Проворочавшись в кровати почти до рассвета, он чуть было не плюнул на все запреты и наказы брата, мечтая лишь об одном – вернуться к ней и любить всю ночь. Одумался только в коридоре, когда, взглянув на себя в зеркало, увидел незнакомого прежде мага. Пылающее лицо, горящие глаза, его буквально трясло, колотило от желания обладать этой невероятной, необыкновенной девушкой.

Тёмная магия Стайлсов рвалась из него, стремясь заклеймить, присвоить, сделать своей, и он испугался, что в своём неистовстве, помноженном на магию, кипевшую крови, может причинить ей боль…

Чтобы успокоиться и прийти в себя, ему пришлось выйти из дома.

Добредя до ближайшего дерева Саймон чуть ли не силой вырвал у дуба необходимое сейчас умиротворение и гармонию. Позже он понял, что обрёк дерево на гибель, обменяв жизненную силу на бушующую в нём Тёмную магию.

Схватившись за голову, он упал на колени, моля умирающего гиганта о прощении. Признаваясь ему, что не справляется со своими чувствами.

И дуб вновь коснулся его ветвями, делясь с ним последним, что у него осталось, вселяя уверенность и даруя прощение. Как бы говоря – ты Лесной маг, ты – наш друг, мы всегда придём к тебе на помощь. И если для этого нужно будет умереть, ты вправе забрать нашу жизнь. Именно такие мысли проникли в его сознание, когда он упал, переполненный так необходимой сейчас живительной силой, вцепившись в выступающий из земли корень. Чувствуя себя палачом, он вернул дереву всю лишнюю энергию. Вложил часть в землю, обещая богатую почву и возрождение.

И вот сейчас, наблюдая за ней, он понимал, что так и не смог освободиться. С каждой минутой его тянуло к ней всё сильнее.

Утром, когда она спустилась во двор, он уже ждал её, подпрыгивая от нетерпения. Саймон поймал себя на мысли, что нуждается даже в том, чтобы просто видеть Алёну. Мечась в жару, он звал её. Как будто не было у него человека ближе, как будто только она могла помочь. И она услышала. Маленькая девушка из мира людей позаботилась о нём…

Прозвенел звонок, Саймон нахмурился, сбиваясь с мыслей. Алёна, от которой он всё это время не отрывал взгляда, о чём-то тихо разговаривала с двумя студентками. Он встал, разминая затекшие ноги, – расстояние между столами было небольшим, и с его ростом о комфортной позе не было и речи. Но ради неё он был готов терпеть любое неудобство.

Едва он сделал шаг в её сторону, она посмотрела на него серьёзным предупреждающим взглядом, в котором ясно читалось – не сейчас. Покаянно опустив голову, он подождал, пока она покинет аудиторию.

В кармане завибрировал мобильный. Алёна сообщила ему, что ждёт ровно через полчаса там же, где высадила сегодня утром. Подхватив сумку, Саймон попрощался с Оксаной, кивнул Артёму и медленно пошёл к знакомому месту.

Ему не нравилось, что Алёна уговорила его не появляться на людях вместе. Но он понимал, на раскопках и так все шушукались за её спиной об их внезапной симпатии.

Он как-то раз слышал, как полноватая дамочка средних лет увещевала Алёнку, мол, на что она надеется, уедет этот патлатый соблазнитель и бросит её в растрёпанных чувствах. А вот её де сыночек к Алёне со всей душой, как она может быть такой неразборчивой.

Душевного сыночка Саймон видел, как же. Больше всего он напоминал небольшую бочку с ногами. И понять, на что рассчитывал этот столбик жира, кидая на Алёну влюбленные взгляды, было сложно. К тому же, в университете он учился только потому, что та дамочка заведовала техотделом раскопок. Лопаты да щётки выдавала. Сынок же не смог осилить даже эту нехитрую науку, постоянно путая, что ему надо принести, и только мешал работе.

Скрепя сердце, Саймон согласился не следовать за ней по пятам в университете. А она пообещала сегодня после пары отвезти в ближайший крупный город, в автомобильный салон. Раз так, решил он, ему нужен собственный транспорт. Пока они вместе разъезжают по городку, правда о их реальных отношениях будет всего лишь вопросом времени. Рано или поздно она всплывёт. А лишний раз огорчать Алёну сплетнями не хотелось.

