‒ Любимая, ты что так долго?

‒ Да тут прямо передо мной авария произошла, а я первая оказалась поблизости, не могла не помочь. Сейчас полицию дождусь и приеду. Хорошо?

‒ Аленька, ты в порядке?

‒ Да, Елизар, просто это тяжело, я понимаю, что работаю в уголовном розыске, но к такому пока готова.

‒ К тебе приехать?

‒ Нет, я должна справиться с этим самостоятельно, ты понимаешь? ‒ на самом деле она просто боялась расклеиться перед ним сейчас и все рассказать.

‒ Да, иначе тебе будет сложно работать, к этому нужно привыкнуть, но это невозможно, наверное. Поработаю пока. Возвращайся быстрее. Люблю тебя.

‒ И я тебя, ‒ она убрала телефон. И увидела, как кто-то несется к машине.

‒ Ярослав?

‒ Ох, слава небесам! Я боялся, что это ты, боялся не успеть.

‒ Нет, со мной все в порядке, относительно. Что ты здесь делаешь?

‒ Ехал мимо, увидел машину и чуть с ума не сошел, в свете фонарей цвет тяжело определить.

‒ Это становится твоим хобби, оказываться рядом со мной и авариями.

‒ Не нравится мне это хобби, нужно что-нибудь более безопасное, ‒ сморщился парень. К ним подошел инспектор ГИБДД, и Саша, отправив Ярика домой, пошла визировать то, что видела.

Уже когда она уезжала с места ДТП, позвонил медик из скорой и сказал, что мама мальчика пока не пришла в себя. Мальчишку некому забрать, отец в командировке, других родственников в городе нет, а завтра должна приехать тетя из области. Девушка вздохнула, но развернулась в сторону больницы. Здание встретило ее полупустыми коридорами, редкими медсестрами и изредка выходящими из палат больными. В отделении интенсивной терапии Саша нашла мальчика, на которого ругалась медсестра, выговаривая, что тут нельзя находиться посторонним.

‒ Артем, привет.

‒ Здрасти, Саша. А мама не просыпается, ‒ мальчик со слезами на глазах сидел в коридоре рядом с палатой. ‒ И мне запрещают быть рядом.

‒ Малыш, все будет хорошо, она выспится и поправится, завтра твоя тетя приедет и заберет тебя домой, но сегодня переночуешь у меня.

‒ У тебя?

‒ Ну есть еще вариант в отделении, но это не место для маленького мальчика, ‒ Саша пожала плечами. А мальчишка дернулся, вскинув подбородок.

‒ Я не маленький, ‒ он был такой смешной в этом жесте, потерянный взъерошенный мальчишка, нахохлившийся, как воробушек, на скамейке в больничном коридоре.

‒ Конечно-конечно, но даже не маленьким, хочется спать в теплой кроватке, а еще ты сможешь поехать со мной на работу.

‒ В полицию? Расследовать преступления?

‒ Хуже малыш, в школу, на урок иностранного, ‒ улыбнулась девушка.

‒ Ты еще и учитель? А я в школу не хожу, мне только шесть.

‒ А по тебе не скажешь, выглядишь на все восемь, ‒ пацаненок гордо выпрямился. ‒ Ну что, едем?

‒ А как же мама?

‒ Завтра тебя заберет тетя и вы приедете сюда. Она как раз проснется.

‒ А вам, ‒ повернулась она к медсестре. ‒ Должно быть стыдно. Ребенок чуть не потерял мать и не погиб сам, он растерян, испуган, в незнакомом месте. А вы кричите на него, вместо того, чтобы успокоить, напоить чаем.

Ребенок взял ее за руку и они, гордо задрав носы, пошли к машине. Он уснул по дороге, убаюканный неторопливой ездой и негромкой музыкой. Она позвонила Елизару, тихонько предупредив о временном постояльце. А потом ехала и думала, что нужно что-то делать с этими демонами. Простить себе, что из-за нее пострадали и даже погибли люди, она не сможет. И срываться она себе не может позволить.

Мужчина встретил их на парковке, забрал мальчика и перенес в гостевую комнату, сам его раздел и уложил спать. Саша порывалась искупать ребенка, но Елизар был тверд, что ему лучше поспать. Она сдалась и отправилась в душ сама. Пальто было безнадежно испорчено, джинсы испачканы. Закидывая одежду в стирку, девушка поняла, что не зря переодевается, прежде чем ехать на вторую работу. Стоя под теплыми струями воды, она расплакалась, и вдруг была притянута к горячему мужскому телу, тому с кем ощущала себя в безопасности.

