– Оставьте всё до базы, – отрезал Эган. – Все по местам. Поднимаемся.

– Так сразу?

– Десантникам нужно посадочное место для транспорта. И у нас есть дела наверху.

– Ох. Даже переодеться не дашь?.. – с укором вздохнула Мерси.

– По данным, которые я вижу, ты получила "электромагнитку" в дозе на несколько лет вперед, по нашим нормативам. Совершенно пока неясно, что это была за штука, от которой с ума сходила твоя электроника. Тебе ли говорить о том, чем это чревато. Поэтому мы сейчас максимально быстро летим наверх, и как только стыкуемся, ты немедленно отправляешься в медотсек. Это приказ капитана "Жаворонка" – вам, лейтенант Мерцедес Сигиль. – Он отчеканил последнюю фразу, глядя на неё снизу вверх столь серьёзно и настойчиво, что вся истома мигом испарилась, и она вытянулась по струнке.

– Есть, капитан, – взяла под козырёк.

– Вик, поднимай машину аккуратно, не пыли. Вольно, лейтенант. По местам.

Эган занял штурманское место справа; Петя пристегнулся у коммуникатора; Мерси отсоединила "Зонтик", немного приоткрыла крылья, устроилась в левое кресло позади пилота и следом за всеми пристегнула ремень; и наконец-то сняла полушлем. И снова не заметила момент, как планетолёт оторвался от поверхности. Пейзаж на экранах слежения, заменявших окна, плыл вниз, здания скрылись из виду. Затем нос корабля стал плавно подниматься. Пилот выполнял указание о быстром подъёме: когда нос нацелился в лиловую вышину, дал ход главными планетарными. Опять же очень мягко, но быстро наращивая усилие, сиденье надавило в спину, сбоку мелькнула "корона" башни, скорость пошла возрастать десятками метров в секунду – вот что значит корабль медэвакуации. Мерцедес немало летала пассажирскими бортами, и только лучшие из лайнеров способны были на такой полёт. Обычные транспортники стартовали резче, покачивались, и медленнее ускорялись. Сейчас, как всегда при взлёте, появилось необычное, торжественно-пугающее чувство затянувшегося ускорения. Нарос небольшой воздушный шум.

– Купол надо будет закрыть до следующей пыльной бури, верно? – спросил Петя. – А то всё там заметёт, не откопаешь...

– Да, – ответил Эган спокойно. – Десантники сами закроют, когда нагуляются. Теперь в этом нет ничего сложного. Мерси, скинь мне, пока летим, свои трекерные видео-файлы.

В самом крайнем мониторе блеснуло местное солнце, звезда Опилио-362, названная так в честь орбитального телескопа, нашедшего здесь перспективную экзопланету, с порядковым номером находки. Стала видна подсвеченная золотистая пустыня, напоминавшая собой застывшее навеки море. Причудливая пестрота тёплого света и теней.

– Это, между прочим, песчаниковое дно исчезнувшего древнего моря, – выдал Петя. – Почти как на Земле.

– А куда оно делось, это море? – Мерси "включила" дилетанта, надеясь на продолжение рассказа. – На Лилее нет даже облаков...

– Иногда бывают, – вступил Эган. – Хотя, в атмосфере влаги столь мало, что они тут большая редкость. Осадков вообще не замечали. Но раньше воды было больше, и жизнь была, наша, углеводородная. Об этом говорят атмосфера и минералы. Впрочем, и атмосфера тут уже не та, что в далёком прошлом: для нашего дыхания мало пригодна. Несколько часов в ней без дыхательной смеси выдержишь; за сутки устанешь до изнеможения; через трое попадёшь в реанимацию с гипоксией... Куда делась вода? Как планета могла её растерять? Колония раскрыла бы ответы, если бы её не разорили.

– Кто-то предлагал сбросить сюда ледяной астероид, – вставил Виктор, – как на некоторые другие, и посмотреть, что будет...

– Сбрасывать – дело не хитрое, – вклинился Петя, – но вот понять, отчего, да почему, и к чему этот сброс приведёт – вот задачка.

– Именно, – одобрил Эган. – Мы уже имеем примеры, как головотяпно изменённая планетарная среда деградирует до полной непригодности.

