Эта история приключилась в те чудесные времена, когда телефоны ещё были кнопочными и использовались по назначению, то есть для телефонных звонков, а не для фотографирования завтраков и болтовни в социальных сетях, когда в офисах вовсю использовались факсы, а на переговоры и совещания необходимо было являться лично, для чего даже летать в другие города, когда в стране всё росло и развивалось, а газеты и книги издавались в печатном виде, и казалось, что впереди только прекрасное будущее.

Автор как обычно приносит извинения за случайные совпадения фамилий персонажей и названий организаций с фамилиями людей и предприятий, существующих в реальности. Разумеется, всё это выдумано и наврано. Реален только Санкт-Петербург и один факт: автор и в самом деле впервые увидела мужчину своей мечты на фотографии в газете «Деловой Петербург». Ах, что это была за газета!

Несмотря на полное враньё в методиках запретных практик, автор всё-таки на всякий случай не рекомендует повторять опыты главной героини повествования.

Волшебник был похож на ангела. Ну, может быть, не совсем на ангела, кто ж этих ангелов на самом деле видел? Но, во всяком случае, Анна Сергеевна Панкратьева представляла себе ангелов именно такими. Светлые мягкие чуть вьющиеся волосы, голубые, немножко косящие глаза, длинный нос и замечательная чуть виноватая улыбка. Он слегка сутулился, явно стесняясь своего высокого роста. Одним словом, язык не поворачивался назвать его колдуном.

Следует отметить, что в свое время Анна Сергеевна вместе со всей страной отринула советский атеизм и радостно, искренне поверила в Бога. Даже сходила в церковь, разумеется, в православную, другие на бескрайних просторах бывшей советской империи были как-то мало представлены, и окрестилась. Вот прямо вместе со всеми страждущими в большой толпе и приняла таинство Крещения, чем невероятно гордилась. А гордыня, сами знаете…. Но Анна Сергеевна, как и большинство населения, вдаваться в подробности смертных грехов не стала, впрочем, также, как и изучать Библию, главную книгу всех православных христиан. Честно попыталась, но не осилила. Уж больно там всё непонятно написано даже, пожалуй, позаковыристей, чем в учебнике по теоретической электродинамике. Зато креститься она научилась правильно, не то, что некоторые, которые даже по телевизору левое и правое плечо путали, и это уже хорошо. Так что вполне можно считать себя приобщённой к чему-то великому и всемогущему. Однако население на вере в Бога не остановилось и забило себе голову различной сопутствующей чертовщиной. Ну раз тут волшебство и таинство, значит оно везде! Магия, сглаз, порча и всё такое прочее. Видимо люди, так долго жившие безо всякой веры, своей непонятно, о чем тоскующей душой кинулись уже верить во все подряд. А может быть, Бог, на которого все так сначала понадеялись, не дал народу столь желанной манны небесной, сбычи мечт и ясных ответов на все-все вопросы.

К колдуну Анне Сергеевне посоветовала обратиться лучшая подруга Люська Закревская[1], которая все свои проблемы в последнее время успешно разрешала исключительно при помощи колдунов, экстрасенсов, астрологов и прочих психотерапевтов. То есть шагу не ступала, чтоб за свои немаленькие деньги не посоветоваться с каким-нибудь очередным, по мнению Панкратьевой, шарлатаном. Люська всегда мечтала приобщить Панкратьеву к такому хорошему делу, как непосредственное общение с высшими силами и вот, наконец, ей удалось завлечь Панкратьеву к самому-самому, лучшему-лучшему, всемогущему-всемогущему.

«Чем черт не шутит? Вдруг сразу счастье со всех сторон повалит»? – подумала Панкратьева и поддалась на уговоры лучшей подруги. Скорее даже не по насущной надобности, а из нормального женского любопытства, которое, как известно, сгубило кошку. Ну-ка, ну-ка, дайте-ка мы поглядим, как вы тут людей охмуряете?! А если не охмуряете, тогда, будьте любезны, дунуть-плюнуть и, чтоб все-все у меня было, о чем только помечтать можно! Тем более что представление о том, как должно действовать настоящее колдовское волшебство, у всех русско-советских людей сидит в голове с самого детства. Только вспомните щуку волшебную, Конька-Горбунка, царевну-лягушку и старика Хоттабыча. Они все очень этому пониманию способствуют.