Едва он покинул здание факультета, дорогу ему загородили пятеро молодых людей несколько странной на его взгляд внешности. Невысокие, крепко сбитые, облаченные в почти одинаковые растянутые спортивные штаны и майки.

–– Колян, – что-то жуя промычал один из них. – Этот, что ли?

–– Угу, – к ним приблизился Савоськин, вместе с душевным сыночком технички. Как Саймон ни пытался, имени толстяка вспомнить не смог.

–– Здоровый какой крендель. Блин, где-то я его видел, – с сомнением в глазах пробурчал другой парень, показавшийся знакомым. – Точно! Он же к нам с гостиницу хотел заселиться. А я его прогнал, – осмелев, хохотнул он приятелям.

–– Ничего. Чем больше шкаф, тем громче падает, – подытожил Савоськин, с вызовом уставившись на Саймона. – A то приехал, понимаешь, весь такой, и к Алёнке нашей клеится, будто других баб нет. Размечтался, козлина, мы сейчас тебе покажем, кто здесь главный!

–– Ты же говорил, что он педик, – тихонько вставил своё слово ещё один.

–– Так в том и дело! Маскируется он так, лучшую девку нашёл и ей мозг пудрит, а сам… Я видел, как он на мужиков смотрит…

–– Я тоже, – поддакнул толстый.

Передвинув сумку за спину, Саймон окинул компанию брезгливым взглядом. «Только бы не прибить, не дай Мерлин. У Алёны могут быть проблемы».

–– Что, язык от страха проглотил, педрила? – жующий субъект приблизился к нему и выпалил конструкцию из замысловатых слов.

«Наверное, Закария знает не все ругательства» – озадаченно подумал Саймон, прежде чем семеро недоумков кинулись на него с кулаками.

Саймон даже пальцем не пошевелил, но через секунду все они лежали в пыли, со стоном хватаясь за ушибленные места. Он не смог отказать себе в удовольствии и устроил несносному Савоськину перелом ноги. Чтобы избавиться от него хоть на какое-то время.

–– Аккуратнее надо, мальчики, – поморщился Саймон, – что ж вы падаете-то на ровном месте, – и стараясь не привлекать внимания, быстро покинул место происшествия, к которому уже стал подтягиваться народ.

–– Что там случилось? – озадачено спросила Алёна, когда он уселся в машину.

Мимо них проехал фургон с красно-синими мигающими огнями.

–– Почему на факультет едет скорая?

–– Ничего страшного, малыш. Кто-то упал, не переживай.

–– Ладно, – Алёна завела мотор, – пристёгивайся, у нас на трассе полно постов. Поехали покупать тебе машину.

Через несколько часов практически влюбленный в Саймона управляющий автосалоном вручил ему ключи и документы на чёрный блестящий внедорожник.

Алёна только усмехнулась, заметив, что именно так себе всё это и представляла.

Только удивилась, как он смог так быстро организовать трансфер ста тысяч евро на счёт магазина. На что получила его снисходительную улыбку, понимающе кивнув, пробормотала:

–– И что я спрашиваю – у них в семье язык свой, понятно, что всё остальное не проблема.

–– Ошибаешься, милая, у меня есть проблема, – он обнял девушку. Вдыхать её запах и ощущать тепло стало для него жизненной необходимостью. – Я так сильно хочу тебя, что готов нарушить собственное слово.

–– А что, раньше такого не было?

–– Никогда. Ни разу в жизни со мной не было ничего подобного, – предельно честно ответил он, заглянув в подёрнутые дымкой желания синие глаза, – и уверен, с тобой это тоже впервые.

–– Так и есть. Но я не делаю из этого проблемы, – она выскользнула из его рук, направляясь к своей машине.

–– Нам пора, если не хотим терять время.

«Да пропади всё пропадом! – мысленно ругнулся он. – Будь что будет, подумаю об этом позже».

Женщина, которая нужна ему больше, чем воздух, зовёт его. Надо быть законченным кретином, чтобы отказаться от этого. И полным ослом, чтобы не понять – она желает его так же сильно. Ни тем, ни другим Саймон не был.

Всю дорогу до дома они дурачились по телефону, рассказывая друг другу шуточки, пытаясь совладать с рвущим их на части ожиданием.