– Да он, когда говорит, никогда в глаза не смотрит, а скорее в переносье. И еще, когда волнуется, теребит себя за кончик носа.

– Особые приметы есть?

Хотя, вряд ли. Не любят люди подобных профессий украшать себя татуировками, проколами или шрамами. Предпочитают быть чистенькими и гладенькими.

– Есть.

Даже так?

– Вот здесь, на шее, сзади три родинки размером со спичечную головку, расположенные треугольником.

А вот это ценно, за это отдельное спасибо. Если, конечно, он не фантазирует!

Стоп! Три родинки… Что-то такое проскакивало. Когда, где? Ну да, дома, в России. У того убийцы в фуре, что «фольксваген» смял, были похожие родинки!

Так?

Похоже, так… Вот куда ниточка потянулась. Тогда очень хочется с ним побеседовать. С глазу на глаз.

– Где его найти?

– Не знаю.

А если иначе спросить? С пристрастием?

– У вас должен быть аварийный канал связи. Точно есть. Могу поспорить… на твой правый глаз.

Ну что, убедил?

Похоже, убедил.

– При необходимости экстренной встречи я должен послать эсэмэску.

– Ну, так посылай. Сильно экстренный у тебя случай… Где будет встреча?

– В одном из пяти заранее назначенных мест. В зависимости от того, какую цифру я поставлю в конце эсэмэски.

– Ну-ка обрисуй, что там за места?

– Вот…

– Пожалуй… Ставь цифру четыре.

Набить в навигаторе адрес. Сколько до места? Время есть, значит можно продолжить разговор.

– На кого вы сейчас работаете?

– На «Петролеум». У нас контракт.

– Кого оттуда знаете?

– Никого. С ними только Хозе контактирует.

Ясное дело: нашел заказчиков, сколотил бригаду и, конечно, ни тех ни других вместе не сводит. Впрочем, заказчиков это вполне устраивает, так как они предпочитают оставаться в стороне.

– Какие задания выполняете?

– Сейчас никаких.

– А ожидаемые?

– Точно не скажу, но Хозе говорил что-то про Африку. Что косточки там погреем. Что ожидается большая работа против русских.

Кого-кого? А вот это интересно.

– Заказ «Петролеума»?

– Кажется, да.

Интересно, а что «Петролеуму» в Африке понадобилось, и где они там русских взяли? Может, он что перепутал с перепугу? Ладно, время. Всё остальное спросим после.

Заломить, связать пленнику и водителю руки за спиной так, чтобы следов не оставалось. И скрутить их вместе. Наговорить в микрофон переводчика, стараясь формулировать просто и коротко:

– Мы едем на встречу. Если я договорюсь с вашим Хозе, то отдам вас ему. Кричать, выпрыгивать из машины или нападать нельзя. Убью. Всё понятно?

Пленники дружно закивали.

Ну, тогда поехали…

На перекрестке стоял человек. Возле него остановилась машина.

– Покажите свое лицо, – сказал электронный переводчик.

«Пассажир» сзади придвинулся к стеклу. И даже кивнул. Визуальный контакт состоялся. «Прохожий» быстро оглянулся и сунулся в машину. Он сунулся в нее и увидел…

Впрочем, ничего не увидел, потому что в лицо ему брызнула какая-то жидкость. У него была отменная реакция, и он успел отшатнуться и ткнуть руку за отворот пиджака. Но «водитель», быстро повернувшись, ухватил его рукой за шиворот и дернул внутрь, роняя на колени «пассажиров». И им тоже брызнул что-то в лица, для спокойствия.

Вышел из машины, проверил, захлопнул дверцу, сел на водительское сиденье и поехал… Куда? Не всё ли равно? В заранее облюбованное, тихое и проверенное место, где никто не помешает тихой, «дружеской» беседе.

На месте.

Теперь перетащить Хозе вперед, посадить на водительское сиденье, связать руки, пристегнуть их наручниками к рулю, потрепать по щечкам, чтобы очухался, приблизить к уху переводчик.

– Кто ты, назови свои имя и фамилию! – И еще раз: – Кто ты, назови свои имя и фамилию!

Хозе дёрнулся. Звякнула цепочка наручников. Он быстро огляделся и всё понял. Профессионалы, они вообще очень понятливые. Сообразил, что дело плохо, но не безнадежно, потому что сидящий против него незнакомец был в маске. А если он прячет лицо, значит, есть шанс остаться в живых, потому что перед потенциальными трупами лица не прячут.

