Она бежала по лесу, не замечая бьющих по ногам, рукам, лицу мокрых веток. На лице и руках кое-где выступила кровь. Олеся вытирала на ходу слёзы, размазывая их по лицу вместе с кровью.

– Скотина, скотина, какая же ты скотина! – гневно шептала она, поскальзываясь и падая на мокрой траве. – Пусть я с голоду умру в лесу или звери растерзают меня, но домой не вернусь. Да разве это дом?!

Олеся выбежала на высокий берег реки, остановилась, посмотрела вниз. Внезапный ветер сорвал с головы бейсболку и бросил её вниз на торчащие из воды кусты.

Ну вот, теперь и подарок Женьки потеряла. Женька – это её парень. Он уехал учиться в город, подарив ей на прощание свою бейсболку, на которой они написали красным маркером Женя+Олеся=Любовь. Олеся хотела спуститься вниз, но вдруг ей показалось, что сзади хрустнули ветки. Она стремглав снова помчалась вперёд, замирая от ужаса и страха. Тропинка вдоль реки давно закончилась, а Олеся бежала и бежала, стараясь забыть пьяные глаза отчима.

Если бы был жив отец! Никто бы пальцем не посмел тронуть её. При воспоминании об отце у Олеси опять потекли слёзы.

Как же было хорошо! Сейчас она вспоминала прежнюю жизнь как чудесный сон. Иногда ей снились эти счастливые моменты. И тогда ей не хотелось просыпаться.

Неужели было так – счастливая семья, любящие родители?!

Всё осталось в той прошлой жизни, куда возврата нет.

Отец с матерью были счастливой и красивой парой. Он – высокий, крепкого телосложения. Густая копна тёмно-русых волос, серо-голубые глаза, ямочка на подбородке. Спокойный, ироничный, немногословный.

И полная противоположность мать – невысокая, отцу по плечо, рыжеволосая, с большими серо-зелёными глазами. Подвижная, лёгкая на подъём. Её звонкий голос и смех звучал по всему дому. Отец так и говорил ей: «Тебя надо было назвать не Ольгой, а Огневушкой-Поскакушкой».

Олеся родилась копией своего отца. Говорили в деревне, что если дочь похожа на отца, то будет счастливой.

– Где оно, счастье-то? – часто горестно думала Олеся.

Когда ей было десять лет, отца не стало. Его сбило машиной, когда он возвращался из города. Водитель не остановился. Потом врачи в районной больнице сказали, что отца можно было спасти, если бы вовремя была оказана медицинская помощь. Увидели его, лежащего на обочине, только спустя несколько часов. Он потерял слишком много крови.

Мать Олеси чуть не помешалась с горя. То молчала целыми днями, то рыдала так, что испуганная дочь убегала из дома. Хорошо, что бабушка тогда была ещё жива. Она поила свою дочь какими-то отварами трав, приговаривая:

– Оленька, надо смириться, надо смириться. Да, Виктор, был очень хороший человек, но, видать, Богу тоже нужны хорошие люди.

От этих слова мать приходила в бешенство:

– Где он, твой Бог был, когда Витя истекал кровью, где?!

Бабушка, горестно качая головой, молча плакала. Она любила зятя, как родного сына. Радовалась за дочь, глядя на их счастливую семью. Да ведь что матери надо? Только видеть счастливыми и здоровыми своих детей. А теперь что? Её единственная дочь стала вдовой в 31 год.

Полгода мать Олеси приходила в себя. А потом стал к ним в дом заходить сосед Вадим, бывший её одноклассник. Он со школы был влюблён в Ольгу. И когда она вышла замуж за Виктора, был прямо в ярости. Напившись, устроил скандал на её свадьбе.

Немного погодя Вадим женился, но что-то не пошла у него семейная жизнь. Быстро развёлся и жил опять по соседству вместе со своей матерью. Начал прикладываться к спиртному.

Олеся часто встречала его на улице, ловя на себе угрюмый неприязненный взгляд.

Ещё через полгода мать вышла замуж за Вадима. Этому очень поспособствовала мать Вадима, уговаривая Ольгу, пока та молодая, устроить свою жизнь.

Сначала всё было спокойно. Вадим почти перестал пить. Но вот прежней Ольги не стало. Олеся уже не слышала её смеха, как раньше. Через год родился Антошка, такой рыжик зеленоглазый. Вадим был на седьмом небе от счастья.

