–Рина-Рина, ну, ты прямо, как маленькая! – снисходительно пожурила меня Алина, но я уже давно привыкла к ее покровительственным интонациям. Так уж вышло, что я действительно впервые познакомилась с друзьями Юлиана, будучи почти ребенком, и Карцевы до сих пор относились ко мне с эдакой опекунской позиции. И в нынешние двадцать шесть меня по старому обыкновению всё еще толком не считали за взрослую, продолжая самозабвенно учить уму-разуму и щедро одаривать советами сомнительной степени ценности. Если поначалу я обижалась и всячески доказывала свою зрелость, то со временем стала находить такое отношение забавным. Подтрунивали друзья надо мной исключительно беззлобно, да и вообще желали мне только добра, и тот же Данил, по-моему, в глубине души прекрасно сознавал, что по сути я гораздо взрослее его инфантильной супруги, не упускающей случая разгневано топнуть обутой в новые «лабутены» ножкой, когда что-нибудь вдруг шло не по ее сценарию.
Не лишним было отдельно упомянуть, что Аля с завидным постоянством выражала стремление преподать мне мастер-класс и принять у меня экзамен по пройденному материалу, дабы впредь я исправно получала от Джулса дорогие подарки по любому мало-мальски существенному поводу, и в такие моменты мне вдруг становилось ее искренне жаль. Нет, прежде всего я, естественно, сочувствовала Данилу, вынужденному в панике изыскивать деньги для оплаты бесчисленных «хотелок» любимой жены и все глубже увязающему в кредитной трясине, но трагедия Алины уходила истоками в несбывшиеся мечты о муже-олигархе, и старательные попытки создать иллюзию красивой жизни об этом красноречиво свидетельствовали. Тщательно отретушированные фотографии в социальных сетях, модные геолокации, популярные хэштеги – я никогда не разделяла этого виртуального эксгибиционизма, а на страничке у Алины контент обновлялся чаще, чем новостная лента. Сэлфи в разнообразных ракурсах, кофе с макарунами, трендовый маникюр и множество явно постановочных семейных кадров, призванных убедить окружающих, что хозяйка странички – счастливая жена и мама. Даня мужественно терпел Алины просьбы «щелкнуть» ее на том или ином фоне, оправдывая чрезмерную активность в интернет-пространстве издержками модельного прошлого, но я догадывалась, что смертельная усталость от этого вечного «казаться, а не быть» регулярно накатывала на него девятым валом. Слепить из программиста-фрилансера крутого бизнес-воротилу Алине предсказуемо не удалось, и она продолжала уже много лет жить в своем выдуманном мире, демонстрируя своим подписчикам, как замечательно ей удалось устроиться.
Неудивительно, что Карцевы постоянно ссорились – удивительно, что они всё еще не расстались. Алина ни за что бы в этом не призналась, но мне было предельно ясно, что ее шансы встретить принца равны мизерной величине, а Даня был какой-никакой синицей в руках. Что касается Данила, то, во-первых, он был слишком загружен на работе, чтобы смотреть на других женщин, а во-вторых, капризная и своенравная Аля, судя по всему, привносила в его жизнь своего рода драйв. Раньше я думала, что от развода эту пару удерживает общий ребенок вкупе с тотальной закредитованностью, однако, при желании все вопросы можно было уладить полюбовно, если бы стремление расстаться в самом деле присутствовало, а уж если бы всё окончательно допекло, как это произошло в случае Джулса и Инессы, всегда существовала возможность развестись через суд. Но невзирая на токсичные отношения, Даня с Алиной били рекорды по продолжительности совместной жизни, и мы с Юлианом пришли к выводу, что противоположности притягиваются: Аля уже на другой день сбежала бы от жесткого и властного мужчины, а Данил умер бы от скуки рядом с непритязательной домохозяйкой.
Так или иначе, я сегодня решила обойтись без машины, и ровно в шесть выключила свой компьютер, попрощалась с коллегами и направилась к спуску в метрополитен. День выдался непростой, но я успела завершить все запланированные дела, и вышла из офиса с чувством исполненного долга. Завтра контракт после финальной проверки отсылался на утверждение заказчику, и я надеялась, что клиент будет доволен.
