Майское вечернее солнце отдавало последнее тепло, перед тем как уступить место луне, и скрыться за горизонтом, чтобы завтра с новыми силами вновь дарить тепло окружающим. Если верить погоде, то сегодня был последний солнечный день, потому что с завтрашнего дня ожидаются дожди, которые продлятся всю оставшуюся неделю. Поэтому вариант, что завтра солнце будет радовать людей своим теплом, крайне мал. Джон обожал дождливую погоду, потому что она идеально сопостовляла с его серым внутренним миром. Но помимо этой серости у него внутри жил лучик надежды и любви. Он был ничтожно маленьким, но всё же был. Никто не знает его настоящего. Никто не знает, что Джон очень добрый и отзывчивый, весёлый и энергичный человек, который мог бы прийти на помощь любому, если бы его научили этому в детстве. Сейчас всем была видна только обложка Джона Ватсона, которую он выдавал за скромность, стеснительность и застенчивость.

Джона Ватсона не научили любить.

Джон Ватсон никогда не чувствовал к себе любви от близких людей.

Джон Ватсон никогда не был собой.

Вывернув из-за угла, он увидел Шерлока, который улыбался ему. Джон почувствовал, что ему даже становится теплее и уюнее, когда он видит этого человека. Если бы кому–то он и смог показать себя настоящего, то это был бы Шерлок Холмс, но, к сожалению, барьер, который он установил пять лет назад, не давал сделать этого.

Шерлок был одет в чёрные джинсы и то-ли тёмно–синию футболку, то-ли в тёмно-синий свитер, из-за пальто было не разобрать. Он был как всегда в растёгнутом пальто и не подавал ни единого сигнала о том, что ему холодно. А было ли холодно вообще? Просто Джон продрог до костей и успел пожалеть тысячу раз, что на всякий случай не захватил куртку. Джон даже не пытался намекнуть или сказать, что ему холодно, пока они ждали такси. Когда зубы стали стучать от холода, он стиснул их, как можно сильнее и продолжил стоять, скрестив руки на груди. Когда Шерлок стал снимать пальто, Джон разглядел, что под ним был всё-таки свитер, а через несколько секунд тёплая ткань накрыла его плечи. Глупо было отказываться, потому что к этому моменту Джон уже совсем озяб. Шерлок развернул его к себе лицом и застегнул пуговицы на пальто. Теперь Джон был похож на оловянного солдатика и Шерлок, сделав два шага назад, рассмеялся, увидев как глупо выглядит Джон.

— Зато тепло, — сменив выражение лица на более серьёзное, сказал Шерлок, но изумрудные глаза продолжили блестеть в солнечном свете, который просачивался сквозь невысокие дома. Джон поражался, как Холмс мог контролировать свои эмоции. Вот он вроде только что смеялся, а через секунду он уже стоит с серьёзным выражением на лице.

— А ты не замёрзнешь? — расстерявшись, вместо благодарности, спросил Джон.

— Нет, — ответил Холмс и поднял руку вверх, остановив такси.

До дома Морана они добрались очень быстро. Подъезжая, можно было услышать музыку, которая по всей видимости исходила из колонок, что стояли на улице. На крыльце в тоненьких футболках стояла и разговаривала небольшая компания людей, видимо выбежали из дома, чтобы быстренько покурить, потому что поверить, что они реально пришли только в футболках в такой холодок, было невозможно. Пальто Джон отдал Шерлоку ещё в машине, поэтому, выйдя из неё, ощутил, как по телу пробежал холодок, а вслед и волна мурашек. Только сейчас, зайдя на территорию, Джон рассмотрел дом. Это был большой, выложенный из серого кирпича, двухэтажный коттедж с панорамными окнами, открывающие вид на кухню и столовую. Рядом с домом находился гараж и, если прикинуть его размеры на глаз, то он точно был для двух машин. На участке росло несколько деревьев, полдюжины кустарников и около дюжины различных видов цветов. Около крыльца, в бежевых, примерно пятидесяти сантиметровых клумбах, прикинул Джон, росли растения, напоминающие декоративные ели. Добравшись до крыльца, Ватсон смог разглядеть знакомое лицо Ники, который выделялся из компании своим высоким ростом. Джон поприветствовал его, а потом вместе с Шерлоком зашёл в дом. Юноша успел выяснить, что Шерлок пить не собирался, а потому и его желание куда-то пропало. Он подошёл к столу и налил в два пластиковых стакана газировку, один из которых предложил Шерлоку, но тот любезно отказался, Джон пожал плечами и отпил напиток из своего стаканчика. Шерлок отошёл в сторону и присел на подоконник. Сделав ещё глоток газировки, Джон подтянулся к нему и опёрся своим плечом в его. Из-за того, что Холмс сидел, уровень их плеч был одинаковым. Из-за громкой музыки и гула подростков ему пришлось говорить Шерлоку на ухо. Он задал вопрос, касающийся урока химии и, когда Шерлок с охотным энтузиазмом начал пояснять тему, выражение его лица приняло невозмутимый вид.

