Рядом стоял лекарь, уже подготовивший инструменты.

— Прошу вас, присядьте. Засучите рукав и вытяните руку.

Стало не до обсуждений, и явно не до шуток. Вид Рудольфуса начал беспокоить Рабастана. Оно и в начале ничего хорошего не предвещало, стоило услышать про кому, но все-таки… ожидал мужчина иного.

Молча сняв куртку и закатав рукав свитера, он присел рядом с колдомедиком и протянул ему свою руку. Тот немедленно дал выпить кроветворное зелье и вручил в руки подушечку с чем-то резко пахнущим.

— Когда скажу, вы начнёте ею дышать, — лекарь взял его руку, протёр спиртом место укола и ввёл иглу, начиная предупреждать. — Крови придётся брать много, а это сильный удар по телу. Запах поможет вам не потерять сознание, пока зелье не начнёт действовать.

— Понял, — коротко ответил Рабастан, готовя себя к изнурительному процессу.

В какой-то момент его прошиб озноб, начало гулко биться сердце и накатила слабость. И никаких других симптомов он не чувствовал, что удивительно. Он ожидал совсем другого. Противнее всего был запах подушечки, которую он нюхал, чтобы не лишиться сознания. Она воняла чем-то похожим на хлорку и сильно жгла нос.

Закончив, лекарь закрыл его рану и принялся за ритуал снятия проклятия с Рудольфуса, и введение в него полученной крови.

— Идём, перекусим, — надтреснутым голосом позвала Белла. Смотреть на изуверство над мужем было невыносимо, хоть и делалось всё это ради его спасения.

— Не спеши так, — Рабастан поднялся, готовый к тому, что своё тело с трудом удержит, в ногах будет слабость, а во взгляде помутнеет. И все симптомы он получил, как по расписанию.

Не смущаясь, Белла подошла ближе и прихватила за локоть, чтобы удержать от падения. Ранее, она бы точно обругала себя за такой порыв, но сейчас… уже не до того. Между ними, даже при таком близком контакте, вставала огромная стена неловкости, и вряд ли её что-то пробьёт. Слишком много воды утекло, да и простились они не самым радужным образом.

Рабастан, чувствуя хватку Беллы, припоминал её слова, кинутые в спину:

— Чтоб ты сдох в ближайшей канаве, Рабастан!..

Тяжело ей было принять горькую правду и смириться со своей судьбой. Её совсем не устраивало выходить замуж за Рудольфуса, который, между тем сох по ней как приворожённый. Одно время Рабастан проверял его на наличие заклятий и подмешивал противоядие в его еду, чтобы снять эффект зелья, если оно есть, но толку не было. Влюблённость брата оказалась настоящей. Это была ещё одна причина, по которой Рабастан не мог ответить Беллатрикс взаимностью. Он не хотел отнимать возлюбленную у брата. Да и ему нравился другой человек. И Беллатрикс являлась полной противоположностью этому человеку.

— Что ж, — прервал тягостную тишину мужчина, отнимая свою руку, — мы давно не виделись и… ты неплохо выглядишь, Белл-с. Если исключить измученный вид после боя с вампирами.

— Спасибо. Ты тоже выглядишь весьма прилично. Повезло мне ещё прийти в себя. Было гораздо хуже, — Белла осторожно дотронулась до раненного бока. Тот отвечал тупой болью. — Ещё и Руди пострадал. Но хоть Гарри не сильно ранили. Иначе бы я всё здесь испепелила.

— Гарри? — переспросил, явно недоумевая. Странное, слишком простое имя. Что для Лестрейнджей, что для Блэков.

— Мой сын, — поведала женщина и на усталом лице появилась тёплая улыбка.

Так улыбались только любящие матери. Что совершенно не вязалось с Беллатрикс! Рабастан не мог связать одно с другим.

— И как давно ты мамочка?

— Пятнадцать лет.

— О, Мерлин всемогущий… — простонал Лестрейндж и отвернулся. Переварить, все нужно было переварить… а ещё лучше увидеть. — Так, хорошо, — повернулся вновь к женщине обратно. — У меня племяш… Увидеть я его смогу вообще?

— Когда он проснётся. Я не знаю, сколько ещё он будет спать. Это ведь он выпытал у вампира, как снять проклятие с Руди… Жутко представить, сколько сил пришлось убить на это, ещё и после нападения, — помрачнела Белла и велела домовику сделать морс, чтобы освежиться.

