«С ней не соскучишься!» – подумалось Юле, и от этой неугомонной суеты ей стало тепло и уютно, как дома. У мамы.

Любочка, которой было не больше шести, уже уселась рядом с Юлей и бесцеремонно рассматривала лежавшую рядом книгу.

– Ба, я наверх, можно? – Надя, старше сестры года на два, собралась на верхнюю полку.

– Нет. – Наталья Николаевна всё старалась восстановить дыхание. – Сейчас умываться пойдем. Спать уже пора.

Женщина достала из-под нижнего сиденья черную сумку, оттуда извлекла пакет с зубными щетками, набросила на плечо полотенце.

– Девочки, за мной! – Она первой вышла из купе, а следом потянулись внучки.

Юля опять осталась одна. Сидела и улыбалась. С одной стороны, хотелось тишины и одиночества. Полтора года в больнице, и ты успеешь соскучиться по этой, такой простой возможности – сидеть, молчать, думать о чем-то своем. Но там постоянно кто-то был рядом. Мама, медсёстры, врачи, соседи по палате. За это время их сменилось немало. Кто-то выздоравливал и с виноватой улыбкой прощался с Юлей, кто-то не успевал сказать прощальных слов. Стоп. Не надо об этом. Вот и хорошо, что такие неспокойные соседи.

– Чай будешь? – заглянула в купе проводница.

– Ой, спасибо! Да, конечно.

Юля достала булочки, которые в дорогу испекла мама. Есть теперь один очень положительный момент – сладкое и мучное больше не было в списке запрещенных к употреблению продуктов. Вероятно, со временем, нужно будет опять следить за весом, но, судя по измерениям, проведенным перед отъездом у лечащего врача, это произойдет не скоро.

– Чай пьешь?

Вместе с Натальей в купе опять влетел ее запах – что-то такое сладко-ванильное. Юля уже влюбилась в свою соседку.

– Да. Присоединяйтесь? Я сейчас вам принесу.

– Вот спасибо! Чай – это обязательно. Сейчас только своих козявочек уложу.

Тем временем Надя уже сама обосновалась на полке, с Юлиной стороны. Любочке помогала бабушка.

– Давайте она сперва на стол встанет, – предложила Юля, отодвинув пакет с пирожками. Чай в красивых подстаканниках крепко держала в руках. Кипяток вылить на колени совсем не хотелось.

Когда все разместились по своим местам, Наталья Николаевна, быстрым движением скинула летний сарафан и набросила на себя просторный хлопчатобумажный халат в голубые и белые ромашки.

– Во, какую красоту купила, – указывая на оборочки вдоль подола и карманов, женщина присоединилась к Юле. – В вашем городе, недалеко от станции.

– Да, у нас неплохая текстильная фабрика. Она старая уже, но ткани у них очень хорошие. – Юля сделала паузу, чтобы дожевать пирожок, и продолжила: – А недавно новый цех оборудовали и стали шить. Постельное белье, сорочки, халаты. Качество замечательное, и цены невысокие.

– Да! Очень недорого! – тут же подхватила собеседница. – Юленька, ты вот бери. Мы сладостей всяких накупили на вокзале. Вышли прогуляться, думала, поужинаем. Какой там! Одно увидели, другое. Вместо того чтобы поужинать, гуляли около вокзала. А уже когда поехали, в итоге пришлось пойти в вагон-ресторан.

– А, так вот почему вас не было, когда я пришла, – догадалась Юля.

– Бабулечка, дай пирожок, – над соседкой свесилась рука с верхней полки.

– Это не наше, – начала, было, Наталья Николаевна.

– Да вы что! На, возьми, – Юля взяла по пирожку, привстала и угостила заодно и Надю.

Девочки лежали на своих полках. Старшая читала какую-то книжку с яркими картинками, а Любочка играла с маленькой куколкой. Тут же послышалось: «Ты тоже хочешь пирожок?» – «Да, очень!» – «Ну, дам тебе кусочек. Он вкусный. С вишней».

– Вот только что ведь ужинали. Хотя какой там ужин. Одно название. Все-таки рестораны в поезде никакие. А детей-то кормить надо. Чё думают?

– Жаль, что вы не пошли в ресторан, который рядом с вокзалом. Я там работала одно время. Вот там бы вас накормили! Недалеко, видели, «Весна»? – улыбнулась своим воспоминаниям Юля.

– Да, видела. Вывеска такая красивая. С цветком.