– Кто ты?

Хозе назвал имя из паспорта, который держал в руках незнакомец.

– Кто ты?

– Безработный…

Всё понятно, сейчас он будет ломать комедию, надеясь выгадать время – вдруг мимо полицейская машина проедет, или молния ударит, или незнакомца в маске инсульт разобьет. Время всегда работает на пленника. Нет, так не пойдет.

– Какое задание тебе поручил «Петролеум» в Африке? Неверный ответ – смерть.

Прикоснуться острием ножа к коже у сонной артерии. Очень точно, он должен оценить. Оценил. Потому что напряженно замер. Знает он, где расположена, где бьется сонная артерия и что будет, если двинуть нож дальше на пару сантиметров.

– Будешь отвечать?

Только моргнул. Ну, правильно, не рисковать же головой – самого себя насадить на нож.

– Говори. Говори четко и коротко. – Придвинуть переводчик к лицу.

– В Африке мы должны следить за русскими и готовить какую-то операцию.

– Какую?

– Не знаю. Вся информация на месте.

– Кто еще едет в Африку?

– Не знаю. Слышал, что групп будет несколько. Там намечается большая работа.

И всё… Больше никакой информации. Не похоже, что он врет, потому что с наемниками именно так и поступают, давая возможность добраться до места и лишь там посвящая в детали.

– Жить хочешь?

Кивнул.

– Расскажешь, кто нанял тебя, для чего и о прежних заданиях… Назовешь имена, адреса. Всё, что знаешь. Ты понял?

Всё он понял. Сообразил, что его вербуют.

Хозе быстро и четко рассказал если не всё, то многое.

Правда, наёмник… Наёмник, он вне системы, нет над ним начальства и нет государства, которое может спросить его за измену по всей строгости. Он вольная пташка – сегодня здесь, завтра там с другим паспортом и под другой фамилией. Поди, найди его. Вербовка наёмника – штука рискованная. Тут нужно подстраховаться.

– Хорошо… Теперь надо убрать тех, кто мешает тебе и мне, – проговорил переводчик.

Хозе всё понял.

– Ты готов?

Кивок. Что ему две жизни, когда он за собой не один десяток трупов тащит? Он ведь наёмник, работа у него такая – людей убивать.

Отстегнуть Хозе правую руку. Показать пальцем назад и ткнуть в лоб. Понятно, кого стрелять и куда стрелять. Вытащить пистолет Хозе, выщелкнуть, проверить обойму, в которой, в прорезь, видны патроны. И быстро и незаметно, отвлекая внимание, переменить обойму на запасную, в которой только два патрона. Этим фокусам их еще в первой учебке научили. Это как кошелёк у фраера из кармана вытащить – была одна обойма, стала другая. Достать другой пистолет, изъятый у пассажиров, притиснуть дуло к боку Хозе. В другую руку взять видеокамеру.

– Медленно… Дёрнешься – умрешь.

Тот всё понял. Плавно, дулом вверх, повернул пистолет, снял с предохранителя, посмотрел вопросительно.

Кивнуть.

Выстрел!

Второй!

«Пассажиры» дёрнули головами, по заднему стеклу плеснуло алым. А теперь момент истины. Если он принял вербовку, то… А если нет…

– Хорошо… Дай оружие.

Потянуться, податься вперед, чуть сдвинув упёртый в бок Хозе пистолет. Но, чтобы принять оружие, надо освободить руку от видеокамеры. Для этого потянуться, положить ее на торпеду… Вот она – провокация. Ну? И что?

Хозе широко улыбнулся… Ай, молодец, правильно действует. Улыбка, она притупляет.

И вдруг резко дёрнувшись, уходя из-под упёртого в бок дула, Хозе повернул свой пистолет и нажал на спусковой крючок. Сухо щёлкнул курок.

И еще раз. И еще…

Ай-ай. Что, патронов нет? Как же так получилось?

Нет, не пошел Хозе на вербовку, плохо идут на вербовку наёмники, авантюристы без роду и племени.

– Что ж ты, парень, так опростоволосился?

Хозе, ничего не понимая, дёргал указательным пальцем спусковой крючок… И глаза его испуганно круглились и лезли из орбит.