– Марсус 87-ой? – подкинула Мерси.

– Он самый, – ответил Петя. – Надеялись разбудить на нём тектонику для извлечения из коры связанных газов: сбросили на него один здоровенный астероид, затем второй. Что-то зашевелилось. Обрадовались, сбросили третий, до кучи, – Петя философски улыбнулся, – и тектоника проснулась. За пять лет из недр изверглось столько радиоактивных минералов, что теперь вся планета просто поёт в ионизирующих спектрах, и, по всем расчётам, лет пятьсот к ней будет не приблизиться. И выбросы продолжаются...

Мерси слушала их беседы внимательно. Всё-таки, коллеги занимаются планетами уже по несколько лет, а она, здесь новенькая, быстро поняла, что в предмете разбирается очень и очень поверхностно.

"Жаворонок" тем временем покидал атмосферу, шум стих, лиловый фон почти выцвел, уступив место звёздной бездне. По мере снижения планетарного притяжения на корабле нарастала искусственная гравитация, имитирующая земную. Вик, не дожидаясь условной границы, включил орбитальные двигатели на полпроцента. Скорость снова стала ощутимо расти, экраны отобразили разноцветное ионосферное сияние, сопровождающее планетолет. Воздушные вибрации погасли, полёт стал абсолютно плавным; навигационный телескоп вывел на экран пока немного мутное изображение базы, висящей на геостационарной орбите над городом. По мере приближения картинка стабилизировалась. "Жаворонок" полностью перешёл на орбитальные и лёг на кривую сближения.

К данной сцене рекомендую музыкальный трек

Yakov "Ivory" Oskanov - Distant waypoints (remix by Disou)

Корабль-база, транспортник класса Т7, переоборудованный под множество целей, мерцал россыпью огоньков, очерчивающих его форму. В целом он походил на здание-небоскрёб этажей на тридцать, какие были долгое время популярны в крупных городах Земли. Передняя его часть, заостренная пирамидой "крыша" с несколькими шпилями антенн, гладкий со скруглёнными рёбрами корпус, украшенный названиями брендов – Марсианской Космоверфи, КСР, и других; вместо фундамента – модульная двигательная группа, которая могла быстро отсоединяться для замены.

В открытом космосе уже необязательно было сидеть по креслам под ремнями.

– Подставляй мне, Мерси, свои крылья, – сказал Петя.

Та отстегнулась, откинула спинку кресла и повернулась к нему спиной. Присоединение и отсоединение лётной системы было непростой процедурой. Мерси, конечно, могла бы сама, выворачивая шею, отомкнуть все шесть замков и две контактные группы на ощупь... Но зачем, если есть бортовой техник? Петя справился за пару минут, и лётчица отсоединилась от лётного модуля, и почувствовала какую-то непривычную, ненормальную лёгкость. Вздохнула и с удовольствием потянулась, прогибая спину.

– Ох, спасибо.

Петя всегда работал аккуратно, и производил впечатление, что знает и умеет всё на свете. Мерси обожала Петю.

Эган через навигационный коммуникатор запросил стыковку. На экране высветилась зеленая цифра 16. Планетолёт уверенно приближался к базе, синхронизировал движение. Примерно за час разделявшее их огромное расстояние сократилось до нескольких километров, и стали видны голографические огоньки посадочной трассы. Раздалась команда занять кресла.

Виктор вручную ввёл корабль в дугу, занял нужную траекторию и вписался между дорожками. Стыковку можно было поручить автопилоту, который стал бы всё делать медленно, скрупулёзно и не так красиво. Выровняв сближение, "Жаворонок" замедлился, и целиком примостился на одной из сторон космического "здания". Мягко толкнуло снизу. Из коммуникатора раздалась автоматическая фраза:

– Есть посадка. Стыковка шлюзов... Готово. Добро пожаловать на борт "Базы-607".

Пилот первым отстегнул ремень. Мерси поймала себя на том, что неотрывно смотрит на него. Точный и уверенный, он делал всё, что касается корабля, на одном дыхании, ловко и непринуждённо. Мерси восхищалась им. И удивлялась, почему, ко всему прочему, он не стал лётчиком ПЛС?