- Значит, ты и есть - кандидатка в летчицы?
Инга кивнула. Словами объяснять она была не готова, вот и надеялась, что не понадобится никаких слов.
- А зачем тебе, в летчицы?
Странный вопросец. Не рассказывать же ей всю длиннющую историю, начиная с подземного города? Но как выразить свое желание единым словом.
- А почему ты решила стать летчицей? - Инга попробовала отвертеться встречным вопросом.
- Со мной все просто, - оказывается, металлическое лицо было способно на улыбку. - Дело в том, что я не умею плавать.
- И из-за этого надо идти в летчицы? - удивилась Инга.
- Нет. Просто моей миссией при рождении значилось указывать флажками дорогу воинам, отправляющимся в бой. По рождению я - сигнальщица. Но меня не устраивало положение, при котором кто-то воюет, а кто-то всего лишь указывает дорогу. От миссии отказаться невозможно. Значит, следовало менять среду обитания. Если я не хотела быть сигнальщицей на суше, можно было надеяться, что на море или в воздухе мои задачи коренным образом изменились бы. Но при моей отливке использовались материалы, которые заметно тяжелее воды. Следовательно, в любом кораблекрушении мне предназначалась одна дорога - на дно. Тогда я решила стать летчицей. И, скажу прямо, летчица из меня получилась.
- Кого попало в командиры эскадрильи не выбирают, - улыбнулась Зумки.
- Однако, возвращаемся к вопросу, - посуровел симпатичный комэск. - Зачем тебе надо становиться летчицей? Какую задачу ты видишь перед собой?
- Сражаться, - вскинула голову Инга и сжала губы.
- О-о-о, девочка, - разочарованно протянула Мария. - Так тебе не к нам. Тебе лучше всего обратиться в стрелковый тир. Там настреляешься вволю. И недорого, и не опасно, и можно представить себя победительницей после долгой и упорной битвы.
- Постой, Мария, - вступила Зумки. - Стеклянноглазый забрал у нее краски.
- Девочка неудачно поменялась, - холодно заметила Мария. - Этого недостаточно, чтобы стать кандидаткой на испытание.
- Она выменяла мой самолет, - сдавленно выдала Райлана.
- Самолет? - переспросила Мария. - Правильно ли я поняла, что у курсанта Райланы в очередной раз возникли неприятности с вверенной ей техникой? Поправьте меня, если это не так.
- Так, Мария, - опустила голову Райлана.
- Уже не в первый раз я вынуждена заметить, что ты, Райлана, неудовлетворительно относишься к своим служебным обязанностям. Я помню, уже проводился разговор о том, что при повторении неприятностей наша эскадрилья будет вынуждена расстаться с тобой. Или перевести тебя в обслуживающий персонал. Надеюсь, насчет посудомойки в столовой с твоей стороны возражений не будет?
- Но самолет со мной, - голос Райланы был едва слышен.
- Не вижу в этом твоей заслуги, - заметила Мария ледяным тоном. - Кто-то уполномочивал тебя вести переговоры с зеленоглазым?
- Нет.
- Так почему лишилась красок совершенно посторонняя девочка?
- Хорошо, я постара...
- Плохо, Райлана, - кивком головы Мария оборвала суматошную фразу летчицы, беспомощно мявшей в руках стянутый с головы шлем. Зумки тоже молчала. Разговор застыл, как лужа при внезапном похолодании.
- Я сама решила меняться, - упрямо сказала Инга. - И если надо сражаться, то я буду сражаться. Покажите мне только место начала испытания. Я ведь не прошусь в вашу эскадрилью. Я ведь не собираюсь вам ничего портить. Стану летчицей и отвоюю свои краски назад. Мне нужно лишь место.
- Тебе-то портить нечего, - вздохнула Мария. - Вот та, что подпортила нам все, что только возможно.
- Теперь наша эскадрилья никогда не станет победительницей боевой и политической подготовки, - прошипела Зумки и для порядка саданула локтем в бок свою неудачливую подругу. - Ты нам запортила все показатели.
- Дело не в показателях, - отозвалась Мария, услышав перешептывания. Нельзя ставить показатели выше летчиков. Летчики прекрасно летают и без всяких показателей, а показатели без летчиков превращаются в никому не нужные цифирки. Если летчик что-то там выполнил на сто шесть процентов и перевыполнил взятые обязательства, еще не значит, что он готов к подвигу. Вот ты, Зумки, готова к подвигу?
- Хоть сейчас в огонь и в воду, - пообещала Зумки, преданно заглядывая в глаза командиру и на всякий случай задвигая ногой косметичку за обрезок трубы.
- И если Инга позовет тебя с собой, то полетишь?
- А то! - гордо отсалютовала летчица.
- Против правил и приказов? - холодно улыбнулась Мария.
Зумки замялась. Впрочем, думала она недолго.
- А, плевать, - кивнула лохматая красавица. - Лечу! Ингочка, возьмешь жить к себе, когда меня попрут из эскадрильи? Я много места не занимаю. Ящика письменного стола мне вполне достаточно. Одного ящика. Впрочем, если у вас есть сундук...
- Он тебе не понадобится, - бесстрастно голос Марии прервал сбивчивую речь. - Дело в том, что я лечу с вами. Давно уже следовало наказать зеленоглазого.
- Мы должны будем его УБИТЬ? - сердце Инги отчаянно застучало, а душа покрылась кристалликами льда.
- Вовсе нет, - спокойно заметила Мария. - Достаточно выгнать его из Замка Черных Облаков. Тебе известно, когда должен состояться твой бой?
- Когда лучи солнца нальются кровью, когда багряное облако опустится к горизонту, когда прорастет ржавая цепь, а холм покроется желтыми сумеречными цветами. И стая светляков опустится на их листья. А противостоять нам будут тридцать три ворона и два дракона, - голос почти не слушался от волнения.
- Досадно, - угрюмо сказала Мария. - Ночь Ржавых Цепей - завтрашняя ночь. Даже если ты пройдешь испытание... Заметь, я сказала "если". Так вот, даже если ты пройдешь испытание, то за сутки тебе не выучиться управлять боевой машиной. Прежде, чем биться, необходимо стать Летчицей.
- Вот так, - закончила Райлана.
Зумки промолчала. Инга тоже не проронила ни слова. Слыханное ли дело, чтобы маленькая девочка в одночасье превратилась в бывалую летчицу. В летчицу с большой буквы. Но отступать до ужаса не хотелось. И дело уже не в красках, дело в том, что и Зумки, и Мария готовы ее поддержать. Во рту от волнения пересохло.
- Все равно покажите мне место, - язык больно процарапал сухое небо.
