–Что с тобой? – испугался британец, – Рода, да что с тобой?
–Не знаю, – я провела обеими руками по лицу, избавляясь от наваждения, встряхнулась и неуверенно прошептала, – мне вдруг показалось, что…что до меня кто-то дотронулся. Такое легкое, почти неощутимое касание…, наверное, это листок упал…
–Возможно, – рассеянно кивнул Родрик, и в его глазах на миг блеснула робкая надежда, словно он постоянно ждал, когда это произойдет, и теперь не мог до конца осознать случившееся, – идем дальше?
Вскоре мы успешно преодолели наиболее крутой отрезок, и пологая тропа углубилась в пальмовые джунгли. За неделю в Пуэрто-Рико с пальмами я относительно свыклась, однако, сегодня первый раз увидела, как эти деревья выглядят в цвету. Пальма выпускала белесую веточку перпендикулярно стволу и бережно поддерживала ее листом снизу, отчего цветы отдаленно напоминали лодку с парусами. На мягкой коре степенно восседали огромные улитки величиной с человеческую руку, и, если бы не Род, я бы так и не обратила внимание, что они медленно, просто очень медленно движутся по стволу навстречу солнечному свету. Как пояснил мой спутник, скорее всего улитки стартовали с рассветом, и к данному времени добрались в аккурат до уровня глаз. Где-то в зарослях раздавалось заливистое пение птиц, но Родрик поверг меня в откровенный шок, поведав, что громогласно заливаются вовсе не пернатые обитатели леса, а местная разновидность листовых лягушек – «коки», названная так по аналогии с издаваемыми звуками. Показать мне живую «коки» британцу удалось не сразу – несмотря на луженые глотки, лягушонки не достигали в размерах и несчастных пяти сантиметров, но Род утверждал, что колония этих крошечных созданий способна оглушить взрослого человека, и пуэрториканцы не напрасно описывают хоровое пение «коки» как «адское скандирование».
Поднявшись уже довольно высоко, мы неожиданно свернули с тропы и вышли на абсолютно гладкую валунную площадку. Британец взял меня за руку и осторожно подвел к самому краю валунов.
–Взгляни вниз! – свистящим шепотом попросил он, и когда я выполнила его просьбу, у меня резко перехватило дыхание. Я приглушенно вскрикнула, пошатнулась, и, если бы Родрик крепко не фиксировал мое запястье, неизвестно еще, сумела бы я удержать ускользающее равновесие. Прямо под нами раскинулось шелестящее море джунглей, ярко зеленая масса колыхалась и вибрировала, будто под сомкнутыми кронами скрывалось живое, мыслящее существо, вдыхающее и выдыхающее влажный воздух Эль-Юнке. Хотелось до отказа заполнить легкие и на выдохе завопить во всё горло, чтобы эхо разнесло мой голос по лесу, и неведомая сила услышала мой призыв. Я не могла объяснить свои нынешние эмоции, но, клянусь, сейчас я каждой своей клеткой чувствовала, как нечто громадное и могущественное взирает на меня из самого сердца острова Боринкен, и мне достаточно протянуть руку, чтобы физически ощутить слияние с мистической атмосферой заповедника. Я подняла голову и заметила, что справа на нас надвигаются слоистые облака, застилающие обзор своей туманной пеленой. Погода портилась, зазоры чистого неба становились всё уже, но в единственном голубом просвете я вдруг скорее бессознательно ощутила, чем действительно увидела чей-то изучающий взгляд, и уже не пытаясь совладать с паникой, безвольно обмякла на руках у подхватившего меня Родрика.
–Что это было? – спросила я, – ты ведь это почувствовал, я знаю!
Британец оттеснил меня от края пропасти и одними губами подтвердил:
–Да, но я не могу ответить на твой вопрос. В прошлый раз я принял это видение за пьяные галлюцинации. Тот индеец, называвший себя потомком таино, еле удержал меня от падения, потом он сказал, что я уже занес одну ногу над бездной и был готов к следующему шагу. Уйдем отсюда, из-за тумана всё равно ничего не видно.
–Давай уйдем, – судорожно передернулась я, остекленевшими глазами наблюдая, как облака неумолимо оседают на зеленеющие вершины, – а что это там за башня с крестом?
–Это и есть обзорная площадка, о которой я тебе говорил, – проследил за направлением моего взгляда Род, – но, по-моему, уже нет необходимости к ней подниматься. Мне кажется, отсюда мы увидели достаточно. Лучше я покажу тебе чудесный уголок с водопадом, и мы расположимся на обед.
–Это блестящая идея, Род, – активно затрясла головой я, – я не хочу тут больше оставаться!
Обратный путь дался нам куда легче непростого восхождения, и чем ниже мы спускались, тем чаще нам попадались бурно обсуждающие свои впечатления кучки туристов. После недавнего взгляда в пропасть я отчаянно жаждала уединения и тишины, и была несказанно счастлива, когда британец свернул с популярного маршрута, где порой приходилось протискиваться мимо других отдыхающих чуть ли не плечом к плечу. Мы проигнорировали указатели на источник «Mina Falls» и лагуну «Baño Grande», пересекли по деревянному мостику ручей и очутилась на маленьком пустынном пляжике с уютной заводью и низвергающимся со скалы водопадом.
–Привал! – скомандовал Родрик, устало опустился на корточки у самого водопада, зачерпнул полную пригоршню пузырящейся воды и принялся с фырканьем умываться. Покончив с водными процедурами, он неохотно поднялся на ноги и некоторое время отрешенно смотрел, как я распаковываю пакет с провизией.
