– Господа, – обратился к гостям Нахимов, – прося внимания, – сегодня среди нас мичман Кречен. Он недавно прибыл из Англии, где два года проходил практику. Прекрасно знает нашего возможного противника, и, надеюсь, расскажет нам кое-какие секреты англичан.
– Да, мичман, поведайте, чем нынче живёт английский флот, – попросил Корнилов.
– Английский флот перевооружается, – сказал Александр. – Представьте, парусный фрегат в доке разрезают пополам, делают вставку, где размещают паровую машину.
– Этот приём нам известен, – сказал Истомин. – Непонятно, как шпангоут выдерживает. Если корабль попадёт на большую волну, неужели не переломится?
– Деревянный шпангоут частично меняют на металлический, – пояснил Александр. – Конечно, он тяжелее, но и балласта в этом случае надобно меньше. Колёсные пароходы нынче не закладывают, переходят на винтовые. С гребным винтом маневрировать легче, и механизмы неуязвимы.
– Помимо пароходов видели какие-нибудь новые разработки? – допытывал адмирал Корнилов.
– Инженеры пытаются создать плавучие батареи – мониторы. Ставят на корабль с низкой осадкой мощную паровую машину, а по борту пускают броневой пояс. Никаких мачт. Корабль едва возвышается над водой. Ядра не могут пробить борта. Зато у него есть броневые башни, в которых располагаются орудия.
– Вы нам, прямо, морское чудовище описываете. Но как же манёвренность и устойчивость? – поинтересовался Нахимов.
– Плохая. К тому же, из-за низкой осадки мониторы не способны выдержать большую волну. Но применять их предполагается против береговых укреплений. Эти плавучие батареи способны вплотную подходить к фортам и разрушать стены или подавлять казематные орудия. А береговые пушки не в состоянии их повредить, или поджечь калёными ядрами.
– Ну, и как вы считаете, смогут они приволочь к нам в Чёрное море подобные мониторы? – спросил Истомин.
– Не думаю, – ответил с сомнением Александр. – Англичане пробовали один такой монитор буксировать к Копенгагену, да чуть не утопили.
– Из артиллерии, что появилось новое?
– Мне удалось увидеть тяжёлую пушку системы Ланкастера. Орудие весит больше пяти тонн. Для стрельбы применяют особые снаряды конической формы. Такой снаряд летит дальше обыкновенного ядра. При попадании в корпус крушит борта и переборки внутри. Инерция у него огромная. По настильной траектории, снаряд не рикошетит от воды, а ныряет и пробивает корпус под ватерлинией. Может прошить оба борта насквозь. Если в месте попадания всего лишь небольшая пробоина, то в противоположном борту он выламывает огромную дыру, крушит шпангоут. После такой болванки, залатать борт невозможно.
– Снаряд разве не кувыркается в полете? – спросил офицер, командовавший артиллерией на одном из линейных кораблей.
– В стволе вытравливают насечки, отчего снаряд при выстреле вращается вокруг оси, и поэтому летит заострённой частью вперёд.
– Но для того, чтобы снаряд летел далеко, нужен приличный заряд, – сомневался артиллерист. – Хоть какую тяжёлую пушку не делай, рано или поздно металл начнёт уставать. Казённая часть может расколоться, а то и ствол разорвёт. На сколько выстрелов рассчитано подобное орудие?
– Этого сказать не могу. Но инженер Бессемер сейчас проводит удачные опыты в области металлургии. Орудия из его сплава выдерживают большее количество выстрелов, а заготовки для стволов обрабатываются легче и быстрее, – сообщил Александр. – Однако, стоимость такой пушки весьма высока.
– Если подобные орудия, да ещё на плавучих батареях попробуют буксировать к Кронштадту, что будет, господа? – обеспокоенно сказал адмирал Истомин.
– Столицу хорошо укрепили с моря, – успокоил его Александр. – Известен ли вам профессор Якоби? Так вот, этот профессор сконструировал глубинные мины. Представьте себе металлический бочонок с пороховым зарядом. Но набит не полностью. В нем есть воздушная камера, отчего он держится на плаву. При помощи якоря с канатом мину выставляют в акватории на определённой глубине, рассчитанную на осадку корабля. Внутри заряда запал. Электрический провод по дну проведён к берегу, где минёр замыкает гальваническую батарею.
– Нам бы таких приборов, – сказал с отчаяньем Корнилов. – Надо переговорить с князем Меньшиковым.
