Межкомнатная дверь тихо приоткрылась, и домашний пес, недолго думая, запрыгнул к ребенку на кровать. Умостившись, доберман положил голову мальчику на ноги. Почесав ему за ухом, Юра успокоился, позабыл про пугающее шевеление шторы и даже позволил себе свесить с кровати руку. Провалившись в сон, он не заметил, как исчезли все звуки, и в заполняющей комнату Тьме стала гаснуть маленькая лампа. Нечто черное густым туманом вливалось сквозь окно, тысячами жадных глаз наблюдая за двумя живыми существами. Настороженно навострив уши, доберман поднял голову и склонил набок. Ощутив угрозу, почуяв запах страшной, неминуемой гибели от этой могильной темноты и того, что пришло вместе с ней, пес злобно оскалился, вскочил на лапы и надрывисто залаял. Проснувшись, мальчик испуганно посмотрел на пса и хотел его успокоить, но доберман жалобно заскулил, выскочил из комнаты в коридор и зашелся протяжным, заунывным воем. Юра повернулся к окну, его детское лицо изуродовал ужас. Крик так и не вырвался, навсегда застряв в горле.

Пожиратель сконцентрировал окружающую его Тьму в пылающую черным огнем сферу и ударил ею вверх, чтобы проложить путь на поверхность. От удара земля содрогнулась. В окнах ближайших домой задрожали стекла. Асфальт взорвался. Куски земли, камня и железа осыпали припаркованные рядом автомобили. Князь стал гораздо крупнее после первой трансформации и уже не мог пробраться в оконную форточку или канализационный люк. Оказавшись на улице, Пожиратель в несколько длинных прыжков пересек безлюдный двор и полез на стену дома. За его спиной выли сигнализации автомобилей. Поглотив раздражающие звуки, Тьма сгустилась вокруг князя плотным коконом, сделав похожим на черную тень, беззвучно скользящую среди ветреной ночи.

Вой ветра на крышах нравился Пожирателю. Он успокаивал, напоминая о песнях нузиреальских певцов, навечно заточенных в клетки под сводами императорского зала во дворце великой княгини Смерти. В ночном ветре слышались те же печаль и скорбь, что и в их песнях. Убаюканный пронзительными, окрашенными неподдельной болью голосами, красивее которых еще не придумала ни одна Вселенная, высший сын Тьмы много времени проводил в обществе старухи Смерти. Сколько сказок она рассказала ему? Сколько удивительных историй? Пожиратель любил ее слушать. А когда она уходила, князь оставался в одиночестве, закрывал глаза, слушал тихую, печальную песню и представлял те далекие миры, о которых говорила княгиня. Нузиреальцы – древняя и воинственная раса, обитавшая на окраинах Империи и истребленная сыновьями Тьмы. В своих песнях они скорбели о бесчисленных количествах душ, проглоченных войсками Изгдота. Интересно, о чем плачет ветер в этом мире? Может быть, о воителях, павших у Границы?

Прыжок. Пожиратель оказался на другом здании и перебрался на стену. Коснувшись его безобразного тела, капли дождя впитывали микроорганизмы другого мира и отравленными черными сгустками падали вниз, где ручьями на асфальте разносились по городу. Ночной мир наполняли незнакомые, пьянящие запахи. Пробираясь возле окон, Пожиратель чувствовал присутствие людей. Он слышал биение их сердец, дыхание и голоса. Ощущал людскую тревогу, когда окружавший князя мрак затмевал окна. Человеческие гнезда были повсюду. Маленькие, устроенные в причудливых ульях различных геометрических форм, они укрывали от непогоды слабых, беззащитных перед ужасами ночи созданий. Люди оказались удивительно слабы. Без своих технологий они не представляли никакой угрозы.

До того как отправиться на Землю, Пожиратель часто думал о людях. В сопровождении личного караула триумфаторов смерти великий князь покидал стены императорского дворца и уходил в пещеру Темных Истин, где среди кипящей, холодной кислоты обитал древний хранитель истории Скогот Всезнающий. Над поверхностью кислотного озера виднелась лишь малая часть его огромного, сморщенного, напоминающего оголенный мозг тела. В нем, похожий на застрявший осколок космического льда, переливался от темно-зеленого в ярко-салатовый цвет уродливый глаз, наполняющий пещеру медленно пульсирующим, колдовским сиянием. Пожиратель учтиво приветствовал Скогота:

– Мы принесли тебе жертву, Всезнающий. Нам нужны знания.

