В дни, когда Пак танцевал на полу в своей квартире, он хотел бросить всё, приехать в студию и всё рассказать. Чимин хотел показать шрамы на ноге, раскрыть историю, почему он прошел через операцию. Но стоя перед Чоном, у которого такой нежный и заботливый взгляд, он сдается. Слова застревают в горле, потому что правда слишком шокирует, слишком ранит.

Посередине репетиции они решают отдохнуть и сходить до соседнего магазина за раменом. Они договариваются не тратить время на переодевание, так как на улице уже май месяц. Пока они идут в соседнее здание, начинает лить дождь. Да такой сильный, что волосы парней быстро намокают.

Пак быстро бежит под козырек магазина, чтобы не намочить одежду. Чонгук бежит за ним и тут же спотыкается. Он падает, опираясь на больную руку, и пытается не закричать от резкой боли в плече.

Руки Чонгука в последние дни разболелись еще сильнее. Вновь появился тремор и давящая боль в районе шеи. Парень бы хотел сходить в больницу, но был так занят, что каждый раз забивал и дотянул до самого неприятного состояния.

Благо рядом оказывается прохожий, у которого Пак выхватывает зонт и быстро бежит до Чонгука, который уже промок до ниток и пытается опереться на дрожащие руки.

В голове младшего громко стучит звук, который каждый раз появляется в голове при приближающейся панической атаке. Звук стекла, который напрочь застревает в голове и не хочет выходить уже какой год.

Парень пытается среагировать на окружающий мир, на крик Чимина, который едва слышен сквозь заложенные уши. Пульс уже превышает норму в несколько раз, а Чон отчаянно глотает воздух. И пытается не думать о тех ужасных вещах, которые произошли еще до знакомства с Паком.

Чимин смотрит на младшего и вовсе теряется, отдавая зонт обратно прохожему. Он видит перед собой пустой взгляд и чувствует, как к горлу подступает ком, который не дает дышать. Быстро промокнув лицо холодной водой дождя, он отходит от подступающего приступа и поднимает на ноги Чона.

Тот все так же не реагирует и двигается на автомате. Мыслями проваливается в прошлое.

Звук разбитого стекла. Родной голос матери, которую больше не хочется называть таковой. Её ужасно громкие нотки сливаются с собственным криком и громким стуком сердца. На самом деле его зовет Чимин, но перед глазами лишь лица незнакомцев, которые осуждающе смотрят в его сторону и строчат гневные комментарии на странице парня. О том, какой он никчемный, ужасный и самый плохой человек во вселенной.

Последняя промелькнувшая в голове мысль заставляет посмотреть на тату на сгибе локтя, где написано «2019.7.19 — вся жизнь». Слёзы, смешанные с агрессией, сами подступают к горлу и выливаются наружу, душа танцора.

Чимин хлопает его по лицу, но Чон видит перед собой лишь мать, которая называет его моральным уродом и бьет по лицу, ведь сын так похож на неё.

Чонгук срывается и отчаянно кричит, вырывая руки из захвата Пака, который пытается удержать Чона на ногах.

— Отпусти меня! Я же тебе не нужен! Раз так, то отпусти! Зачем ты меня мучаешь! — Тем самым разрывая сердце Пака на мелкие кусочки. Он понимает, что кричат не на него, а на другого человека в мыслях младшего. Но он не может спокойно смотреть на всё это и чувствует, как по лицу текут жгучие слёзы.

Дождь продолжает лить и биться об асфальт глухим звуком, чем отвлекает Пака вновь. Слёзы смешиваются с небесной водой. Одежда парней промокает до нитки.

— Всё хорошо, — пытается успокоиться Чимин, дыша глубоко и пытаясь придумать, как вытащить парня из паники. Младший, кажется, улавливает голос парня рядом. И перед глазами вновь асфальт, знакомая улица. Но сердце продолжает биться так, что вот-вот вырвется из груди.

Пак видит рюкзак Чонгука, который свалился рядом, пока Чон пытался вырваться из захвата. Хён отпускает младшего, так как тот перестал орать. Он быстро открывает сумку и смотрит на содержимое. Видя знакомые таблетки от тревожности, он вытаскивает таблетку и, подскакивая на ноги, пихает её Чону в рот. На что тот согласно проглатывает её, морщась от неприятного вкуса.

