Узкая комната для гостей рядом с входной дверью служила гардеробной. Ноэль только выудил из громадной кучи шмоток свою куртку и собирался её надеть, как в комнату вошла Сандрин.

– Привет! – сказала она и прислонилась спиной к двери.

– Привет, – ответил Ноэль. – А точнее говоря – пока. Я ухожу.

– Уверен? – прошептала Сандрин. Её зелёные глаза сверкнули.

– Да. – Ноэль схватился за дверную ручку, но Сандрин и не думала посторониться. Напротив: теперь она протиснулась в сторону и встала прямо напротив Ноэля. Она была намного ниже его. Белокурые волосы пахли яблочным шампунем. Он видел, что она слегка дрожит.

– Задержись ещё ненадолго, – прошептала она, обхватила руками его шею и поцеловала. И вместо того, чтобы её оттолкнуть, Ноэль ответил на поцелуй.

Впоследствии Ноэль внушал себе, что ответил на поцелуй лишь для того, чтобы не обидеть Сандрин. И потому, что был растерян и ошарашен. Как-никак, а это его первый настоящий поцелуй. Но правдой это было лишь отчасти.

Он поцеловал Сандрин ещё и потому, что она оказалась необыкновенно мягкой и тёплой.

Как бы то ни было, всё закончилось стремительно. Дверь за спиной Сандрин резко распахнулась. На пороге стоял Бен и смотрел на неё, дико выпучив глаза.

– Вот говнюк! – выдавил он и громко захлопнул дверь.

Сандрин закатила глаза.

Ноэль смущённо провёл рукой по волосам.

– Мне правда пора идти, – сказал он.

Минуту спустя он пулей вылетел из дома. К сожалению, Сандрин тоже пошла домой, и это, разумеется, не скрылось от внимания Бена. По его мнению, они ушли лишь для того, чтобы продолжить зажиматься там, где их никто не побеспокоит.

На следующий день Ноэль попытался всё объяснить Бену, но тот не поверил ни единому его слову. Иначе бы он не заманил его в школу в разгар ночи и не запер бы в кабинете химии.

А теперь Ноэль сидел в кустах рядом со спортивным залом и наблюдал за тем, как пожарные по ту сторону школьного двора тушат огонь. Вода собиралась в большие лужи, и они поблёскивали в свете автомобильных фар.

Они будут меня искать, подумал Ноэль. Очевидно же, что огонь возник не сам по себе. Наверняка уже и в полицию позвонили, и они мчатся сюда. А может, полицейские уже здесь.

Бежать, подумал Ноэль, и подтянул к себе ногу, пытаясь подняться. Его пронзила боль, настолько острая и невыносимая, что он едва не вскрикнул, но в последний момент успел стиснуть зубы.

Ещё одна попытка. На этот раз ему удалось встать. Ощущения в ноге были такие, будто кто-то расковырял её ножом.

Не обращай внимания на боль. Вперёд, подальше отсюда!

Держась в тени кустов, он заковылял к спортивному залу. Слева вдоль спортивной площадки тянулась протоптанная тропинка, выходившая прямо на улицу. Если до неё добраться…

Ход его мыслей прервал яркий свет, ударивший ему в лицо. Кто-то стоял с фонарём в руке и светил ему прямо в глаза.

– Кто это у нас здесь? – спросил грубый мужской голос.

Ноэль собрался ответить, но не проронил ни звука. Язык прилип к нёбу, сердце бешено колотилось, нога дико болела.

– Что ты здесь делаешь? – мужчина продолжал сверлить его взглядом. Он был высоким и мускулистым, но больше Ноэль ничего не мог разглядеть, потому что фонарь слепил ему глаза.

Сердце стучало так, что отдавалось в ушах, будто там раскачивался и звонил огромный колокол. Партия была окончена, он проиграл. Но ему было всё равно. Он закрыл глаза, почувствовал, как подкосились ноги, и упал ничком.

Когда он очнулся, всё вокруг было белым и светлым.

Он лежал на высокой кровати, рядом сидела Карина. Его тётя, которую он ещё полгода назад считал мамой.

Её глаза покраснели, опухли и лихорадочно сверкали на бледном лице.

– Что ты вытворяешь, Кристиан? – с упрёком спросила она, теребя в руках мокрую салфетку.