– Очень красивая! Это они недавно ее повесили.

– Ой, сейчас так много всяких делают украшений. То светящиеся вывески, то мигающие. Во Владивостоке какая красота! Растет мой город, такой стал весь современный, яркий! Совсем как столица, – мечтательно вздохнула женщина.

– А вы из Владивостока?

– Да. Была. Сын уехал сразу после института. Работу ему в Москве хорошую предложили, – в голосе сразу послышались горделивые нотки. – Костик у меня умный. Он там по компуктерам.

– Ба! – тут же возмутилась Надя. – Ком-пью-тер! Говори правильно.

– Ну, короче, по этой всякой технике специалист большой. А мне что одной-то делать? Я, конечно, очень люблю свой город и море… но родителям надо быть ближе к детям. Старикам одним страшно, а детям трудно. Потом и пенсия пришла. Да-да, мне уже через два года шестьдесят, – Наталья Николаевна знала, что выглядит моложе своих лет, и откровенно этим хвалилась. – А когда Вера родила, они меня к себе позвали. Поначалу очень тяжело было, – женщина понизила голос и оглянулась на внучек: – Хоть и трехкомнатная, а как могут две хозяйки ужиться? Теперь-то я одна живу. Хорошо. Купили мне. Маленькая квартирка, но моя. Недалеко от детей – одна станция метро, и мои лапушки рядом.

Юля, скинула босоножки, облокотилась спиной и, подтянув колени, обняла их, положив на них подбородок.

– Сейчас вот Надюша уже в школу ходит. Во второй пойдет. Этот год, ох, как набегались. Отведи – приведи. Кружки еще всякие. Разве Вера бы сама справилась? Они все в работе. Ну и хорошо. А я с девчонками уже третий год в мае уезжаю на родину. Там сестра и брат. У брата свой дом недалеко от города. И девочкам полезно для здоровья. В Москве разве воздух? А тут, только выходишь из поезда, и пахнет. Чем? Морской капустой!

– Давайте еще чаю принесу? – предложила Юля, заметив, что у собеседницы опустел стакан.

– Сходи, Юленька. Только и себе тоже возьми. А то одной скучно.

Юля вышла из купе. Пассажиры готовились ко сну – кто-то уже умылся, кто-то шел в туалет. Мужчина в тамбуре курил. На минуту мелькнула мысль «Вот бы сейчас к нему присоединиться!» И так захотелось закурить! Помять в пальцах сигарету, понюхать табак. А если сигареты хорошие, то пахнут очень приятно. Потом попросить огоньку и затянуться. Вдохнуть в себя терпкий дым… «Не-е-е, больше я курить не буду», – улыбнулась своим мыслям Юля и подошла к титану. Налила два стакана.

– А ты куда? – Наталья за последний час поведала Юле все подробности своего переезда в Москву. Слушать ее было интересно.

– В Москву.

– Я поняла. В отпуск?

– Надеюсь, что жить.

– О, это хорошо! Молодец. Правильно. Ты молодая, красивая. Чего тебе там, в Энске, делать? Сейчас все едут в Москву. Из деревни молодые уезжают в большие города, а из городов – поближе к центру. В Москве все блага жизни. Сама ж видела, знаешь… Как не видела? Ты там не была?

– Не-а, – улыбнулась Юля.

– А кто там? В Москве?

– Мамина сестра. Она меня как родную любит. Хотя я ее плохо помню, в основном по фотографиям. В последний раз тетя Надя приезжала к нам, когда дедушку хоронили. Это мне лет 13 было. Еще тогда она звала меня к себе.

– И правильно, что звала. Если есть куда, то почему бы не поехать? Надо было тебе сразу после школы и поступать в Москве.

– Думала, но не получилось, – с грустной улыбкой ответила девушка.

– Ну, значит, так и надо было. Значит, сейчас всё получится. Ладно, девочка моя. Заговорила я тебя. А уже двенадцать. Давай-ка спать. Ты вон какая бледненькая и худенькая. Но я попробую тебя откормить.

– За пять дней? – улыбнулась Юля, натягивая на себя одеяло.

– Нет, ты ко мне будешь в гости приходить в Москве. Мы ж почти землячки.

С этими словами женщина встала, проверила своих любимых блондиночек, которые мирно посапывали на вторых полках, потом взбила, как могла, подушку, больше напоминавшую множество клочков чего-то совершенно немягкого. И, пожелав спокойной ночи, отвернулась к стене.