–Если это свидание с тобой, значит, оно уже самое лучшее, – без малейшего лукавства ответила я, подвинула стул поближе к Эйнару и доверчиво положила голову парню на плечо, – что бы ни происходило, мне всегда одинаково хорошо с тобой!

–Не дело всё это, – Эйнар задумчиво провел тыльной стороной ладони по моим волосам и, не переставая терзать многострадальную салфетку, на миг прижался губами к моему виску, – я ведь не зря пытался тебя нигде не светить, никто в «Живых и мертвых» не должен был о нас узнать…

–А что тут такого? – не уловила суть проблемы я, – ну, узнали и узнали, что в этом плохого?

–Надеюсь, что ничего, но я бы слишком не обольщался, – породил во мне смутное волнение парень, – у меня полно врагов, Рина, много народу меня ненавидит, и я не могу допустить, чтобы это как-то отразилось на тебе.

–Всё настолько серьезно? – подняла голову я, – мне кажется, ты чересчур нагнетаешь обстановку, да и кому я нужна?

–Прости, но ты просто не понимаешь, о чем говоришь, – принялся рвать салфетку на мелкие клочки Эйнар, – люди в «Живых и мертвых» большей частью без тормозов, Калаш с Филином еще не самые отморозки, с Вадиком даже иногда общаться можно, но есть и чистое зверье, конченые наркоманы, те вообще никаких понятий не признают. Завтра весь район будет в курсе что мы с тобой встречаемся, и я переживаю за твою безопасность.

–В смысле? – вздрогнула я и тут же легкомысленно отмахнулась от накатившего страха, – да брось ты, ерунда какая-то!

– Была бы ерунда, я бы об этом и речи не заводил, – отчеканил парень, и у меня сразу же отпало желание доказывать обратное, – так уж получилось, что я нажил себе огромное количестве недругов, и некоторые из них все еще мечтают мне отомстить. На меня и так часто пытаются наехать по беспределу, а тут подвернулась такая удачная возможность меня достать. Не хочу тебя понапрасну запугивать, но случаи всякие бывали. Мою одноклассницу в прошлом году твари обдолбанные вшестером по кругу пустили, она потом в больнице умерла. Выглядело всё так, будто она поздно ночью домой возвращалась и нарвалась на этих нариков, но, если глубже копнуть, там совсем другая правда выяснилась. Девчонка эта с Димкой Штырём гуляла, а Штырь был в контрах с местным паханом, с авторитетом, то есть, но причастность Циррюльника к нападению на Аньку конечно же так и не подтвердилась, как бы Штырь землю носом не рыл. Говорят, пару нариков он замочил, но какой с них спрос, они ни сегодня-завтра сами бы все попередохли! И похожих примеров у меня еще минимум штук пять наберется, когда подружка или сестренка чья-нибудь в неприятности попадала, а в полиции даже заявление не принимали, мол, сама напросилась!

–Эйнар! – непослушный язык присох к небу и упрямо отказывался ворочаться во рту, я потрясенно взирала на парня широко распахнутыми глазами и не могла произнести не слова, будто злая ведьма наложила на меня непреодолимое заклятие.

–Теперь ты понимаешь, почему я ото всех скрывал наши отношения? – от салфетки осталась лишь кучка обрывков, и сейчас Эйнар вертел в руке чайную ложку, – я не могу все время быть рядом, чтобы тебя защищать. С Филином и Калашом я бы договорился, они держать язык за зубами умеют, если их грамотно замотивировать, но Стефа точно молчать не станет.

–У вас с ней что-то было? – ревниво поинтересовалась я, с изумлением констатируя про себя, что собственнический инстинкт у меня преобладает над инстинктом самосохранения, и стремление разобраться во взаимоотношениях Эйнара и Стеши-Стефы постепенно вытесняет иррациональный страх перед обитателями «Живых и мертвых».

–Да какой там было, я ей улыбнулся, а она нафантазировала себе невесть что, – открестился парень, – но Стефа всем объявила, что она моя девушка, караулила меня везде, а ее обижать не хотел, вот прямым текстом и не посылал. Ну а как с тобой познакомился, не до Стефы мне стало… На самом деле она нормальная девчонка была, пока в оторву не превратилась и на учебу не забила. Жалко ее, в «Живых и мертвых» у нее точно будущего нет – или замуж по залету выскочит, или сопьется, как ее мать. Ей бы после школы в колледж поступить, может быть, мозги бы и встали на место, но родителям на нее плевать, Вадик в армию уходит. Я не уверен, что она выпускные экзамены сдаст, на уроках уже, наверное, месяц не появляется, каждый день ее возле «Гамбринуса» вижу. Пару раз попытался с ней поговорить, как старший брат, образумить немного, но она, будто с цепи сорвалась.

