-- А ты слышала песню "Моя сладкая Н."?
И по шевелению под столом понимаю, что он ее уже облапывать начал.
Да что ж такое -- и этот торт съела.
Не знаю, что на меня нашло -- но я пошла за третьим куском. Правда, в этот раз на что-то пафосное мне уже не хватило денег -- и я взяла пирожное "Картошка". Как бы вернулась на родину из Италии.
Села, ем. Смотрю, Танька мне глазами на выход показывает.
Ну, хорошо, пора валить, значит. Слава богу!
Доела и говорю:
-- Пора мне. Дела, дела.
И пошла. Полстипендии там оставила.
Танька мне потом позвонила и говорит:
-- Зараза ты, Людка! Сидела себе и жрала. Я специально заказала что подешевле, чтобы ему сильно не тратиться -- а сама сижу, слюной истекаю. Только о тортах все мысли и были!
-- Так я же не специально! Я просто пялиться на вас не хотела.
-- Чай надо было пить -- и в сортир бегать: и дешевле, и не так соблазнительно.
С тем парнем Танька встречалась недолго. Не сложилось у них. Главным образом в постели.
А когда они расставались, он ей сказал:
-- Слушай, может, ты подкинешь мне телефончик той своей подруги -- из кафе? Вот сразу видно: девушка без комплексов. Я ее подкалываю и подкалываю, все про сладкое говорю, а она ест и не смущается...
Я тогда долго смеялась: уж кто-кто полон горечи и комплексов, так это я. Не судил бы ты, парень, по тарелке.
Пицца
Когда-то давно на крышу нашего дома выйти было проще простого. На большой железной двери, ведущей на чердак, болтался замок, но он был открыт, его просто надо было снять, и все.
Летом не вылезти пару-тройку раз на крышу -- как-то не совсем правильно. Ведь не у каждого подростка есть крыша в своем распоряжении. Крыша -- это даже круче, чем видик. Крыша -- это личный участок неба, свои шесть соток непаханой голубизны. Это бассейн над головой. Душа ныряет в хлорированную воду небес, а тело загорает, лежа на черной, воняющей смолой, горячей поверхности крыши. Да, для подростка крыша -- настоящий рай, для тусовки лучше места не найти.
Но я уже не была подростком. Мне уже стукнуло двадцать. Некоторые в это время уже семью заводят, как любила говорить мама. Но я просто училась в университете. Сдала сессию и поехала с родителями на дачу. Да только там, на даче, все пошло как-то не так: мама прицепилась ко мне и пилила до тех пор, пока я не психанула, не собрала вещи и не отправилась пешком на станцию. В середине дня. По жаре. С меня стекло сто потов, пока я дождалась автобуса -- и еще столько же, пока я ехала, цепляясь взглядом за проплывающие за окном картины, чтобы не думать о том, как мне паршиво душевно и физически. Чтобы не думать о том, что говорила мне мама, когда мы ссорились...
Женщина, сидевшая у окна, держала на коленях корзину с помидорами. В нашей местности помидоры не каждый год дозревают, но вот это лето было жаркое, даже очень. Запах помидоров сделал свое дело -- я стала думать о еде. А что если дома купить помидоров на рынке и приготовить... пиццу? Целый противень... Взять пару-тройку бутылок пива... или нет -- холодного красного вина... выйти на балкон... хотя нет, на балконе, обитом сайдингом, в жару стоит пластиковый запах. Нет, лучше выбраться на крышу, если замок по-прежнему открыт... сидеть там, пить вино, есть пиццу, думать о вечности... хорошо бы, конечно, делать это в приятной компании... с друзьями... но кого найдешь летом в городе? Все или на дачах, или на море... придется одной...
Добравшись до дома (а это еще после рейсового автобуса полчаса на городском, а потом пешком минут пятнадцать), я не утратила пыла. Пока отмокала в ванне, стараясь расслабиться и не думать о ссоре с мамой, подошло тесто. Хорошее -- пышное, важное. Нарезала колбасу, грибы, лук кольцами. Натерла сыр. Пока пицца жарилась в духовке (м-м-м, запах!), оделась, чтоб сгонять в магазин за вином. Так, не забыть бы паспорт, а то в винно-водочном вредные тетки... И вот -- я уже достала пиццу из духовки и спускаюсь в лифте, выстукивая босоножкой ритм нетерпеливого ожидания.
Магазин. Паспорт (а-а-а, какая я молодец, предусмотрительная!). Вино. Пальцы сжали горлышко бутылки. Холодное. Все как надо. Как в мечтах.
Торопливым широким шагом я пересекла двор -- пустой, какой пустой! -- трава выжжена солнцем, посверкивает кое-где битое стекло, на асфальте поистертая ногами надпись "Доброе утро, любимая!". А это кто? О, да это наш сосед снизу, Петя, кажется, его зовут... У него в руках видавший виды футбольный мяч. Да и сам он выглядит уныло.
-- Привет! -- машу ему рукой. -- Чего такой несчастный?
Он смотрит на меня. Грустен, как будто на него все грехи мира повесили. И еще жару сверху.
-- Да вот... думал, будет с кем мяч погонять, а нет никого...
-- Так лето, разъехались все...
-- Ну, в нашем дворе столько людей живет... в одном нашем доме наверняка человек двести-двести пятьдесят, а если посчитать соседние, то получится не меньше тысячи... из них детей человек триста... где-то половина -- мальчики... хотя мне кажется, что девчонок у нас больше, но это субъективно... вообще мальчиков рождается больше... так что тут должно быть где-то человек сто моего возраста... не могли же все они вот так взять и уехать?
-- Могли. Раз уехали.
Он опустил голову. Белобрысый ботаник.
-- А я иду на крышу вино пить, -- не знаю зачем, сказала я.
-- На крышу? -- он вытаращил глаза.