И Олеся привязалась к маленькому братишке. С удовольствием гуляла с ним, играла, книжки читала. Он отвечал ей такой же любовью. И всё вроде налаживалось в их жизни, если бы отчим не стал всё чаще прикладываться к рюмке. Потихоньку, как-то незаметно для всех, пристрастилась и Ольга.

Пока была жива её мать, она ещё сдерживалась. А потом, когда бабушки не стало, жизнь Олеси стала невыносимой. Почти каждый день пьянки. И Антошка оказался никому ненужный. Она, как могла, ухаживала за братишкой. В конце концов, Антошку забрала мать Вадима. Этот малыш хоть как-то скрашивал жизнь Олеси, а теперь и его не было в доме.

Раньше уходила в бабушкин дом. Мать часто говорила, что продав его, она поможет дочери устроится в городе. Но потом дом продали, а деньги пропили.

А у Олеси была мечта с самого детства – поступить в художественное училище. Она рисовала всегда и везде. На чём угодно и чем угодно. Особенно хорошо выходили люди и животные. Они получались у неё как живые. На вопрос одноклассников, как это у неё получается, отвечала, что как-то само собой.

Отец говорил, что к окончанию восьмилетки они обязательно переедут в город, где она сможет учиться живописи.

Олеся бежала по лесу и всё вспоминая, никак не могла остановить слёзы. А самое страшное в этой её жизни – отчим стал к ней проявлять мужской интерес. Мать быстро пьянела и засыпала прямо за столом. Тогда отчим не спускал с падчерицы мутных глаз, от его взгляда она приходила в ужас. Уходила в свою комнату, чем могла подпирала дверь. Обычно он, подёргав за ручку, уходил в свою комнату. Но сегодня в ярости сломал дверь. Она едва успела выскочить в окно.

И стремглав помчалась в лес, слыша отборный мат вслед. Олеся не поняла, побежал отчим за ней или нет. Она просто бежала и бежала непонятно куда. И понимая, что назад уже дороги нет.

Опять впереди показалась река. Олеся повернула в сторону реки напрямик через кусты и с разгону ударилась головой о торчавший сук единственного дерева на пути.

Очнулась она, ощутив на лице что-то мокрое и холодное. Открыв глаза, снова зажмурилась в ужасе, увидев прямо перед собой чью-то мохнатую морду.

– Ну всё, мне пришёл конец, – подумала Олеся и сжалась вся в комок, закрыв лицо руками.

И тут же услышала женский крик:

– Рекс, ко мне!

Собака залаяла, не отходя от Олеси. Немного погодя женский голос уже рядом:

– Рекс, чего ты опять нашёл? О, Господи, кто это? Рекс, отойди.

Олеся открыла глаза и увидела женщину. Высокую, стройную, одетую в защитного цвета куртку и брюки, в резиновых сапогах.

На вид ей было лет 50-55. Карие глаза незнакомки внимательно смотрели на Олесю.

– Девочка, ты что здесь делаешь в такой глуши? Что случилось?

Олеся потрогала гудевшую голову, посмотрела на окровавленную ладонь:

– Я ударилась об дерево, – и вспомнив, почему она здесь оказалась, Олеся заплакала, закрыв лицо руками.

– Попробуй встать, – женщина взяла её за руки.

Олеся встала, но покачнулась. Схватилась за голову:

– Голова… болит и кружится.

– Да, наверное, сотрясение ты получила. Боже, да ты ещё в одних носках. Ладно, потом всё расскажешь, а сейчас надо как-то нам добраться до лодки. Она сняла с себя куртку, надела на Олесю.

– Держись за меня, давай пойдём тихонько, тут недалеко.

Они медленно пошли к реке. Спустившись вниз, Олеся увидела моторную лодку. Рекс без всякой команды запрыгнул и сел, глядя на них умными глазами. Было видно, что это для него привычное дело.

Женщина осторожно посадила Олесю в лодку. Сняла с неё мокрую футболку, носки. Надела большой пушистый свитер. Потом достала из какого-то металлического ящика сапоги, и надела ей на ноги.

– Теперь давай выпей чай, – она налила что-то из большого термоса в металлическую кружку и протянула Олесе.