Соответственно, и настоящий колдун в представлении Панкратьевой должен бы быть обязательно черноволосым и похожим на хищную птицу: на ястреба там, или ворона.

Однако человек, который открыл ей дверь, совершенно не был похож на сложившийся в голове образ всемогущего колдуна. Поэтому Анна Сергеевна сразу же определила его в волшебники. Ну не может, просто категорически не может колдун иметь такую добрую застенчивую улыбку.

– Я не ошиблась? – на всякий случай спросила Панкратьева, сверяясь с бумажкой, на которой был написан адрес.

– Нет, ведь вы, насколько я понимаю, Анна Сергеевна? А я Арсений, – продолжая улыбаться, провозгласил волшебник и протянул руку для рукопожатия, – проходите, присаживайтесь и рассказывайте, зачем я вам понадобился.

Одного взгляда на прихожую малогабаритной квартирки волшебника Анне Сергеевне хватило, чтобы понять, деньгами здесь не пахнет. Это несколько ее удивило, потому что по Люськиным рассказам этот волшебник помогал многим людям, очень многим, практически всем, кто к нему обращался. И зная Люську, Анна Сергеевна могла быть просто уверена, что все эти люди далеко не простые, а очень и очень обеспеченные.

«Наверное, это его квартира для приема клиентов, а живет он где-нибудь в позолоченном особняке», – решила Панкратьева.

Поймав ее оценивающий взгляд, волшебник Арсений усмехнулся и сказал:

– Я денег не беру.

– Как это? – искренне удивилась Панкратьева.

Люська о деньгах ничего не говорила, но, опять же хорошо зная ее, можно предположить, что расценки на волшебные услуги должны быть далеко не маленькие.

– Нельзя. – Арсений горестно вздохнул и развёл руками.

– Почему это?

– Закон такой. Я бы и рад, да нельзя. Если используешь дар в корыстных целях, он постепенно исчезает.

– Странно и неправильно, – категорично заявила Анна Сергеевна. – Все используют свои таланты в корыстных целях и – ничего, а вам нельзя. Это несправедливо.

– Вы неправы. Если композитор будет сочинять музыку, думая только о том, сколько он за нее выручит денег, то эта музыка умрет даже не родившись.

– Да, согласна, поэтому сочиняя музыку, композитор думает о любви, цветах, страстях-мордастях разных и прочем, что вызывает его вдохновение, но зато потом, когда он свою музыку сочинит, он помчится к какому-нибудь музыкальному редактору, ну или еще к кому-то, я точно не знаю, я ж не композитор, и обязательно продаст свою музыку, чтобы купить детям хлеба или булки с маслом или с икрой. Без разницы. Мы живем в материальном мире, где деньги являются мерилом успеха. Так что, чем композитор популярней, тем богаче! И это правильно!

– Анна Сергеевна! Согласитесь, что популярней – это совсем не означает, что лучше, талантливей, гениальней.

– Не всегда, но вы правы, для популярности композитору ещё необходима удача, ну, чтоб звёзды сошлись. И тут на сцену выходите вы и делаете ему эту удачу, так почему же с вами не поделиться? Комиссионные и всё такое прочее.

– Потому что удачу эту делаю не я, а сам человек своим трудом и те самые звёзды, которые сходятся, как вы сказали.

– Хорошо, я не буду с вами спорить, я поняла, что вы меценат, добрый самаритянин, мать Тереза и ангел в одном лице. У вас даже имя такое подходящее ангельское. А тратите вы свое время на разных людей исключительно с целью облегчить их страдания и решить их неразрешимые проблемы.

– Ну почему же? Это не совсем так. Я собираю материалы для своей книги. И потом, каждый случай, с которым я сталкиваюсь, не похож на предыдущий. А кроме того, мне откровенно интересно то, на что, как вы выразились, я трачу свое время. Однако, Анна Сергеевна, нужно отметить, что вы не производите впечатления страдающего человека, замученного неразрешимыми проблемами. От вас просто разит тем самым успехом, которого все так жаждут, и я искренне удивлен вашему появлению. Что же у вас-то не так? – Волшебник опять улыбнулся своей виноватой улыбкой, как бы заранее извиняясь, если что-то в его словах может показаться собеседнице обидным.