-- Наверное, самая невкусная -- вот эта, в ней изюм. Не люблю изюм. Хотя, может быть, вот эта еще хуже -- на зубах вязнет, еле прожевала. И еще один претендент -- вот эта, какие-то в ней странные опилки...
-- Это кокос!
-- Ну кокос... Хотя все-таки, наверно, изюм хуже... Не зна-а-аю...
-- Ты просто делиться не хочешь! -- стала сердиться я. -- Жадина!
-- Я просто не могу выбрать!
-- Тогда ты тормоз!
-- Нет, я не тормоз!
-- Жадный тормоз!
-- Нет!
-- Тормознутая жадина!
-- Нет! -- сестра не на шутку разозлилась. -- Я учёный! Я провожу эксперимент!
-- Ну и проводи! А мне надоело! Я пойду чай пить! Тем более что мама халвы купила.
Я развернулась и ушла, а сестра так и осталась наедине с батареей шоколадных батончиков. Думаю, она так и не определилась, который из них вкуснее. Она потом так же и между мальчиками выбирала -- в которого влюбиться. Влюбиться, конечно, безответно, как полагается в таком возрасте, и писать в дневнике разноцветными ручками: "Сегодня весь день прогуливалась по коридору второго этажа в надежде увидеть его..." Только каким цветом написать это "его"? Тоже ведь поди выбери!
А эксперименты сестра стала проводить уже в вузе. Она на химфаке училась.
Студенческие буфеты: сравнительная характеристика
В моем родном вузе в буфете стоял электрический самовар. Если кто экономил, можно было приходить со своей кружкой и набирать кипяточку. Я так и делала. И чай и сахар (два кусочка) с собой брала.
И бутерброд с колбасой.
Я добилась этого бутерброда в ходе яростных боев с бабушкой.
Бабушка мне упрямо навязывала бутерброд с салом.
Нет, я любила сало, даже очень. Но есть в университете бутерброд с салом, как будто я из деревни! Да что обо мне подумают! Поэтому я требовала бутерброда с колбасой.
-- Ты бы еще кровянку мне дала! -- оскорблялась я.
-- Так ты же любишь кровянку! -- недоумевала бабушка.
-- Бабушка! Ну как ты не понимаешь! -- ныла я. -- Ну я сама колбасы куплю!
-- Что ты, что ты... -- причитала она. -- Ладно, ладно... Я куплю тебе колбасы.
И бабушка покупала какую-то самую дешевую резиновую колбасу, но если ее класть на хлеб с маслом, то ничего, есть можно.
А потом я поступила в Петербургский университет и уехала из дому. У меня было очень мало денег, а кушать хотелось сильно. И постоянно.
Как-то раз я пришла в буфет. За столиками сидели прилично одетые люди. Пили чай из аккуратных беленьких чашечек, вели культурные беседы. Ели.
Электросамовара не было -- был кулер с горячей и холодной водой.
Я набрала кипятка в свою кружку. Ту же самую, что и в гомельские времена, -- голубую пластиковую.
Потом купила поесть -- овощное рагу.
Картошка, морковка, капуста...
Вкусно! Я старалась есть медленно -- так культурнее, да и наедаешься лучше.
Получалось у меня плохо.
Еда, еда, что ж тебя так мало-то? Нет, не заканчивайся, не надо!
И вдруг совершенно неожиданно для самой себя я взяла тарелку в руки и... выпила всю жижу и вылизала остатки рагу!
О мой бог! Какой стыд! Прилично одетые люди даже ложками в чашках звякать перестали.
Эх, зря ты, баб Люся, покупала мне колбасу. Все равно от судьбы не уйдешь -- позор меня нашел.
И даже не наелась толком.
Лапша
Когда я вселилась в общагу, у нас на кухне не работала плита.
Поэтому комендант (коменда, как мы ее звали) разрешила народу пользоваться в комнатах своими электроплитками. Хотя вообще это было запрещено по правилам противопожарной безопасности.
Какие-то добрые ребята с моего этажа дали мне плитку с одной работающей конфоркой, и та была какая-то кривая.
Однажды я сварила макароны. То есть не макароны даже, а прекрасную ярко-желтую яичную лапшу.
Потом я выгрузила ее в сковородку, добавила ложку тушенки, стала мешать... Сковородка не удержалась на кривоватой спирали плитки -- шлеп! -- вся лапша, весь этот прелестный блондинистый парик оказался на полу.
А пол... я никогда не отличалась аккуратностью.
И так я села на пол и принялась есть. Руками. Падение уже было совершено -- чего еще выпендриваться?
Я ругала себя за то, что я -- здесь и сейчас сижу на полу, ем лапшу...
Есть такое стихотворение:
Мусорка в углу --