– Значит, она тебя действительно любит, – пришла к закономерному выводу я, – я ее в чем-то даже понимаю. Если бы ты меня бросил, а бы тоже с катушек слетела.

–Да не бросал я никого, Рина, – устало напомнил Эйнар, – я у Стефы вроде как первая любовь, она считала меня идеальным – не дую, не синячу, в нашем районе это и вправду редкость. А тут вдруг такое разочарование – оказывается, у меня любимая девушка есть, еще и с другого района…

–Я тебя никому не отдам, имей в виду, – всем телом приникла к парню я, – и пусть эта Стефа зарубит себе на носу – ты только мой!

–Я волнуюсь за тебя, – одной рукой приобнял меня за талию Эйнар, – ты должна быть очень осторожна. И с этими тайными свиданиями нам придется завязать, не стоит тебе одной по темноте расхаживать.

–Ну что ты опять выдумываешь! – воскликнула я, – время еще детское, я уже к восьми дома буду, мы же не среди ночи с тобой встречаемся. Притом, никто из твоих недоброжелателей не знает, где я живу, им даже имя мое неизвестно…

–Захотят найти – найдут, – не стал обнадеживать меня парень, – Рина, я никогда не прощу себе, если ты из-за меня пострадаешь. Я вообще не должен был подходить к тебе тогда, у магазина, но ты так сильно мне понравилась, что я решил рискнуть. Послушай, я верю, что после армии меня возьмут на контрактную службу, мы с тобой сразу же поженимся и переедем подальше отсюда, но пока нам обоим нужно запастись терпением. Знаю, это сложно, и мне тоже очень тяжело так редко с тобой видеться, но, если ты любишь меня, если ты хочешь быть со мной, пожалуйста, делай, что я скажу.

–Эйнар, я тебя правильно поняла, ты предлагаешь нам больше не встречаться? –натуральным образом обомлела я, – как ты себе это представляешь?

–Пока не знаю, – со стуком швырнул об стол несчастную ложку парень, – но нам нужно выдержать хотя бы небольшую паузу, пока я не пойму, угрожает ли тебе опасность. Рина, возможно, это долго не продлится, я буду звонить и… Рина, да черт тебя побери, ты ведешь себя, как ребенок, у которого отнимают любимую игрушку, но я всего лишь пытаюсь тебя уберечь.

–А если ты убедишься, что твои подозрения небеспочвенны, мы что же, в следующий раз встретимся, когда ты из армии придешь? – я поймала на себе полный негодования взгляд Эйнара и резко сбросила обнимающую меня руку, – ты сознаешь, что другими словами ты предлагаешь мне расстаться?

ГЛАВА VIII

Эйнар был абсолютно прав, упрекая меня в непростительной инфантильности, однако, четко замаячившая на горизонте перспектива лишиться наших коротких встреч внезапно повергла меня в состояние помраченного рассудка, и я потеряла над собой контроль. Одна часть меня великолепно понимала, что закатывать истерику сейчас явно не стоит, и, если я начну реветь белугой и сучить ножками, подобное поведение только укрепит парня во мнении о моей недостаточной зрелости для серьезных отношений, но уже не могла остановить рвущийся наружу поток слез. Я зря лгала родителям, зря шантажировала Ирку Самыгину, зря упрашивала Симку присоединиться к моей авантюре, зря надеялась, что до того, как Эйнара призовут в ряды вооруженных сил, мы с ним проведем вместе еще много незабываемых вечеров. Все мои усилия, которыми я так гордилась, фактически прошли вхолостую, и, похоже, в глубине души я до сих пор оставалась избалованным подростком, потому что категорически отказывалась мириться с беспощадной реальностью и упрямо протестовала против несправедливого поворота событий. Я чувствовала себя преданной, мне казалось, что Эйнар просто не готов бороться за нашу любовь, и уговаривает меня сделать перерыв вовсе не из желания меня защитить, а скорее вследствие отсутствия решимости идти до конца. Мой хитроумный план, будто песочный замок, рассыпался в пыль, еще совсем недавно я была стопроцентно уверена, что предусмотрела мельчайшие нюансы, но суровая действительность не замедлила внести свои коррективы в мою безукоризненную схему, а я была слишком расстроена крушением надежд, чтобы трезво оценивать сложившиеся обстоятельства, и предпочла по-детски разрыдаться в подспудном расчете на чудесное избавление от всех возникающих трудностей. Но, к сожалению, это волшебное средство неизменно срабатывало исключительно с родителями, да и то происходило это в те годы, когда я еще не вышла из детсадовского возраста.