Опять двадцать пять… Достало уже…

– Кать, до меня тут слухи дошли, – игнорируя реплику Катерины, продолжил Радомир, – что не все в общине нашей рады появлению госпожи новой.

– Кто слух пустил такой? – насторожилась Катерина.

– Не могу тебе сказать. Тайна это врачебная.

Катерина прищурилась:

– Скажи, кто язык свой распускает: я ему быстро прыти поубавлю!

– Значит, не знаешь ты, о чем люди говорят, – сделал вывод Радомир.

– Тут и знать нечего, – вздохнула Катька. – Любое недовольство мы быстро пресечем, но и госпоже Терре для этого придется силы приложить.

– Твои методы мне знакомы, но как же Терра сможет это недовольство пресечь?

Катерина пожала плечами:

– Красивый наряд, прическа, конфеты детям и пару улыбок все исправят. Главное, чтобы она не в свои дела не лезла, тогда и проблем от нее не будет.

– А тебе какое дело, куда она полезет, а куда нет? – понизив тон, спросил Радомир.

Катерина в ответ рассмеялась:

– Гелиан сказал, что она знахаркой была. Если она свои штучки знахарские здесь применять начнет, народ может подумать, что желает она всех их на свой старообрядный лад настроить. Вот этого я и боюсь. На Гелиана в этом смысле полагаться я не могу: у него одна наука в голове. А вот дядька твой, Савелий, в этом вопросе со мной согласен. Вот и велел он мне присмотреть за Террой да оградить от всего, что связано с ее прошлым. И ты, Радомир, следуй моему примеру. Захочет медициной заниматься, пусть у тебя учится и делает все, как ты делаешь.

– А если Гелиан ей позволит делать все, что она захочет?

– Ты на Гелиана всегда влиять умел, повлияешь и теперь.

Радомир улыбнулся и покачал головой:

– Она – жена его, Катерина. И выбрал он ее добровольно. Не думаешь же ты, что просто так?

– Мотив у него был свой.

– Вне сомнений был. Но ты забываешь, что Терра прежде всего женщина. А вы, бабы, нами, мужиками, крутить умеете.

Катька насупилась:

– О чем это ты?

– О том, что если Терра задастся целью, Гелиан быстро под ее дудку плясать начнет.

– Ага, как же! – хмыкнула Катерина. – Ты же знаешь, что Гелиан у нас не по бабам… Ну, знаешь ты все, в общем…

Радомир рассмеялся Катьке в лицо:

– Если он девок по ночам домой не водил, да к вдовам не бегал, не значит это, что он «не по бабам».

– Правильно делаешь, что брата своего защищаешь. Но иногда, Радомир, стоит смотреть правде в глаза. Если Савелий да Анна виду не подают, не значит это, что не знают они правды.

– К чему ты клонишь?

– Если не будет у Гелиана детей, Савелий твоим детям управу над этим поселением вверит.

У Радомира потяжелели ноги.

– Что за бред ты несешь?

– Вовсе это не бред! Я ведь знаю, почему Савелий всегда благоволил к тебе сильно.

– Отец мой братом Савелию был!

– Не спорю, был. Вот только после смерти отца твоего оказалось, что мать твоя беременна. А когда родила она тебя позже срока, ты недоношенным оказался. Вот тогда-то всем все ясно стало: Савелий-то к матери твоей всегда не ровно дышал, вот и надышал он ей тебя.

– Кто сказал тебе это? – прошипел Радомир, с ненавистью глядя на девку, которая с каких-то пор стала знать слишком много.

Катерина поднесла ладонь к глазам и стала разглядывать кольца на своих пальцах:

– Кто бы ни сказал, не твоего ума это дело.

– Ты как разговариваешь со мной? – зарычал Радомир.

– Как хочу, – Катерина опустила ладонь и улыбнулась Радомиру, – так и буду с тобой говорить! Если Гелиан узнает эту правду, на порог дома его ты больше стать не сможешь. Гелиан матерью сильно дорожит, и глядеть ей на внебрачного отпрыска Савелия не позволит. Да и соперник ему не особо нужен: если случится с ним что, Савелий тебе эту общину вверит и бровью не поведет. Так что, Радомир, делай свое дело дальше да помалкивай. А если что пойдет не так, я шкуру твою спасу, но за это и цену свою потребую. Все понял?

– Да, как ты смеешь, – зарычал Радомир и двинулся на Катерину.