‒ Тише любимая, все позади, все будет хорошо, ‒ его голос успокаивал, а руки ласково гладили по голове.

Они так долго стояли, девушка не вела счет минутам, она просто впитывала то равновесие, что излучал мужчина, шум льющейся воды заглушал душевную боль, а легкий массаж отвлекал от грустных мыслей.

«Как жаль, что ты не прав и все только начинается», ‒ подумала Саша, но позволила вытащить себя, вытереть, укутать в халат и отнести на кровать. Не разрешив с нее вставать, Елизар принес фен, высушил ей волосы, а после, пригревшись под боком любимого, девушка уснула.

Разрывающийся телефон разбудил Сашу неприлично рано, у девушки сложилось впечатление, что она только закрыла глаза и вот их уже нужно снова открывать.

‒ Марк, если это не конец света, то перезвони мне через час.

‒ Вставай! У нас труп! ‒ Елизар, услышав крики в динамике, встал, понимающе поглядел на девушку, произнес: «Кофе?», и получив положительный кивок, ушел на кухню.

‒ Я очень рада, но у меня занятия через три часа, и ребенка заберут только часов в десять.

‒ Подруга, какого ребенка?

‒ Вчера вместо меня в аварию попала девушка, пострадали люди, там был маленький ребенок, шесть лет всего, мама в больнице, в городе никого из близких, не могла же я его оставить?

‒ В смысле, вместо тебя? Ты бредишь что ли от недосыпа?

‒ В прямом, такая же машина, немного другой оттенок, только я послушала тебя и ехала медленно, а она неслась как на пожар, на перекрестке встретилась с маршруткой. Это кошмар, Марк, люди погибли, из-за меня, понимаешь? Как мне с этим жить теперь? ‒ глаза у девушки намокли, по щеке скатилась слеза. ‒ Я не знаю, что мне делать, еле держу себя в руках, чтобы у Елизара не возникали вопросы, как я свое состояние объясню ему? Он чувствует, что что-то не так, только не понимает что именно.

‒ Держись, единственное, что ты сейчас можешь, так это собраться в кучу, разобраться с нашими убийствами и потом накостылять демонам.

‒ Когда ты так говоришь, кажется, что все получится легко и непринужденно. Попробую. Спасибо, что не даешь мне скатиться в пучину самокопания и самоуничижения. А кого убили?

‒ Никого, вернее предварительно это самоубийство, даже с предсмертной запиской, где Илья Аркадьевич Маринин признается, что убил Наталью Васнецову на почве ревности, и ее помощницу Леночку, так как она была свидетелем их любовной связи. Тело Леночки ищем.

‒ Неожиданно… Как-то слишком просто.

‒ Судмедэксперты забирают тело, через пару дней будет заключение. Но если честно, мне кажется, что его убили. Слишком он уж был напуганным.

‒ Возможно, ты и прав. А зачем мне к вам ехать? Если пока по данным пшик? Может, я все же в школу сначала и с мальчиком разберусь?

‒ Просто подумал, а какого черта я уже не сплю, а ты подушку давишь?

‒ Спасибо, Марк. И за что мне небеса такого напарника любящего подарили?

‒ Потому что ты нуждалась в лучшем! А лучший это я! От Антона привет, после обеда ждем тебя разбирать наш очередной бумажный Эверест и пострелять надо бы сходить.

‒ Договорились, ‒ Саша положила трубку на тумбочку, а сама откинулась на подушку, сна уже не было ни в одном глазу. ‒ Да что же за утро такое?

‒ Доброе, любимая, доброе утро, ‒ открылась дверь и в спальню вошел Елизар с подносом, с которого доносился терпкий аромат кофе и разогретых булочек с повидлом. ‒ Мелкий спит, поэтому у нас есть время для нас.

‒ Ты меня балуешь, ‒ улыбнулась девушка. И тут же получила поцелуй в макушку и чашку в руки.

‒ И получаю от этого уйму удовольствия, ‒ сел рядом мужчина. ‒ У вас что-то произошло?

‒ Свидетель с собой покончил, признавшись, что он не свидетель, а убийца. Вот зачем я тебе это рассказываю?

‒ Потому что я попросил, ‒ улыбнулся мужчина и вытер повидло с ее щеки.

‒ Так ведь тайна следствия и все такое. Да и вообще, зачем слушать о всякой пакости с утра пораньше. Лучше я расскажу тебе как хочется…, ‒ она зашептала на ушко ему свои фантазии, от чего у объекта этих фантазий даже приподнялась одна бровь и он чуть не подавился кофе.