— О, что-то мне подсказывает, что племянник тот ещё монстр, — Рабастан был приятно ошарашен. Одно только представление рисовало ему парня с невероятной магической силой, который способен в одиночку выстоять против взрослого вампира. Более того, выпытать информацию. — А что он сделал с упырем? Не говори, что убил, он ещё слишком мал для убийств.

— Что-то мне подсказывает, что если бы не убил, живым бы не выбрался, — ответила Белла. Да, было неприятно признавать, что её мальчик уже достаточно вырос, чтобы убивать, особенно помня, кто его родители, но факты таковы, что вряд ли бы Гарри смог уйти от вампира, если бы тот был жив. И от одной только мысли передёргивало.

— Ну дела…

— Не то слово, — женщина вздохнула, отхлебнула морс и велела подать закуски. — Хватит о грустном. Расскажи о себе. Мы столько лет не виделись…

Рабастан взглянул на хозяйку дома с недоверием. Складывалось обманчивое чувство, будто стена неловкости пошла трещинами. Но ведь это невозможно. Он не мог, по крайней мере, вот так просто взять и начать рассказывать о себе, что успел сделать за последние двадцать лет, чего добился, чем сейчас занят… Это казалось чем-то неуместным сейчас. И потому мужчина дал скупой ответ:

— Да так, холостой брожу по свету.

— Бродишь по свету? — переспросила ведьма и вдруг улыбнулась. — Ну да, конечно. В школе ты хотел стать кочевником и изучать магию разных стран. Это я ещё помню. Вот уж не думала, что ты воплотишь это в жизнь.

— Что-то вроде, — не стал отрицать Лестрейндж. У него всё-таки был свой родной дом, в который он часто возвращался, но по большему случаю да, он много путешествовал. И того требовала работа в области артефакторики.

— Леди Лестрейндж, — тишину прервал лекарь. — Я закончил. Завтра он очнётся, а через неделю полностью восстановится.

— Спасибо огромное, — с облегчением выдохнула Белла. С души упал огромный камень, который до этого мешал спокойно вздохнуть. Поклонившись, лекарь ушёл и теперь, женщина окончательно расслабилась. — Тебе я тоже должна сказать спасибо, Рабби. Если бы не ты…

— Стоп, — приостановил поток благодарностей мужчина, чувствуя себя слишком неуютно под таким взглядом. — Не заставляй себя, Белл-с. Мы оба знаем, я не мог поступить иначе, как бы сильно не желал держаться подальше от вас.

— Знаешь… я боялась того, что ты отвернёшься, раз мы так и не помирились. Да и я давно выросла из той обиды. Полюбила Руди, у нас есть сын. Что ещё нужно?

— Я не ожидал такого, — честно признался Рабастан и снова окинул внимательным взглядом сидящую напротив него женщину. — Твоих изменений. Ты запомнилась мне сумасшедшей сукой, которая сначала долго липла, а затем готова была нас с Рудольфусом проклясть, да так, чтоб долго не мучились и откинули поскорее копыта.

— Было дело, — Белла относилась снисходительно к своему поведению в прошлом, смотря на него сквозь призму прожитых лет. — В какой-то момент мой рассудок помутился ещё сильнее, пусть я и пообвыклась с Руди. И вдруг… в моей жизни появился сын. Теперь я любящая мать и жена. Особенно, когда никто не нападает. Вот тогда…

Их разговор прервался. Тёмная и до боли знакомая аура стала ощущаться в доме Лестрейндж. Рабастан невольно напрягся и обругал мысленно себя за то, что стал ощущать трепет и легкий страх перед величием Тома Марволо Реддла.

— Милорд, — Белла вскочила со своего места и чуть поклонилась вошедшему мужчине. — Рада вас видеть. Северус рассказал мне, что случилось. Простите, что не пришла сама.

Продолжать сидеть на месте… невозможно. Рабастан не имел никакого отношения к тёмной стороне, Волан-де-Морт не мог ему ничего сделать, не мог давать никакие приказы, на нём даже метки не было! И всё же… его словно сама магия вытянула из-за стола, и он молча склонил голову.

— Всё в порядке, Белла. Твоё отсутствие было не беспричинным. Рабастан, — глаза, словно кровью налитые, послали предательскую дрожь по телу.

— Лорд Волан-де-Морт, — голос чудом не дрогнул, — сколько лет, сколько зим.