– Руку на женщину поднимешь? – засмеялась Катька.

– Проваливай отсюда! Немедля!

– Знаешь, – Катерина томно вздохнула и подошла ближе к разъяренному Радомиру, – я не так плоха, как кажусь тебе. Особенно тебе понравится, если языком своим приласкаю…

Радомир онемел. Дверь за их спиной распахнулась и в нее без спросу влетела Аврора с двумя банками мочи в руках.

– О, простите… Но, может я потом зайду?

– Чего надо? – оскалилась Катерина. – И чего без стука и дозволения прешься?!

– Так, это… Наказ мне Франя дала банки эти сюда отнести.

– А госпожа с кем? – возмутилась Катерина, с ненавистью глядя на подчиненную.

– С Франей она, – Аврора неопределенно повела плечами и повернулась к Катьке спиной, оглядываясь по сторонам.

– А что это? – не поняла Катерина, глядя на две банки в руках Авроры.

– Да банки это с мочой госпожи, – протянула Аврора, хмурясь и раздумывая над чем-то.

– С чем? – не поняла Катерина.

– Ну, с мочой госпожи. Радомир из нее лекарство для госпожи делать будет.

– Что будет делать? – скривилась Катерина. – Что ты будешь из нее делать?

– Лекарство… – выдавил из себя Радомир, с ужасом глядя на Аврору, которая явно пыталась спрятать от Катьки банки с наклеенными на них бумажками.

– Из мочи? – с отвращением произнесла Катерина.

– Хорошее сырье. Соли и микроэлементы есть… – протянул Радомир, не сводя глаз с Авроры.

– Да поставь ты эту гадость да проваливай отсюда! – гаркнула Катерина.

Аврора вздрогнула и бросилась к одному из столов, что стояли в кабинете.

– Занеси в туалет и поставь на раковину, – подсказал Радомир. – Дверь там, – он кивнул в сторону двери за спиной.

– Ага. Хорошо.

Пока Аврора пыталась отпереть дверь, удерживая наполненные мочой банки, Радомир подошел к другой двери, ведущей в коридор, и распахнул ее перед Катериной.

– Встретимся вечером, – отчеканил он, указывая жестом, что Катьке пора «на выход».

Катерина еще раз взглянула на Аврору, которая все никак не могла попасть в туалет.

– Дура, банки на пол поставь да отвори ее! – рявкнула Катерина.

Аврора обернулась и замерла. Нечто незнакомое Радомиру сквозило во взгляде ее, направленном на Катерину. Нечто такое, отчего внутри у него самого что-то дрогнуло.

– А, ну точно… – ответила Аврора и улыбнулась Катерине такой идиотской улыбкой, что та отвернулась от подопечной и вышла в коридор. – Дурой родилась, дурой и помрешь, – прошептала Катька себе под нос. – До вечера, Радомир.

Он запер за Катериной дверь и остался стоять на своем месте, сложив руки на груди. Он наблюдал за тем, как Аврора ловко открыла дверь, нажав на ручку своим локтем, и проскочила в туалет. Оставив банки на раковине, она быстро вымыла руки и вытерла их полотенцем, после чего вышла из туалета и замерла. Радомир продолжал внимательно на нее смотреть. Аврора прищурилась и, вновь улыбнувшись, направилась к нему, то есть к выходу из его кабинета.

Радомир продолжал стоять спиной к двери, загораживая ее торсом. Аврора остановилась напротив него и нахмурилась, изображая замешательство. Именно изображая, потому что Радомир уже уверился в том, что имеет дело не с простой женщиной, а с очень, очень сложной.

– Если скажешь кому-нибудь хоть слово о том, что услышала, пощады не жди, – с угрозой произнес Радомир.

– О чем это ты? – не поняла Аврора.

– Ты знаешь, о чем я.

Аврора поглазела на него несколько секунд, а потом засмеялась:

– А! Так ты о том, что лекарство из мочи делать собираешься?! – Аврора наклонилась к Радомиру и заговорщицки прошептала: – Или о том, что встречаешься ты тайно с Катькой нашей?

Радомира стали одолевать сомнения. Ну, не может же она в самом деле вешать лапшу на уши всей общине столько лет? Да все вокруг знают, что она не умеет читать. Что если бы не родня ее, из школы бы Аврору выперли. А так закончила она ее еле-еле и…

– Обо всем, – ответил Радомир и отступил на шаг в сторону, уступая Авроре дорогу.