Пак глотает слезы, которые всё продолжают литься из глаз. Он сам находится в прострации, когда к ним подходит Хосок, который слышит крик из открытого окна своего кабинета.

Парни не понимают, как оказываются в раздевалке студии, как их раздевает Хосок, чтобы укутать в большие полотенца, пока те отходят от случившегося.

У обоих опустошенные взгляды. Как будто одновременно из них вырвали жизнь. Чон пугается таких видов парней, пытаясь понять, что произошло.

Чонгук отходит от шока первым.

— Чимин дал мне таблетку. — Младший трогает свои руки, как будто только понял, что жив и здоров.

— Что произошло-то? — Хосока чуть самого не начинает трясти. Это его подчиненные, он обязан следить за их состоянием, как друг и как начальник, иначе будет худо всем.

— Успокойся, — совершенно однотонно говорит Чон, как робот. Видимо, таблетка подействовала слишком сильно.

— Мы пошли за раменом. Я упал под дождем и словил легкую панику. — Он поворачивает голову на Чимина, который поднялся на ноги со скамьи.

— Легкую? Да ты чуть не вырвал мне руки, пока я пытался тебя успокоить. — Пак чувствует, как с каждым словом заводится от злости. На себя, за то, что не смог быстро успокоить Чона. На младшего, потому что тот не предупреждал о своих психологических проблемах.

— Блять, успокойтесь! — Хосок перебивает парней, переходя на грубый тон. — Ещё раз увижу подобное, пойдете оба к своим же психиатрам! И ни ногой в студию! — Он резко садится на стул в раздевалке и задирает голову, смотря в потолок, пытаясь отдышаться.

Чонгук и Чимин притихли. Оба поняли, что натворили со своим отношением друг к другу. Ведь скрываясь под масками счастливых лиц не будешь чувствовать искренность от себя и от своего окружения.

— Извини, — шепчет Чонгук, беря Чимина за руку. — Я должен был предупредить. Я правда не знал, что такое произойдет. Давно не было приступов. — Он поджимает губы, чувствуя, как негативные эмоции не могут вырваться наружу из-за действия таблеток.

— Это ты извини, я… я не смог вовремя понять, почему твои руки начали болеть. Не волнуйся за наше выступление. На следующей неделе я смогу работать лучше. Правда, — так же тихо шепчет в ответ Чимин.

***

После этого приступа Чонгука парни ведут себя тихо. И все так же не говорят по душам.

Пак решает не поднимать данную тему, так как придется рассказывать свою историю, а он не хочет этого. Он не хочет, чтобы этот рассказ попортил их отношения и был причиной того, что Чимин перестанет быть идеалом для Чона. Танцору был необходим этот маленький фанат в душе Чонгука, чтобы быть для кого-то нужным.

Чонгук так же тихо репетировал, не говорил на отвлеченные темы с Чимином, как раньше, потому что боялся спугнуть. Он всё же пошел к врачу и прописал себе успокоительные, так как тремор рук всё равно давал о себе знать, после того как действие той таблетки прошло. И обещал самому себе начать ходить к психологу после конкурса. Его расписание по спорту и подработкам в СМИ пришлось передвинуть. На удивление парня, это не давило на мысли, а дало некую свободу, которую он тратил на себя. Пытался привести мысли в порядок, делать то, что давно не делал, например, рисовать.

Пак, обещавший репетировать часто, сдержал обещание на какое-то время и вновь пропал.

— Чонгук. Я понимаю, Чимин занят. Поэтому предлагаю отказаться от участия. Просто если… — его перебил младший.

— Хосок-хён. Никаких «если». Я поговорю с Чимином, — Чон каждый раз повторяет эти слова при начале разговора о конкурсе.

Парень вновь попал в свою же ловушку. Стремясь занять лидирующие позиции, а ещё точнее, победить, он ни перед чем не останавливался, а шёл напролом. Особенно если им двигала страсть и дикое желание. К тому же, к этому желанию прибавился Чимин. Чимин, который стал важен в его жизни, который стал двигающей силой и точкой опоры жизни Чонгука.

В одну из ночей фотограф просыпается в своей кровати и понимает, что не может пошевелить рукой. Как будто её внутренние мышцы и связки отрезали от тела. Как будто она перестала быть функциональной, стала лишь бесполезным куском мяса.