ГЛАВА XVII
Любимое детище Юлиана – детский образовательный центр «Next» прошел долгий путь становления и развития, и я отлично помнила те далекие времена, когда первым ученикам приходилось спускаться в цокольный этаж, где в окружении ломбарда, фотостудии и фирмы по предоставлению копировальных услуг располагалось крошечное помещение, собственноручно переоборудованное Джулсом под учебный класс. Я помогала мужу расставлять столы и оклеивать голые стены красочными плакатами, а каждый вечер мыла в кабинете полы ради дополнительной экономии на уборщице. Хотя мои родители и выделили нам неплохую сумму, на фоне столичных расценок она все равно выглядела копеечной, и мы опасались прогореть, даже не успев нормально раскрутиться, поэтому тщательно просчитывали все возникающие расходы, но, к сожалению, по неопытности не смогли избежать досадных ошибок, присущих подавляющему большинству новичков. Мы оба имели весьма опосредованное отношение к экономике и всецело доверились приглашенному бухгалтеру, в итоге тайно присвоившему кучу денег и настолько искусно обставившему свое откровенное мошенничество, что формально виноватыми в потере оказались мы сами. Затем нам «повезло» с нечистым на руку администратором, обманувшим теперь уже не только нас, но и клиентов: ушлая девица взяла предоплату с родителей детишек и скрылась в неизвестном направлении, а при дальнейшем выяснении обстоятельств ее столичная прописка была не более, чем фикцией, которую мы опять же по недостатку практических навыков не удосужились проверить. Были еще и ненадежные поставщики, пообещавшие по спецзаказу привезти из Штатов эксклюзивные учебные пособия для малышей, но так и не объявившиеся по истечению ранее оговоренных сроков. Это был мой дебютный судебный процесс – Джулс выписал мне доверенность на представление его интересов, и для студентки-второкурсницы я держалась вполне достойно. Процесс мы выиграли, но вот денег, увы, так и не получили, потому что исполнительное производство забуксовало на стадии розыска ответчика. Впредь мы уже гораздо более внимательно относились к выбору сотрудников и контрагентов, но различные эксцессы периодически случались и по сей день, правда, уже не в таких катастрофических масштабах. Наш бизнес прошел серьезную боевую закалку, он выстоял под бесчисленными ударами судьбы и доказал свою жизнеспособность, но бывали моменты, когда мы с Джулсом находились в шаге от отчаяния и готовы были всё бросить.
В принципе, отец с мамой на Юлиана особо не давили, но он интуитивно чувствовал их разочарование. Мы скрывали свои неудачи от родителей, но и похвастаться нам было нечем, а мама с ее двадцатилетним стажем финансиста не могла не понимать, что бизнес-проект зятя вот-вот вылетит в трубу, причем туда же отправятся и кровно заработанные денежки, годами откладываемые в «кубышку». Я видела, как тяжело Джулс переживает неудачи и как он насмерть бьется с жестокими обстоятельствами за свою заветную мечту, и у меня разрывалось сердце от явной несправедливости Фортуны. Возможно, в те дни я была единственной, кто по-настоящему верил в призрачные перспективы – даже Карцевы начали прозрачно намекать другу, что ему пора успокоиться и найти себе работу по найму, но я принимала грозящее Юлиану поражение слишком близко к сердцу и просто не имела права позволить ему сломаться под натиском судьбы. Бесспорно, это была война: мы снова и снова шли в атаку на неприступную столицу, мы упорно осаждали эту крепость, а когда превосходящие силы противника в очередной раз отбрасывали назад нашу состоящую из двух человек армию, после короткой передышки опять шли в наступление. Джулс фактически поселился в офисе, а я по возможности приносила ему домашнюю еду, чтобы он мог перекусить на бегу. Юлиан взвалил на свои плечи абсолютно всё: решение организационных вопросов, создание авторской методики, привлечение к занятиям иностранных волонтеров. В нашем бюджете зияли такие гигантские прорехи, что денег на рекламную кампанию почти не осталось, но мои однокурсники охотно взялись за расклейку объявлений, раздачу флайеров и распространение листовок по почтовым ящикам, причем, символическая плата бедных студентов ничуть не отпугнула. Агрессивный маркетинг вкупе с грамотно составленным текстом принес свои плоды, и у нас набралась сначала одна, а потом и вторая группа. Джулс лично беседовал с каждым родителем, в игровой форме тестировал маленьких полиглотов, подробно показывал и рассказывал суть своего уникального подхода, и не последним фактором здесь стало природное обаяние, подкрепленное искренней любовью к своему делу, отчетливо читающейся в блестящих глазах молодого преподавателя. А еще мой муж великолепно ладил с детьми и без труда находил общий язык с самыми капризными непоседами. Он умел легко заинтересовать ребенка любого возраста, и я своими ушами слышала, как после урока английского малыши взахлеб делились с мамами и папами восторженными впечатлениями. У Юлиана был талант, божья искра, призвание – он жил своей работой, и это очевидное призвание сложно было не заметить, его проект просто обязан был выстрелить, невзирая на все сопутствующие препоны, и однажды это всё-таки произошло. Мы мужественно преодолели подстерегавшие нас испытания, выбрались из ловушек и не собирались останавливаться на достигнутом.
