Снег падает на кровь

Белые иголочки

Кровь падает на снег

Завтра будет ёлочка

Мы вышли из игры

Мы смертельно ранены

Спи

Я твой Пер Ноэль

Ты моя Снегурочка

Дурочка

Группа Агата Кристи «Новый год»

Вечерний полумрак гостиничного номера разрушила широкая полоса света из ванной комнаты, в дверях которой показалась симпатичная девушка с длинными белокурыми волосами. Она скорчила недовольную рожицу, премило надув густо накрашенные розовые губы, и проговорила в сторону мужчины, полулежащего на изрядно помятой постели:

– Стас, почему ты такой бука? Неужели я для тебя ничего не значу?

Не получив ответа ни через две секунды, ни через минуту, она туго завязала пояс махрового халата на тонкой талии и лениво прошествовала к кровати.

– Не молчи, пожалуйста. Неужели я не заслуживаю хоть немного твоего внимания?

Он, не отрываясь от экрана смартфона, пробурчал:

– Конечно, заслуживаешь, Натали.

– И?

Завершив быстрые манипуляции пальцами, и, выключая телефон, он взглянул на неё холодно, сомкнув губы в тонкую линию.

– Ты меня поражаешь. Но ещё больше поражаешь моего брата.

– Что? – глаза блондинки в ужасе округлились.

– Видео с сегодняшним смачным минетом, который ты так хорошо мне сделала уже на его телефоне. А теперь адьюс, милая. Я тороплюсь.

– Ах ты скотина! Какая же ты сволочь, Стас!

Прежде чем она успела броситься на него с кулаками, мужчина вскочил на ноги и успел зажать в тиски сильных пальцев её хрупкие запястья. Девушка грязно выругалась, скривив в гримасе боли лицо, а в глазах блеснули слёзы.

– Как ты мог? Я люблю его! Ты гад, какой же ты гад!

Он был в ярости. Ноздри раздувались при каждом частом выдохе, зрачки тёмно-карих глаз расширились, практически поглощая радужку, внушая непреодолимый страх и желание поскорей избавиться от тяжёлого пронизывающего убивающего взгляда.

– Как-то странно ты представляешь себе любовь, дорогуша. Подкатываешь ко мне, Гене, Максу, Егору и черт те знает ещё к кому. Всех ублажаешь по первому зову, а Пашку перед свадьбой в известность о свих похождениях ставить не собираешься. Я думал, семья – это доверие. Вот доверительно брату и рассказал-показал, что его невеста – шлюха.

Если бы запястья девушки были свободны, она влепила бы ему звонкую пощёчину. Однако как только порыв ненависти и негодования угас, он оттолкнул её от себя, практически бросив на кровать. Светлые шелковистые волосы рассыпались по плечам. Натали вместо того, чтобы снова броситься в атаку, свернулась калачиком и начала громко плакать. Стас, бросив последний презрительный взгляд в её сторону, натянул штаны, застегнул рубаху и перед тем как покинуть номер, положил двухсотдолларовую купюру на прикроватную тумбу.

– Компенсация за старания и упущенный шанс выгодно выйти замуж.

Спокойный солнечный сентябрьский день взбаламутил телефонный звонок Ксюхи.

– Мариш, ты знаешь, чем будешь занята в ближайшую субботу?

Мысленно пробежалась по неотложным домашним и рабочим делам. Вроде ничего не планировала. Потому неуверенно протянула:

– Ммм… а ты знаешь чем?

– Конечно! – Заорала она в трубку так, что пришлось, поморщившись, отставить ухо подальше от динамика. Иначе от её громогласных излияний острота слуха упала бы на 90%. – Ты забыла что ли? Я замуж выхожу!

– Как я могу об этом забыть? Ведь ты почти каждый день мне об этом напоминаешь!

– Так вот, – уже спокойней продолжила лучшая подруга, – в субботу у меня намечается девичник.

– Ух, ты. Не знала, что такое практикуется не только в Америке.

– Я уже договорилась почти обо всём – проигнорировала она мой подкол, – квартира съёмная есть, выпивка-закусон тоже. Гостей позвала. Осталась только развлекательная программа.

– Магнитофон принести что ли?

