Повинуясь внезапному побуждению, Дриоли распахнул дверь галереи и вошел внутрь.
Он оказался в длинном помещении, на полу лежал толстый ковер цвета красного вина, и - боже мой! - как же здесь красиво и тепло! Вокруг, рассматривая картины, бродили люди - холеные, с достоинством державшиеся, и у каждого в руке был каталог. Дриоли стоял в дверях, нервно озираясь, соображая, хватит ли у него решимости двинуться вперед и смешаться с этой толпой. Но не успел он набраться смелости, как за его спиной раздался голос:
- Что вам угодно?
Это спросил коренастый человек в черной визитке с очень белым лицом, дряблым и таким толстым, что щеки свисали складками, как уши у спаниеля. Он подошел вплотную к Дриоли и снова спросил:
- Что вам угодно?
Дриоли молчал.
- Будьте любезны, - говорил человек, - потрудитесь выйти из моей галереи.
- Разве мне нельзя посмотреть картины?
- Я прошу вас выйти.
Дриоли не двинулся с места. Неожиданно он почувствовал прилив ярости.
- Давайте не будем устраивать скандал, - говорил человек. - Сюда, пожалуйста.
Он положил свою жирную белую лапу на руку Дриоли и начал подталкивать его к двери.
Этого Дриоли стерпеть не мог.
- Убери от меня свои чертовы руки! - крикнул он.
Его голос разнесся по длинной галерее, и все повернули головы в его сторону. Испуганные лица глядели на того, кто произвел этот шум. Какой-то служитель поспешил на помощь, и вдвоем они попытались выставить Дриоли за дверь. Люди молча наблюдали за борьбой, их лица почти не выражали интереса, и, казалось, они думали про себя: "Все в порядке. Никакой опасности нет. Сейчас все уладят".
- У меня тоже, - кричал Дриоли, - у меня тоже есть картина этого художника! Он был моим другом, и у меня есть картина, которую он мне подарил!
- Сумасшедший.
- Ненормальный. Чокнутый.
- Нужно вызвать полицию.
Сделав резкое движение, Дриоли неожиданно вырвался из рук двоих мужчин, и не успели они остановить его, как он уже бежал по галерее и кричал:
- Я вам сейчас ее покажу! Сейчас покажу! Сейчас сами увидите!
Он скинул пальто, потом пиджак и рубашку и повернулся к людям спиной.
- Ну что? - закричал он, часто дыша. - Видите? Вот она!
Внезапно наступила полная тишина. Все замерли на месте, молча, в каком-то оцепенении глядя на татуировку на его спине. Она еще не сошла, и цвета были по-прежнему яркие, однако старик похудел, лопатки выступили, и в результате картина не производила столь сильного былого впечатления и казалась какой-то сморщенной и мятой.
Кто-то произнес:
- О господи, да ведь он прав!
Все тотчас пришли в движение, поднялся гул голосов, и вокруг старика мгновенно собралась толпа.
- Да, тут никакого сомнения!
- Его ранняя манера, не так ли?
- Просто удивительно!
- Смотрите-ка - она еще и подписана!
- Ну-ка, наклонитесь вперед, друг мой, дайте картине расправиться.
- Вроде старая, когда она была написана?
- В тысяча девятьсот тринадцатом, - ответил Дриоли, не оборачиваясь. Осенью.
- Кто научил Сутина татуировке?
- Я.
- А кто эта женщина?
- Моя жена.
Владелец галереи протискивался сквозь толпу к Дриоли. Теперь он был спокоен, совершенно серьезен и вместе с тем улыбался во весь рот.
- Мсье, - сказал он. - Я ее покупаю.
Дриоли увидел, как складки жира на лице хозяина заколыхались, когда тот задвигал челюстями.
- Я говорю, покупаю ее.
- Как же вы можете ее купить? - мягко спросил Дриоли.
- Я дам вам за нее двести тысяч франков.
Маленькие глазки торговца затуманились, а крылья широкого носа начали подрагивать.
- Не соглашайтесь! - шепотом проговорил кто-то в толпе. - Она стоит в двадцать раз больше.
Дриоли раскрыл было рот, собираясь что-то сказать. Но ему не удалось выдавить из себя ни слова, и он закрыл его. Потом снова раскрыл и медленно произнес:
- Но как же я могу продать ее?
В его голосе прозвучала безысходная печаль.
- Вот именно! - заговорили в толпе. - Как он может продать ее? Это же часть его самого!
- Послушайте, - сказал владелец галереи, подходя к нему ближе. - Я помогу вам. Я сделаю вас богатым. Мы ведь сможем договориться насчет этой картины, а?
Дриоли глядел на него, предчувствуя недоброе.
- Но как же вы можете купить ее, мсье? Что вы с ней станете делать, когда купите? Где будете ее хранить? Куда поместите ее сегодня? А завтра?
- Ага, где я буду ее хранить? Да, где я буду ее хранить? Так, где же я буду ее хранить? Гм... так...
Делец почесал свой нос жирным белым пальцем.
- Мне так кажется, - сказал он, - что если я покупаю картину, то я покупаю и вас. В этом вся беда.
Он помолчал и снова почесал свой нос.
- Сама картина не представляет никакой ценности, пока вы живы. Сколько вам лет, друг мой?
- Шестьдесят один.
- Но здоровье у вас, кажется, не очень-то крепкое, так ведь?
Делец отнял руку от своего носа и смерил Дриоли взглядом, точно фермер, оценивающий старую клячу.
- Мне все это не нравится, - отходя бочком, сказал Дриоли. - Правда, мсье, мне это не нравится.
Пятясь, он попал прямо в объятия высокого мужчины, который расставил руки и мягко обхватил его за плечи. Дриоли оглянулся и извинился. Мужчина улыбнулся ему и рукой, затянутой в перчатку канареечного цвета, ободряюще похлопал старика по голому плечу.
- Послушайте, дружище, - сказал незнакомец, продолжая улыбаться. - Вы любите купаться и греться на солнышке?
Дриоли испуганно взглянул на него.
- Вы любите хорошую еду и знаменитое красное вино из Бордо?
Мужчина все улыбался, обнажив крепкие белые зубы с проблеском золота. Он говорил мягким завораживающим голосом, не снимая при этом руки в перчатке с плеча Дриоли.
- Вам все это нравится?
- Ну... да, - недоумевая, ответил Дриоли. - Конечно.
- А общество красивых женщин?
- Почему бы и нет?
- А гардероб, полный костюмов и рубашек, сшитых специально для вас? Кажется, вы испытываете некоторую нужду в одежде.
Дриоли смотрел на этого щеголеватого господина, ожидая, когда тот изложит свое предложение до конца.
- Вы когда-нибудь носили обувь, сделанную по вашей мерке?
- Нет.
- А хотели бы?
- Видите ли...
- А чтобы вас каждое утро брили и причесывали?
