в стену, я дернула рукой и безуспешно попыталась пошевелить ногами.

- Слезь! - крикнула я, зная, что это совершенно бессмысленно: на него мои слова не подействуют, а никто другой меня, скорее всего, не услышит, потому что мы вдалеке от жилых домов. - Только тронь меня я лично тебя убью.

Я шарила правой рукой по полу, чтобы найти хоть какое-нибудь орудие и использовать как оружие. Рукой я нащупала арматуру, но она тут же откатилась от меня.

- Это мы ещё посмотрим. -  покачал головой и схватил меня за другое запястье, как будто прочел мои мысли. - Ты никуда от меня не денешься, пока мы с тобой не поговорим поближе.

В этот момент у меня в голове раздался голос Фила: « Твое тело - уже оружие. Просто нужно уметь им пользоваться». Я вспомнила все уроки, когда Фил меня учил. Резко перестав дрыгаться, я принялась оценивать свои возможности: ударить его ногой я не могла.Может быть, я смогла бы высвободить руки, повернувшись и дернув ими вниз, но что дальше? Он снова меня схватит и будет держать еще крепче. Нужно было, чтобы он наклонился ближе, как ни сопротивлялось этому все мое естество. Я отвела глаза.- Вот так малышка, ты получишь большое удовольствие. Я хочу посмотреть, каким искусствам любви он тебя научил.

Он грубо схватил мой подбородок, впившись в него пальцами, и, поворачивая мое лицо к себе, налег на меня всем телом. Тогда я высвободила правую руку, просунула ее между собой и им, скрутила ему яйца и, дернувшись наверх что есть силы, ударила его лбом в переносицу.

В этот раз моя борьба , наоборот, протекала как в замедленной съемке - так невыносимо долго я не могла сделать ничего, что оказалось бы действенным.

И тут наконец он закричал. У него хлынуло из носа. Из него лило, как из крана, открытого до предела.

Я высвободила левую руку. Он накренился, и тогда я, по-прежнему сжимая ему яйца, толкнула его левой рукой в плечо, одновременно подняв колено. Когда он боком свалился, к моим ногам снова прилила кровь, а по всему телу пробежала дрожь. Мужик поймал меня правой рукой за запястье, как маньяк из фильма ужасов, который, даже если его вроде бы убили, обязательно оживает в самый неподходящий момент.

Развернувшись, я изо всех сил ударила его кулаком в чувствительную точку чуть ниже локтевого сгиба, и он меня отпустил, бешено воя и пытаясь подняться.

Я схватила арматуру, которую потеряла, и молниеносным движением воткнула его во всю длину в заросшую щетиной шею.

- Этому научил меня Фил...

Удивленное выражение на его лице, когда кровь хлынула у него из горла ровным, горячим, темно-красным потоком, было почти комичным. С нереальным чувством отстраненности я смотрела, как он беспомощно хватается за шею.

Это я сделала?

Он издавал булькающие звуки и метался на полу, как рыба, выброшенная на берег, но я даже не посмотрела на него. Я переступила через его судорожно подергивающееся тело и побежала. По идее именно теперь нужно было кричать, но я едва справлялась с дыханием.

Что я наделала? Я убила его, убила.

О, боже.

Я почувствовала, как у меня закружилась голова. Я свято себя  убеждала, что он получил по заслугам, в тот момент, когда я ударила его, я не думала. Я просто реагировала. Это было, как сделать вдох. Инстинкт. Вопрос выживания.

Сегодня я видела и ощущала все. Каждое свое движение. Каждый вдох. Каждое биение сердца. Мягкий шелест своих подошв. И то, как мою кожу покалывает от страха.

От одной только мысли о насилии меня выворачивало. Но я давно осознала, что это просто другая сторона жизни.

Мои длинные темные волосы хлестали меня по плечам, когда я неслась от этого страшного места.

Я не о чем не думала, нечего перед собой не видела, все что было перед глазами - это лицо мужика с арматурой в шее. Двигаясь быстрее, чем я ожидала, кто то схватил меня за волосы, дёргая назад, я оказалась лицом к лицу с другим мужчиной.

Я оцарапала его лицо ногтями, набирая воздух для крика, но он ударил меня наотмашь по лицу.

Моя щека взорвалась болью, слёзы заполнили глаза, размывая все вокруг. Лишь шок удерживал меня на месте.