–Рода, если хочешь, ты можешь здесь искупаться! Вода прохладная, но и это даже хорошо, чтобы освежиться в этой духоте. Я понимаю – ты скажешь, что у тебя нет купальника, и всё такое, но я обещаю тебя не смущать, – уже одним только своим предложением начисто смутил меня британец, – не упускай возможности искупаться под водопадом, поверь, это удивительное, ни с чем не сравнимое чувство!
–И ты точно не будешь за мной подглядывать? – глупо хихикнула я, невольно соблазненная заманчивой идей подставить тело под потоки падающей воды.
–Я буду стоять к тебе спиной, пока ты сама не разрешись мне повернуться, – серьезно произнес Родрик, – на твоем месте я бы вообще об этом не волновался. Чтобы иметь право заглядываться на красивых девушек, мне для начала нужно сбросить минимум лет двадцать, а ты и сама знаешь, что источник вечной молодости так никто и не нашел.
ГЛАВА XV
Наверное, в иных обстоятельствах купание под водопадом по праву стало бы наиболее романтичным эпизодом в моей весьма небогатой на подобные события жизни. Если бы свадьба не расстроилась, и как это изначально планировалось, мы с Аленом отправились бы в Пуэрто-Рико вместе, всё выглядело бы сейчас совсем по-другому. Презрев стыдливость и тесно слившись в жарких объятиях, мы бы стояли нагишом под срывающейся с отвесной скалы водой и страстно целовались, надежно укрытые от окружающего мира за стеной шумящего водопада. Однако, даже с учетом того, что в итоге всё разом пошло наперекосяк, я нисколько не пожалела о своем смелом эксперименте, а честно выполнивший свое обещание британец ни на миг не заставил меня испытывать дискомфорт. Кто знает, возможно, он украдкой и подсматривал, как я с непередаваемым блаженством растираю тело под прохладными струями и благодаря живительной силе чистой воды постепенно освобождаюсь от прилипшей ко мне усталости, но по крайней мере, делал это так осторожно, что я ничего не замечала. Неиссякаемый водопад безостановочно обрушивал на меня всё новые потоки, и с каждой секундой я чувствовала не только бодрость и свежесть, но и абсолютную готовность к дальнейшим свершениям.
В эти волшебные мгновения всё казалось мне невообразимо прекрасным – влажный тропический лес, идеально гладкие, источенные водой камни на берегу ручья, стрекочущие в зарослях птицы… Даже мои собственные несовершенства больше не порождали во мне приступа стеснительности, хотя, собираясь провести медовый месяц на океанском пляже, я намеренно положила в чемодан практически полностью закрытый купальник, дабы не демонстрировать проклятую жировую прослойку на талии и бедрах, из-за которой я даже любовью с Аленом предпочитала заниматься в интимном полумраке. С объективной точки зрения у меня была запущенная фигура сидячего работника, целыми днями корпящего над текстами, и когда мой жених говорил, что обожает меня с ног до головы, я не могла не удивляться его невзыскательности. Нет, я, конечно, не была пышкой или пампушкой, но лишние килограммы, причем, в самых неудачных местах, у меня, безусловно, наличествовали, что особенно бросалось в глазах в сравнении с прокаченной и просушенной подругой, и порой я откровенно недоумевала, почему на меня «запал» такой замечательный парень и не просто закрутил со мной мимолетную интрижку, а довольно быстро позвал замуж. На самом деле я не прилагала не малейших усилий, чтобы женить Алена на себе, я давно смирилась со своей невостребованностью на столичном рынке невест и отродясь не лезла из кожи вон в попытках охомутать первого встречного и поперечного, но в этом случае мне вдруг безумно захотелось поверить в чудо. Ален был нежен и заботлив, мы отлично проводили время вдвоем и, что немаловажно, принадлежали к одинаковой социальной группе – мы оба не боялись финансовых трудностей и перспективы начинать семейную жизнь с покупки ипотечного жилья, мы реально смотрели на вещи и трезво оценивали свои возможности, никто из нас не хватал звезд с неба и не страдал несбыточными мечтаниями. Впрочем, быть может, мой жених как раз-то и грезил о такой яркой красотке, как Кара, но слишком хорошо понимал, что его запросы чересчур велики, и в результате предложил руку и сердце скромной, домашней и напрочь лишенной карьерных амбиций девушке, чей возраст недвусмысленно намекал на синдром «последнего трамвая». По большому счету, Ален был еще более неуверенным в себе, чем я, и не надумай Каролина отомстить мне за неожиданный успех на матримониальном фронте, мы бы до конца своих дней держались друг за друга, в глубине души сознавая, что от добра добра не ищут. Я бы стала для Алена тихой гаванью, а он для меня – крепким мужским плечом, мы бы прожили дружную, тихую и размеренную семейную жизнь, обзавелись бы детишками и однажды, седые и сморщенные, принимали бы поздравления с золотой свадьбой от многочисленных внуков и правнуков. Так должно было быть, так было предначертано, так было написано нам на роду, но отныне мне следовало окончательно уяснить, что всё никогда не будет по-прежнему. И это купание под водопадом являлось своего рода прощанием с прошлым, сакральным актом очищения и принятия своей судьбы. Не пройдет и недели, как я вернусь в столицу, но вернуться к Алену меня больше не заставят никто и ничто на свете.