– Да ну тебя! Какой магнитофон? Кажется, ты кое-что мне проспорила.

– Я? Не было такого!

– Не ври.

Врала безбожно и улыбалась. Конечно, я помнила о нашем дурацком споре. В десятом классе мы с ней считали себя секси-бомбами, от красоты которых нельзя ни спрятаться, ни скрыться. Ни о каких типичных подростковых комплексах речи не шло, потому как обе были (ха, да и сейчас) хорошенькие, стройные, симпатичные и вполне уверенные в себе лапочки.

Одноклассницы за глаза и не только называли нас зазнайками, сосисками, кривоножками. Но мужская часть класса считала иначе. Да что там класса? Школы! Мы первыми познакомились со старшеклассниками, первыми поцеловались и первыми потерпели любовные неудачи. Всё потому, что стали встречаться с двумя друзьями – Михой и Серёжкой – самыми крутыми местными парнями, которые были на два года старше.

Правда, с Мишкой у меня не срослось–не слюбилось. Он подстригся, чем сильно разочаровал. Когда я увидела его большие розовые уши и тонкую шею (длинные космы, торчащие в разные стороны, чудесно скрывали всё это безобразие), сразу отвела его в сторонку и сказала, что любовь прошла. Дулся он, конечно, долго. Целую неделю. Потом начал встречаться с другой девочкой, а я локти кусала – волосы-то у него опять отрасли и все чувства вернулись! Ух, как вспомню, аж мурашки по спине начинают бегать, до того переживала и плакала.

Но эти чудные мгновенья остались в прекрасном прошлом. Если бы не одно обстоятельство. Ксюха выходила замуж за того самого Серёжку – свою первую и единственную любовь. Не буду пускаться в детали, вспоминая их страсти-мордасти. То расставались, то сходились, то потом она его из армии дожидалась. Сколько подушек перьевых мне своими слезами промочила, и сколько раз приходилось садить печень, поддерживая подругу алкоголем. Но хорошо то, что хорошо кончается! Наконец-то влюблённые женятся.

А спор заключался на замужество. Кто первой выйдет замуж – тот и получает все плюшки. То есть, проигравшая обязана устроить шикарный девичник. Да-да, мы увлекались девчачьими заграничными сериалами, и почти в каждом из них подружки устраивали невесте офигительную прощальную вечеринку. Вот на это Ксюха и намекнула самым непрозрачным образом.

– Мариша, не съезжай с темы. Я и так всю работу за тебя сделала. В общем, в субботу с тебя мужской стриптиз. И смотри, чтобы стриптизёр был красивым и не женатым.

– Ладно, разберёмся, – пробурчала я и отключила связь.

Ну и где его искать?

– Марина Сергеевна, жду вас в своём кабинете через десять минут. – Босс злобно сверкнул очками, проходя мимо моего стола. – И в рабочее время мы по телефону не болтаем, верно?

– Конечно, Виктор Павлович. Я по работе звонила. Как вы могли подумать, что по личным делам?

Он сначала притормозил, видно, хотел поспорить, но потом махнул рукой и спешно ретировался.

Конец рабочего дня провела как на иголках. Нужно было перерыть носом землю и найти волонтёров, согласных съездить в детский дом перед новым годом в двадцатых числах декабря. Несмотря на то, что за окном ещё зеленели деревья, и по-летнему припекало солнце, мы уже готовились к праздникам, тщательно планируя каждую встречу.

Фирма «Добродушие», где я старательно трудилась менеджером по связям, являлась средним звеном между крупными благотворительными организациями и непосредственно теми, кто эту благотворительность получал. Почему напрямую нельзя было отвезти нуждающимся одежду, еду, подарки и прочие необходимости я не сильно задумывалась. Зарплата хорошая, работа интересная, а главное – полезная для общества.

Виктор Павлович как раз загрузил меня этой работой по самое не балуй. С понедельника по пятницу даже голову некогда было поднять. С детским домом никак не выходило. Как только выяснялось, что нужно ехать в далекий заброшенный всеми посёлок, волонтёры наотрез отказывались. Причины называли разные: от вероятных снежных заносов до нецелесообразности путешествия. Связаться с кем-нибудь из Марьино – того самого посёлка также не получалось.