— Не желаете выпить? — держа в руках синие стаканчики, поинтересовался Моран.

Джон заметил, что в своей руке он держал красный стаканчик, которого нет почти ни у кого. У всех практически синие и фиолетовые стаканы. То, что они точно с алкоголем, Джон не сомневался, но почему тогда они отличаются цветом?

— Не желаем! — отмахнулся Шерлок и плотно сжал губы.

— Я настаиваю! — сквозь музыку кричал Моран.

Джон понял, что этот парень не отвяжется, всё-таки они на его вечеринке, поэтому забрал стаканчик из его рук и чуть приподнял вверх, поблагодарив молча, потому что перекрикивать музыку не было ни малейшего желания. Шерлок странно покосился на Джона, но, протянутый напиток всё же взял. Моран криво улыбнулся и улизнул в гущу толпы. Когда Джон потянул стаканчик к губам, Шерлок выхватил его из рук Джона и выбросил в урну.

— Что ты творишь, Шерлок?! — прошипел Джон, возмущенный таким нахальным поведением со стороны своего друга.

— Прошу, не пей больше напитки на тусовках, где есть люди, которые тебе не симпатизируют, а тем более не бери напиток из их рук.

— Почему? Объясни, что происходит? — Джон скрестил руки на груди, требуя объяснений.

— Мне было четырнадцать… — Шерлок тяжело вздохнул. — Когда это случилось со мной. Два года назад я учился в другой школе и там был парень, с которым я не ладил. Однажды он тоже пригласил меня на вечеринку, но а я что? Я согласился. Тогда я доверял людям и со всеми хорошо ладил. Мне дали выпить напиток, но, к сожалению, мне никто не сказал, что там был наркотик. Выпив его я отключился, а когда пришёл в себя, то в доме уже никого не было. Никто из тех ублюдков даже подумать не мог, что из-за такой ничтожной дозы я подсяду на наркотики. Это случилось очень быстро. Я стал воровать деньги родителей и покупать себе дозу. Честно сказать этим дилерам было абсолютно наплевать, что я такой молодой, ещё совсем мальчик, они выполняли свою работу, не смотря на возраст покупателя. Первым моё не самое лучшее состояние заметил брат и сразу же отвёл меня в больницу. Я тогда немного ошибся в расчётах и принял больше нормы, чем чуть не спровоцировал остановку сердца. После того, как о моей зависимости узнала семья, меня сразу же положили в клинику, а по выздоровлению я перевёлся в эту школу. Самое обидное из всей этой истории, что после от меня окончательно отвернулся отец. До этого момента мы и так были с ним не в лучших отношениях, которые держались на ниточках, а потом он бросил меня. Он ни разу не проведал меня, ни разу не спросил, как я! Как моё здоровье… Я очень благодарен своему брату за поддержку, он больше всех переживал за меня и переживает до сих пор. Благодарен маме за то, что она не стала осуждать меня, а оказала помощь и поддержку. Сейчас мне шестнадцать и я не видел отца почти два года. Он живёт с мамой на другом конце Лондона, а я переехал сюда благодаря брату. Он дал маме слово, что не допустит прошлой ситуации, поэтому меня отпустили. Дом, который стоит на Паддингтон–Стрит мне купила мама, но в нём я бываю очень редко. В основном живу на Бейкер-Стрит. Вот такая вот история… Теперь ты знаешь обо мне чуточку больше, чем все остальные.

История Шерлока поразила Джона до глубины души. Ему было всего четырнадцать лет, когда он стал наркоманом. Четырнадцать… Эта цифра никак не укладывалась в голове.