Катерина попыталась что-то сказать, но у нее не вышло: она тоже все еще не могла отдышаться.

– Я ему уже говорила, – пояснила Бэла, – он слишком точно следует рецепту. Никакого вдохновения. А он не верит.

– В выпечке? – Володька поразился, как будто она ему сказала ересь. – Не может такого быть! Это точная химическая реакция!

– Может, может…

– Ребята, – ласково проговорила Людмила Иосифовна. – Я все понимаю, заедать стресс – единственное светлое пятно в жизни эфирника… И поговорить об этом невероятно важно, о булочках с корицей я бы и сама болтала днями напролет. Но для начала, может быть, объясним капитану и девочкам, во что Владимир опять влез?

– Я ничего не делал! – тут же воскликнул Крестоносец. – Оно само! Я просто из окна выглядывал, и тут на меня над озером несется… это! Синее такое, со щупальцами, вроде кальмара! И ка-ак нападет!

Все переглянулись.

Сандра застонала. Сашка почувствовал, как у него окончательно пропадает желание не то что говорить о булочках, но даже и пробовать их. А это уже что-то запредельное. Сколько он себя помнил, дурные новости никогда не заставляли его потерять аппетит.

Положительно, капитанство сильно на него повлияло.

– И теперь ты одержим жаждой нас всех убить? – обреченно спросил Сашка.

– Я не знаю, чем я одержим! – воскликнул Володька. – Я понятия не имею, что это за хрень… ну, не имел, пока Белка и Люда не заковали меня в кандалы и не объяснили, что там у вас случилось! Я просто очень хреново себя почувствовал, в голове помутилось… Даже на кадетских попойках я таким идиотом себя не чувствовал!

Сашка смутно припомнил кадетские попойки с участием Крестоносца – все три штуки.

– Ты обычно сидел у стены и мрачно на всех пырился, – сказал Сашка. – Почти и не пил.

– Потому что я пьянею с двух глотков! – сердито ответил Володька. – А в вашем обществе – так вообще от одного запаха! Ну… пьянел в те годы, с тех пор прокачался. В общем, я только понял, что со мной что-то не так, ну и начал сопротивляться чисто машинально. А тут я даже не знаю, куда идти! Даже адрес муниципальной больницы выяснить не успел. Естественно, пошел к вам, – проговорил он упавшим голосом. – Я понимаю, что вы не обязаны мне помогать…

– Это оставим, – махнула рукой Людоедка.

– Угу, – сказала Катерина. – Я еще сразу подумала, когда узнала, что эта хрень сбежала: ну, наверняка ей Володька на пути попадется!

Сандра закивала.

«Да, – подумал Сашка, – это было ожидаемо. Даже удивительно, что мне самому в голову не пришло!»

– Я же не специально! – окрысился Володька.

Он выглядел потерянным и несчастным, особенно в кандалах. Словно мокрый воробей. «Надо было Воробьем его и прозвать – какой он, к черту, Крестоносец!»

– Да нет, ты молодец, – Сашка хлопнул его по плечу. – И главное – что не сдался этой штуке, а сразу прибежал звать нас на помощь!

– Ну, не сразу… – поморщился Володька. – Меня еще по городу помотало. Надеюсь только, я никого не убил.

– Не убил, – уверила его Белка. – На тебе не было запаха крови и смерти. Такое я даже в человеческом облике учуяла бы.

– Главное, что ты добрался сюда и дал понять, что с тобой что-то не так, – поддержала его Сандра.

– Ага, – кивнула Людоедка, – прямо с порога так и начал: «Люда, в меня что-то вселилось!»

Сашка подумал, что все-таки Володька практически гений. Если бы ему в голову прилетел синий воздушный кальмар, а потом начали бы путаться мысли, Сашка ни за что не сделал бы такой вывод. Решил бы, что этот кальмар его околдовал или нечто в таком роде. А Володька молодец, догадался. Хотя, в отличие от них, не знал про полусотника Паштровича (ого, запомнилось все-таки это имечко!)

– В железе легче, – Володька поднял скованные руки. – Мысли не так путаются, я лучше собой владею… Рисовать только неудобно будет.

Сашка с интересом поглядел на Людоедку и Белку.

– Как вы догадались, что кандалы помогут?

Людоедка пожала плечами.