– Открой свой разум, сын Тьмы. Я поделюсь знаниями с тобой, – отвечал древний хранитель темных истин.

Пожиратель подошел ближе, не смея касаться кипящей поверхности озера. Щупальца в пазухах на голове разошлись в стороны, открыв самую слабозащищенную зону. Скогот забрал подношение, протянул к пришедшему сыну Тьмы одну из тысяч извивающихся конечностей и положил на голову. Капли кислоты из озера обожгли кожу, заставив шире раскрыться поры. Сквозь них от щупальца Скогота миллионы тончайших нервных окончаний проникли в кору основного мозга Пожирателя. Воссоединившись с памятью хранителя темных истин, великий князь получил доступ к истории, опыту и знаниям, накопленным со времен ухода Первых богов и до последних дней.

Пожиратель мог бы получить необходимые знания на расстоянии. Погрузиться в хаос мышления и сквозь объединяющую империю Тьму обратиться к Скоготу. Но во Тьме обитали и другие высшие, среди которых имелись как личные враги императорского сына, так и ненавистники рода Скнаа Зуод. Они могли подсмотреть поток размышлений Пожирателя и узнать о его внутренних тревогах, связанных с предстоящей миссией. Князь не желал этого, потому лично являлся в пещеру Темных Истин и всегда подносил щедрые дары. У Всезнающего Пожиратель искал любые сведения о людях, но их оказалось немного. Побывав по эту сторону Границы, вернуться в пространство темной материи смог лишь князь Арктозул, но он вскоре был казнен и скормлен императорским химерам за поражение у Темных врат. Больше никто из сыновей Тьмы не возвращался обратно. Никогда. Служители истинного Света надежно стерегли границы человеческого мира.

Поднимаясь по стенам зданий, Пожиратель презрительно зарычал. Нужно быть осторожным. Не только он выходит охотиться ночью.

Необычное ощущение прервало мысли князя Тьмы. Нечто похожее он ощутил при встрече с маленьким человечком, обитающим в гнезде первой жертвы. По велению Пожирателя Тьма поглотила все остальные звуки, оставив едва слышной только мелодию ветра. И сквозь эту древнюю песню доносился стук непорочного, напуганного сердца. Ребенок смотрел Пожирателю прямо в глаза из своего гнезда. Пожиратель ощутил страх, проник в мысли крошечного человечка и издал тихое пощелкивание грудной челюстью, означавшее восторг. По сильному телу князя прокатились волны приятного возбуждения. Чувствительные щупальца-усики в пазухах на продолговатой голове оживленно зашевелились. Насладившись этим непередаваемым чувством, Пожиратель вновь полез вверх.

Юра неподвижно сидел на кровати. Страх сковал его тело крепче стальных цепей. Заунывный, полный ужаса собачий вой и голоса родителей доносились откуда-то издалека. В мыслях раздался пугающий шепот. Мальчик смотрел на непроглядную стену мрака, нависшую над ним, и был уверен, что нечто из ее глубин пристально, алчными глазами разглядывает его. Воображение ребенка рисовало, как отвратительные создания бесшумно, словно черви, копошатся в угольно-черном, густом месиве, разделившем комнату на две части; уродливые лица с безумными, большими глазами вот-вот выглянут из темноты; кривые, тонкие руки вцепятся в него и навсегда заберут с собой. Стало очень тихо, и лишь шепот на злом, отвратительном языке стучал у Юры в голове. Малыш явственно понял, что больше в комнате не один, что жизнь и время остановились, напуганные приходом чего-то ужасного. И он увидел его…

Мальчишке показалось, будто нечто скользкое и тонкое впивается под кожу на голове. Страх изуродовал детское лицо. Необъятный ужас встречи с чем-то потусторонним пронзил мозг раскаленной иглой. Только этого и ожидая, глаза монстра за окном раскрылись шире, полыхнув в бездне мрака голодным огнем, и спустя мгновение исчезли. Не в силах закричать или заплакать, мальчишка ощутил, как холодные, скользкие щупальца темноты отпустили его.