Слияние же это, инспирируемое и сопровождаемое католичеством, вызывалось как желанием бедной Польши обладать богатейшей Украиной-Русью, входившей в состав Великого Княжества Литовского, так и стремлением распространить католичество на восток.

Почти два столетия длились эти попытки слить Литву и Польшу, начиная с Кревской унии и брака между Ягайлом и Ядвигой (в 1386) и кончая Люблинской унией 1569 года. В течение всего этого периода связь Литвы и Польши была непрочной, ибо каждый раз после смерти общего главы двух, соединенных только личностью главы, государств, каждая из них отдельно выбирала себе нового главу: Польша – короля; Литва – Великого Князя Литовского.

Правящим кругам и Литвы, и Польши, при активном участии заинтересованной в этом католической церкви, всегда удавалось провести выборы так, что выбранным оказывалось одно и то же лицо и тем сохранялась персональная уния двух государств. Только сравнительно короткие периоды за эти два века Великим Князем Литовским и королем Польши были разные лица, но и то всегда ближайшие родственники: двоюродные или родные братья (Витовт и Ягайло, Александр и Ян-Альбрехт).

Люблинская уния в корне изменила взаимоотношение Литвы и Польши. Совместный выбор короля – Великого Князя на совместном сейме фактически сливал два государства в одно, делал связь между ними прочной и постоянной.

Слияние это облегчило проникновение польско-католических элементов на Украину-Русь и введение в ней тех порядков, которые в свою очередь пробудили национальное самосознание православного русского (украинского) элемента и нарастание сил для освободительной борьбы.

Чем больше был быстро усилившийся после Люблинской унии религиозный и социальный гнет на Украине, тем крепче становились силы сопротивления.

Сигизмунд-Август умер вскоре после Люблинской унии (1572 г.). После его смерти королем Речи Посполитой был избран французский принц Генрих Валуа (1573 г.), но вскоре он бросил Польшу и уехал во Францию, чтобы стать там королем, а оставленная им Речь Посполитая Польская, после двухлетнего междуцарствия, избрала своим королем Стефана Батория (1576–1586). Блестящее для Речи Посполитой десятилетнее правление Батория, победившего Ивана Грозного и отобравшего у Москвы Полоцк, для Украины было временем относительно либеральной политики в религиозном и национальном вопросах. «Я король над людьми, а не над их совестью», – заявил Баторий и старался всемерно проводить в жизнь эти слова.

Другое его мероприятие, проводившееся на Украине, – это всемерная поддержка и организация самотеком возникшего еще в конце XV века украинского казачества.

Возникновение, рост и роль украинского казачества в дальнейшей судьбе Украины настолько огромно и решающе, что на нем надо будет в соответствующем месте остановиться более подробно. Сейчас же ограничимся указанием на исключительно благоприятное отношение Стефана Батория к украинскому казачеству и его содействие в отношении устроения казачества как организованной военной силы.

Со смертью Батория кончились и дни относительного облегчения для Украины и хороших взаимоотношений с украинским казачеством.

Сигизмунд Ваза

Выбранный королем Речи Посполитой шведский королевич Сигизмунд Ваза (1587–1632) по отношению к Украине, под влиянием католиков, повел наступательную политику с целью поскорее окатоличить ее население.

И его почти полувековое правление, которое поляки считают блестящим, было временем далеко не блестящей жизни для его подданных не-католиков и ознаменовалось многочисленными восстаниями последних.

Кроме того, упоминая о Сигизмунде III Вазе, нельзя обойти молчанием упущенную им возможность объединения с Москвой. В годы Смутного времени Москва выбрала своим царем сына Сигизмунда III – Владислава, с одним условием, чтобы он принял православие, и присягнул ему на верность. Но Сигизмунд запретил своему сыну и наследнику переход в православие и тем сорвал дело сближения и, возможно, слияния в будущем Москвы и Речи Посполитой, которое, если бы оно осуществилось, могло изменить всю будущую историю этих двух государств и народов.

По одним источникам, это решение Сигизмунда было вызвано его желанием самому стать царем московским, по другим – оно было принято под давлением фанатически непримиримых к православию католических кругов, рассчитывавших путем унии быстро распространить католичество на востоке. В результате же, независимо от мотивов решения, была упущена посланная историей совершенно исключительная возможность, которая, несомненно, принесла бы благотворные плоды и для русских, и для поляков, если бы она была осуществлена.

Брестская уния

Брестской унией чисто политической руководители политики Речи Посполитой начали подготовку и к унии религиозной, которая, по их замыслам, должна была сначала приблизить православие к католицизму, а потом и окончательно поглотить первое последним. Этим, кроме осуществления вековечного стремления католичества к расширению на восток, они надеялись отвратить все усиливающееся под влиянием польско-католического наступления тяготение Украины к единоверной и единокровной Москве.

Тяготение это особенно усилилось с ростом деятельности братств, ставших центрами борьбы не только с католическим наступлением, но и с православными епископами, тесно связанными своими материальными интересами с магнатско-шляхетской феодальной системой, угнетавшей простой народ.

С согласия и одобрения Сигизмунда III и высшего католического духовенства Речи Посполитой православные епископы Кирилл Терлецкий и Игнатий Поцей отправились в Рим к папе Клименту VIII и договорились с ним об основных принципах унии (объединения) церквей католической и православной.

После этого король Сигизмунд созвал в г. Бресте в 1596 году собор из представителей (высших) католического и православного духовенства и мирян для оформления унии, которая и была, несмотря на протесты православных, провозглашена, и немедленно было приступлено к проведению ее в жизнь.

Униаты признали своим главой папу Римского и приняли основные догматы католической церкви. Но, зная настроения православных масс и их враждебное отношение к католицизму, инициаторы унии прибегли к одному трюку для введения в заблуждение этих масс, слабо разбиравшихся в догматических вопросах, но твердо знавших и свято чтивших и оберегавших обрядовую сторону православия. В новой униатской церкви, католической по существу и догматам, они сохранили присущие православию церковно-славянский язык при богослужениях и все обряды. Униатским епископам были обещаны места в сенате, a все униатское духовенство было освобождено от налогов и податей.

Всех не принявших униатства правительство Речи Посполитой объявило еретиками. Началось преследование православных.

Уния усилила влияние польской шляхты на Украине и вызвала немало переходов православной шляхты в униатство и ее ополячивание. Но она наткнулась на горячий и решительный отпор со стороны широких народных масс.

Католикам не удалось ввести их в заблуждение сохранением православной обрядности в униатстве. Братства, низшее духовенство, а частично и высшее, – разъясняли народу сущность униатства и тем предостерегали от фактического перехода его в католичество, каковым был переход в униатство.

Уклонялись от перехода в униатство и часть православной шляхты и даже несколько крупных магнатов (князь Острожский, Кисиль, князь Корецкий, князь Четвертинский и другие).

В результате, вместо безболезненного захвата католичеством Украины, на что рассчитывали инициаторы унии, началась ожесточенная религиозная борьба.

Униатские епископы, при поддержке польского правительства, захватывали православные церкви и монастыри и препятствовали православным богослужениям и совершению обрядов. На православных мирян производилось всяческое давление, до применения физического воздействия включительно, чтобы заставить их перейти в унию. В городах не принимались в цехи или исключались из них православные ремесленники и тем, фактически, лишались возможности заработка, ибо заниматься ремеслом вне цеха было воспрещено. В селах же и деревнях православные церкви, стоявшие на землях шляхты (а владеть землей могла только шляхта), сдавались в аренду евреям, и арендаторы каждый раз за открытие церкви для совершения богослужений и треб взимали особую плату.