Кристиан. Это имя выбрали для него Карина и Михаэль. А он называл себя Ноэлем, с тех пор как узнал, что таково его настоящее имя.

– Где я? В больнице? – ответил вопросом на вопрос Ноэль. Свой голос он не узнавал.

Он понятия не имел, как попал сюда со школьного двора. Ослепительный свет в глаза – это последнее, что он запомнил перед тем, как вырубиться.

– Зачем ты поджёг школу? – спросила Карина.

Так они далеко не уйдут. Если будут задавать друг другу вопросы и не отвечать на них.

Ноэль задумался. Есть ли у него хоть какой-то шанс убедительно соврать? Говорить правду и пробовать не стоит – он это отлично понимал.

Нет никаких доказательств того, что Бен и Леннарт заперли Ноэля в классе химии. Они безусловно в сговоре и обеспечат друг другу алиби.

Кроме того, ответственность за пожар целиком и полностью лежит на Ноэле. Если бы он переждал, ничего бы не случилось. Разве что на следующее утро ему бы крепко влетело.

– Дурацкая вышла затея, – произнёс он, решив ничего не объяснять. По крайней мере, это была правда.

– И это всё, что ты можешь сказать? – Карина промокнула салфеткой глаза. – Ущерб колоссальный. Огонь уничтожил половину школьного крыла, и можно с уверенностью сказать, что кабинета химии больше нет. На ремонт уйдёт целое состояние.

– Это оплатит страховка, не так ли? – спросил Ноэль.

Карина горько рассмеялась.

– В случае поджога страховка не действует. Если нам повезёт, все расходы покроет школьная страховка от пожара – в конце концов, ты ещё несовершеннолетний. Но проблема не в этом. – Её голос сорвался, большие голубые глаза наполнились слезами. Первая капелька уже отделилась от реснички и побежала по щеке.

Ноэлю было не по себе. Он таращился на стену, на которой висел телевизор, а рядом с ним – крест. Что бы он сейчас ни сказал и ни сделал, всё будет не то, он знал это из многолетнего опыта. Если попытается взять Карину за руку, та её яростно отдёрнет; если попробует её утешить, у неё начнётся истерика, а если будет молчать, она сочтёт его холодным и бессердечным.

Он молчал.

Карина плакала.

– Теперь школа будет во всём винить меня, – с трудом выговорила она через некоторое время. – Ясное дело: как только случается что-то плохое, сразу виновата мама. Но теперь объясни, что я сделала неправильно! – последнее предложение она выговорила с большим трудом.

Ноэль пожал плечами:

– Ничего.

Так и было. Карина старалась изо всех сил, как и Михаэль, его отец.

Это была не её вина, что Ноэль постоянно попадал в переделки. Что его пришлось забрать из лыжного лагеря и что он спалил полшколы. Что его преследовала сова и что в его голове звучали чьи-то голоса.

Карина и Михаэль перепробовали всё и пожертвовали всем – даже своим браком. Полтора года назад Михаэль не выдержал и съехал от них. Теперь он живёт с новой женой в другом городе и недавно стал отцом. Настоящим отцом.

Потому что Ноэль не был настоящим сыном Карины и Михаэля. Его биологическая мать – сестра Карины Соня, которая куда-то смылась сразу после рождения Ноэля. Без Ноэля.

Об этом Михаэль рассказал ему незадолго до своего ухода.

– Вообще-то мы собирались сообщить тебе на твой восемнадцатый день рождения, – признался Михаэль, – но получилось раньше. Кто твой отец, нам не сказали. Возможно, Соня и сама не знает. В любом случае, известие о беременности свалилось на неё как снег на голову. Жить с ребёнком ей хотелось меньше всего – она гналась за свободой и удовольствиями. – Он осуждающе покачал головой. – А вот Карина, напротив, страстно хотела иметь ребёнка, но никак не могла забеременеть. Поэтому мы тебя и взяли.

– Почему вы никогда мне об этом не рассказывали? – спросил Ноэль.

– Не очень-то приятно узнать, что родная мать тебя не хотела, – сказал Михаэль. – После того как Соня сбежала, мы о ней больше не слышали. Она о тебе ни разу не спросила.

– Может, она умерла, – заметил Ноэль.