- Нет, завтра мне нужно возвращаться. Надеюсь, ты не против, что я тебе позвонила?
- Черт возьми, нет, Анна. Я очень рад. Ты здорова?
- Да, все в порядке. Теперь со мной все в порядке. Но какое-то время мне было плохо, после того как умер Эд...
- Что?
- Он погиб в автомобильной катастрофе два с половиной года назад.
- Мне так жаль, Анна. Как это ужасно! Я... не знаю, что и сказать...
- Ничего не нужно говорить.
- Теперь ты в порядке?
- Все замечательно. Вкалываю как рабыня.
- Вот и умница...
- А как... как поживает Араминта?
- О, прекрасно.
- Дети у вас есть?
- Один, - ответил он. - Мальчик. А у тебя?
- У меня трое, две девочки и мальчик.
- Вот это да! Послушай-ка, Анна...
- Слушаю.
- Давай я заеду в гостиницу и угощу тебя чем-нибудь? Мне бы это доставило удовольствие. Клянусь, ты ничуть не изменилась.
- Я выгляжу старой, Конрад.
- Неправда.
- Я и чувствую себя старой.
- Может, тебе нужен хороший врач?
- Да. То есть нет. Конечно нет. Мне больше не нужны врачи. Мне нужно лишь... как бы это сказать...
- Да?
- Мне здесь немного не по себе, Конрад. Наверное, мне нужно, чтобы рядом со мной был друг. Вот и все, что мне нужно.
- Считай, что у тебя есть друг. Мне осталось осмотреть еще только одного пациента, и я свободен. Давай встретимся в баре... позабыл, как он там называется... в шесть часов, примерно через полчаса. Тебя это устроит?
- Да, - сказала она. - Конечно. И... спасибо тебе, Конрад.
Она положила трубку, потом поднялась с кровати и начала одеваться.
Она чувствовала себя немного взволнованной. После смерти Эда она никуда не ходила и тем более не выпивала с мужчиной. Доктор Джекобс будет доволен, когда она расскажет ему об этом по возвращении. Поздравлять он ее не станет, но наверняка будет доволен. Он скажет, что это шаг в правильном направлении, что это начало. Она по-прежнему регулярно посещала его, и теперь, когда ей стало гораздо лучше, его туманные замечания сделались не столь туманными и он не раз говорил ей, что ее депрессии и тяга к самоубийству никуда не денутся, пока она физически "не заменит" Эда на другого мужчину.
- Но ведь нельзя же развлечения ради заменить человека, которого любил, - сказала ему Анна, когда он в последний раз заговорил об этом. Боже милостивый, доктор, да когда в прошлом месяце у миссис Крамлин-Браун умер попугай - слышите, попугай, а не муж, - она была так шокирована этим, что поклялась никогда больше не заводить птицу!
- Миссис Купер, - сказал доктор Джекобс, - с попугаем обыкновенно не вступают в сексуальные отношения.
- Да... но...
- Поэтому его не обязательно заменять. Но, когда умирает муж, а оставшаяся в живых жена еще деятельна и здорова, она обязательно, если это возможно, найдет ему замену. И наоборот.
Секс. Наверное, это единственное, о чем думал этот доктор. У него на уме один только секс.
Когда Анна оделась и спустилась вниз на лифте, было десять минут седьмого. Едва она вошла в бар, как из-за одного из столиков поднялся мужчина. Это был Конрад. Должно быть, он следил за дверью. Он пошел ей навстречу, нервно улыбаясь. Анна тоже улыбалась. В таких случаях всегда улыбаются.
- Так-так, - проговорил он. - Так-так-так.
И она, ожидая приличествующего ситуации поцелуя, подставила ему щеку, продолжая улыбаться. Однако она забыла, каким чопорным был Конрад. Он просто взял ее руку в свою и пожал - один раз.
- Вот уж действительно сюрприз, - сказал он. - Проходи, садись.
Бар ничем не отличался от бара в любой другой гостинице. Он был тускло освещен и заполнен множеством небольших столиков. На каждом столике стояло блюдечко с орешками, а вдоль стен тянулись кожаные кресла-скамьи. На официантах были белые пиджаки и темно-бордовые брюки. Конрад повел ее к столику, стоявшему в углу, и они сели лицом друг к другу. Официант уже стоял рядом.
- Что ты будешь пить? - спросил Конрад.
- Можно мне мартини?
- Разумеется. С водкой?
- Нет, с джином, пожалуйста.
- Один мартини с джином, - сказал он официанту. - Нет, лучше два. Ты, наверное, помнишь, Анна, я не очень-то люблю выпивать, но, думаю, сегодня для этого есть повод.
Официант удалился. Конрад откинулся в кресле и внимательно посмотрел на нее.
- Ты очень хорошо выглядишь, - заметил он.
- И ты очень хорошо выглядишь, Конрад, - сказала она ему.
И это было действительно так. Удивительно, как мало он постарел за двадцать пять лет. Все такой же стройный и красивый, как и тогда, - по правде, даже более красивый. Его черные волосы были по-прежнему черными, взгляд - ясным, и, в общем, он выглядел как мужчина, которому не дашь больше тридцати.
- Ты ведь старше меня, не так ли? - спросил он.
- Это что еще за вопрос? - рассмеялась она. - Да, Конрад, я ровно на год тебя старше. Мне сорок два.
- Я так и подумал.
Он по-прежнему изучал ее с предельным вниманием, взгляд его скользил по ее лицу, шее и плечам. Анна почувствовала, что краснеет.
- У тебя, наверное, просто замечательно идут дела? - спросила она. Ведь лучше тебя во всем городе нет врача?
Он наклонил голову набок, так что ухо едва не коснулось плеча. Эта его манера Анне всегда нравилась.
- Замечательно? - переспросил он. - В наше время у любого врача в большом городе дела могут идти замечательно - я имею в виду, в финансовом отношении. Но вот действительно ли я первоклассный специалист - это другое дело. Мне остается только надеяться и молиться, что это так.
Подали напитки, и Конрад поднял свой бокал и произнес:
- Добро пожаловать в Даллас, Анна. Я так рад, что ты мне позвонила. Приятно снова тебя увидеть.
- И мне приятно тебя увидеть, Конрад, - сказала она, и это была правда.
Он взглянул на ее бокал. Она сразу же сделала большой глоток, и бокал наполовину опустел.
- Ты предпочитаешь джин водке? - спросил он.
- Да, - ответила она.
- Тебе нужно изменить свой вкус.
- Почему?
- Джин вреден для женщин.
- Вот как?
- И даже очень.
- Наверняка он вреден и для мужчин, - сказала она.
- По правде говоря, нет. Для мужчин он не так вреден, как для женщин.
- А почему он вреден для женщин?
- Да просто так, - ответил он. - Просто они так устроены. Чем ты занимаешься, Анна? И что привело тебя в Даллас? Расскажи мне о себе.