– Ну, что вы, Владимир Алексеевич, – безнадёжно махнул рукой Истомин. – До нас ли Петербургу? Самим бы им выстоять.
– Да и сколько эти мины будут добираться, – согласился с ним Нахимов. – Месяца три на телегах. С нашим интендантством могут вообще потеряться где-нибудь. А коль приедут, так каждая собака уже знать будет.
– Самое опасное в том, – продолжал Александр, – что нам придётся воевать с очень развитой индустриальной державой, где военное производство поставлено на поток. Англии может не хватить людей, но современного оружия всегда будет в достатке.
– И нехватку этих самых людей возместят французы, – заключил Истомин. – Алжирские стрелки, зуавы. Да те же турки – чем не солдаты, если над ними поставить жёсткого командира?
– У вас кортик английский, – заметил адмирал Корнилов. – Рукоять из слоновой кости?
Александр отцепил с пояса кортик и передал Корнилову.
– Из Индии. Видите, восточный чеканный рисунок какой тонкий, – объяснил Кречен. – Мне его друг подарил, Артур Хоуп.
– Тоже из флота?
– Нет, он в гвардейской кавалерии служит. Как-то сдружились с ним…
– Подарок надо беречь, но я бы посоветовал сменить его на наш, русский, – посоветовал Истомин, показывая свой кортик. – Надёжней нет. Простой, удобный…. Мне его сам адмирал Лазарев вручал.
– Владимир Иванович, вы же вечно с абордажной турецкой саблей ходили, которую вам князь Воронцов подарил, – напомнил Нахимов. – Сабля хороша!
– Хороша, но тяжёлая, – не согласился Истомин. – Потаскаешь такую полдня, и потом бок ломит.
– А у меня тоже есть интересное оружие. – Корнилов показал Александру саблю, что надел в этот вечер. Небольшая, изящная. Ножны богато украшены серебряной чеканкой и скрученной золотой проволокой. Красивая костяная рукоять, украшенная серебром в виде головки сокола с глазами изумрудами.
– Черкесская, – сразу определил Александр. – Очень дорогая.
– Вы разбираетесь в холодном оружии? Да, дорогая, – согласился Корнилов. – Вот, глядите. – Он выну на вершок саблю из ножен, обнажая лезвие. – Булат. Но куплена не за дорого.
Лезвие, отполированное до зеркального блеска, казалось, светилось изнутри. Металл был сероватым, с дымчатыми, едва различимыми разводами.
– Видно, что сабле не меньше ста лет, – прикинул Александр. – Но кто же её продал? Для черкесов подобное оружие – фамильная ценность.
– У меня друг был, мичман Железнов, – с нотками печали начал Корнилов. – Когда он лечился на Кавказе, приметил саблю на рынке, где-то возле Кисловодской крепости. Рассказывал: у одного знатного оружейника выбирал клинок подходящий, да на неё наткнулся. А стоила эта красавица дешевле, чем простая армейская в деревянных ножнах.
– Но почему?
– Торговец утверждал, будто бы эта сабля проклята.
– Вы о случае с Железновым, – присоединился к их беседе Нахимов. – Да, весьма странная история.
– Хозяин оружейной лавки рассказал, что жил один мастер в горном ауле оружейников и делал вот такие чудесные сабли, – продолжал Корнилов. – На один клинок с ковкой и отделкой уходило не меньше трёх лет. Случилось так, что в их горы пришла беда: могущественный хан совершал набеги и разорял аулы, уводил в плен юношей и девушек. Чтобы отвести беду, старейшины упросили мастера подарить хану-злодею самую дорогою саблю в знак мира. Хан принял подарок и обещал не трогать аул, но вскоре не сдержал слово. Вот, тогда мастер проклял своё оружие. После хан погиб в первом же бою. Саблю взял себе его старший сын и тоже погиб. И потом каждый, кто брал в сражение этот клинок, был убит.
– Жуткая легенда, но красивая, – согласился Александр.
– Легенда, легендой, да только случай такой роковой вышел, – сказал Корнилов. – Вот, капитан Бутаков не даст соврать. На «Владимире» мы настигли турецкий пароход «Владыка морей». Первым же залпом в щепки разнесли ему руль. Он потерял управление, сбавил ход. Железнов решил возглавить абордажную команду. Вместо тесака взял эту саблю. И что вы думаете? С «Владыки морей» умудрились выстрелить с кормовой коронады. Ядро ударило в борт. Щепки во все стороны. Никого не задело, кроме одного матроса: его ранило в руку. Железнова убило наповал.