– Честно говоря, я не думала, что они помогут. Я решила просто так, на всякий случай. Вдруг он буянить начнет.

Все-таки у Людоедки был очень богатый и специфический жизненный опыт. Это надо же, «на всякий случай» хранить кандалы и первым делом надевать их на бывшего любовника!

Или это маленькая месть за что-то была? А что, Сашка не удивился бы.

– А я вспомнила, что холодное железо обычно помогает против тварей, – сказала Бэла.

– Может быть, вы объясните мне, как так вообще получилось? – спросил Володька жалобным тоном. – А то Бэла только в общих чертах…

Пришлось Сашке перебарывать усталость и рассказывать ему, что план сотника увенчался частичным успехом. Экипаж «Блика» выступил с концертом в городском парке, изображая приманку для возможного серийного маньяка, который повадился убивать похожих на них людей. Сотник подозревал, что имеет дело не с маньяком, а с эфирной тварью, которая как-то приспособилась выживать на планете и приняла человеческий облик. Ну, или хотя бы условно человеческий, раз черты лица неведомого нападающего никому разглядеть не удалось.

Во время операции выяснилось, что сотник Эдмундсен был в общем и целом прав, если не считать одного небольшого нюанса: тварь не приняла человеческий облик, а вселилась в человека! Да еще могла менять тела, только пока непонятно – по собственному желанию или только тогда, когда ее прежнее тело погибало? Во всяком случае, последнее тело, полусотника Паштровича, она заняла недавно. А когда Сашка и Эдмундсен совместными усилиями прикончили бедолагу, не разобравшись, что он тоже жертва, а не преступник, из раны на груди стражника вырвалась голубая субстанция, отдаленно похожая на космического спрута, и улетела.

И теперь у Сашки и остальных не осталось сомнений: это была та самая хрень, которую одна из галактических держав разводила как магобиологическое оружие на «Присцилле». Один из тех спрутов, «прирученных» Князем с помощью магического артефакта, на поиски которого «Блик» планировал теперь отправиться.

– Что теперь делать? – спросил Володька упавшим голосом. – Я обречен? Стану чокнутым убийцей и начну на всех кидаться?

Над кают-компанией повисло неловкое молчание. «Блин, – подумал Сашка, – а ведь мне его придется убивать, если что. Я капитан». Но эту мысль он, конечно, вслух не стал произносить.

– Может быть, эту штуку можно контролировать волевым усилием? – спросила Бэла. – Хотя бы с помощью холодного железа? Людмила Иосифовна, вы не в курсе?

Та покачала головой.

– Не знаю, просто не знаю. Для меня – полный сюрприз, что эти твари умеют вселяться в людей! Хотя… – она задумалась. – Может быть, я и слышала что-то на этот счет… Князь как-то рассказывал, что самого первого спрута привез в окрестности Роовли-Кообас «на себе». Я тогда не поняла, что он имеет в виду. Может быть, как раз это?

– Он что, полным психом был, ваш Князь? – буркнул Володька.

– Не без того, – ответила Людоедка с явной гордостью. – А кто еще попробует основать собственное государство, воюя одновременно со всем миром? И ведь почти получилось!

– Меня больше интересует, как он избавился от этой твари, если правда держал ее в себе, – сказал Сашка. – С помощью того самого артефакта? Который может управлять спрутами?

– Такая вероятность есть, – кивнула Людмила Иосифовна. – Хотя Князь сделал артефакт после того, как начал разводить спрутов… наверное.

– Может быть, его можно вообще заклинанием изгнать? – спросила Сандра.

– Может быть, и можно, – Людоедка беспомощно пожала плечами; Сашка не привык видеть ее такой неуверенной. – Я просто не знаю! Это было еще до того, как я с ними… в смысле, с Князем и с Мариной… встретилась. А в магических штуках я никогда не разбиралась – по понятным причинам.

– Не факт, что способ, который применил Князь, для меня сработает, – мрачно заметил Володька. – Вы ведь говорили, что он был магом-пустотником, да? А я-то точно нет!

– Зато я – да, – Сандра тоже хлопнула его по плечу, как Сашка раньше. – Вместе что-нибудь придумаем! Вот, Людмила Иосифовна говорила, на Роовли-Кообас еще какие-то документы Князя остались – дневники или еще что… Может быть, в них найдется какое-то средство.