Делая очередной глоток, ведьмак хрипло закашлялся. Но, если верить в слова Геральта до конца, он упоминал о том, что бабам эти их вибрации уж шибко нравятся. То-то они и лезут на ведьмаков как одурманенные. А коль нравятся, так чего же Дера не пошла до, так сказать, конца? Почему не набросилась на него? Или тут уж его друг приврал? Вздохнув, Эскель сплюнул и допил остатки ржаной. Бутылку поставил на землю, а сам зарылся руками в волосы, склонив голову.
Два дня. Ну, может быть три, но это все равно не так много, как могло показаться. А он уже как пес перед ней. Благо, что хвоста нет, а то и завилял бы. Присматривается к ее настроению, делает все, чтобы ей обеспечить маломальский комфорт, а от прикосновений и того готов растечься, как сало топленное по сковороде. Стало противно. В первую очередь от самого себя. Не мальчишка ведь уже. Вот до девятого десятка не далеко осталось, а млеет как дурной от девки какой-то взбалмошной. А что же будет дальше? А если она скажет кого убить? Он пойдет убивать, что ли? А если на колени велит встать? Он что же это, и на колени перед ней упадет? И все за ласку бабскую?
— Ну уж нет, не бывать этому! — ворчал он сам с собою.
Выдохнув, ведьмак успокоил свои взбунтовавшиеся от водки и девичьей ласки эмоции. Причесал пальцами волосы, убирая их с глаз, и поднялся на ноги. Сам себе он обещал быть непоколебимым, уравновешенным и ни в коем случае не позволять бабе собой вертеть. А то видал он, как оно бывает. Далеко за примерами ходить не надо. И хватит, что один такой ярый любитель волочиться за юбками да под каблуком ходить существует среди ведьмаков. Второго такого их ремесло не выдержит.
Дера ходила по комнате из угла в угол, совсем не понимая, где так долго пропадает Эскель. Неужели в сам Новиград за едой поехал? За окном уже давно была непроглядная темень, а свечи без камня травница зажечь не могла. Оттого и сидела в темноте этой и прислушивалась к каждому шороху и звуку. Чаще, конечно, кричали снизу из корчмы. Но и по углам что-то скреблось. Или то, может, она себе навыдумывала?
А когда дверь резко распахнулась, то девушка и вовсе подпрыгнула на месте, тихо вскрикнув. В проеме стоял высокий и широкоплечий силуэт, а два светящихся в темноте глаза заставили успокоиться и схватиться за сердце.
— Пресвятая Мелитэле, — выдохнула Дера. — Напугал-то как…
— Так нечего в темноте сидеть.
Он прошел в комнату, безошибочно находя толстую свечу на столе, и щелчком пальцев поджёг фитиль. Фредерика подошла чуть ближе к свету и нахмурилась. В нос ударил резкий запах водки. Она едва слышно принюхалась, но решила ничего не говорить. Если выпил, значит, захотел, и кто она такая, чтобы ему в душу лезть? На ногах стоял твердо, спину держал ровно — значит, все в порядке.
— Пойдем поужинаем и потом обмоемся. Я заказал и еду, и воду, — упираясь ладонями в стол, сказал ведьмак.
Дера осмотрела его еще раз, но решила промолчать. Кивнула только и едва заметно улыбнулась. Эскель отчего-то вздохнул и, оттолкнувшись от стола, двинулся на выход. Говорить с травницей ему сейчас совсем не хотелось. Да и судя по ее упорному молчанию, она его желание полностью разделяла.
Спустившись вниз и устроившись за дальним столом, Фредерика осмотрела две глубокие глиняные тарелки и огромное блюдо в центре с небрежно нарезанными ломтями хлеба и луком.
— Кухарка сегодня расстаралась, — начал подскочивший к ним корчмарь. — Свининка удалась на славу. Вы уж попробуйте, а я вам запить принесу. А то всухомятку не годится такое блюдо есть.
Эскель не был против того, чтобы чем-то запить. А Дера лишь вздохнула, но и сама не отказалась. Подперев рукой голову, она принялась ковырять ложкой кашу. Ведьмак решил не рассматривать отчего-то страдающую травницу и начал неторопливо есть. Мясо и впрямь было отличным. Хорошо пропеченное, но при этом сочное. А каша под кусок хлеба шла просто отлично. Или то просто от водки, выпитой накануне, его так разобрал аппетит?
Корчмарь поставил на стол небольшой расписной кувшин с вином. Пахло оно уж больно кисло, но разлитое по кружкам и в плохом освещении выглядело весьма неплохо. Дера потянулась за выпивкой и принюхалась. А когда пригубила, то едва заметно скривилась.
— Да уж. До Эст-Эста или Эрвелюса далековато, но пить можно.
А после этих слов и вовсе залпом оприходовала добрую половину кружки. Ведьмак лишь хмыкнул, но запивать еду не спешил. Он лишь наблюдал, как девушка потягивала вино и нехотя забрасывала в рот кусочки свинины. К каше она так и не притронулась. По ее взгляду было понятно, что мыслями она совсем не здесь. И, видать, еще вино разморило, что она окончательно расслабилась, забывая о драке, о том, что чувствовала себя некомфортно после случившегося в корчме и конечно о том, что произошло в комнате.
— Не так я себе представляла путешествие по большаку. А что меня ожидает дальше, боюсь и представить, — заговорила она первой, сделала несколько глотков вина, скривилась и вздохнула.
— Я тебя предупреждал, — усмехнулся Эскель, наслаждаясь тем, что оказался прав. — Мы только выехали, а ты уже ворчишь. Что будет дальше? Начнешь закатывать истерики? Главное, с дракой на меня не лезь, а то лысым стать я пока не планирую.
Он, наконец, закончил с едой и теперь занимался тем, что отрывал небольшие кусочки от хлебного мякиша и забрасывал те в рот один за другим.
— Нет, — грустно заключила Дера и театрально вздохнула. — Повсюду грязь и сырость. Кто-то вечно воет на дорогах. В корчмах так и норовят начистить морду и спать приходится в кровати с клопами. И тебе это так сильно нравится?
Она подняла глаза на ведьмака, отчего тот замер с куском хлеба у рта и уставился в ответ. О таком он, признаться, и не думал никогда прежде. Нравится ли ему его жизнь? Да не то чтобы очень. Просто по-другому он не умеет и не пробовал. Хотел бы он что-то изменить? Определенно — нет. Просто его все устраивало. Ни нравилось и ни удручало. Просто — устраивало. Ему это слово, внезапно пришедшее в голову, показалось донельзя уместным.
— Меня все устраивает, — заключил спокойно он и закинул в рот хлеб. — Ты что, клопов нашла в кровати? В такой темноте?
— Не нашла. Просто не удивлюсь, если они там есть.
— Замотаешься в настил свой новый и будешь спать, если так уж боишься, что закусают, — усмехнулся Эскель и сделал глоток вина. — Боги, и как ты это пьешь? — он кашлянул и утер ладонью губы.
— И замотаюсь, — наконец улыбнулась травница, замечая недовольное лицо ведьмака. — Так какой у нас план?
— Ты и сама знаешь. Отправимся сейчас спать. Завтра пораньше поедем в банк. Если денег нет, то распрощаемся, — он уперся предплечьями в стол и наклонился чуть ближе.
— Все думаешь, что я тебе вру?
— Не знаю. Но я никому не доверяю. Особенно если это касается денег.
— Не хочу с тобой спорить. Сил нет, — фыркнула девушка и осушила кружку. — Завтра сам все увидишь. А когда получишь свою оплату, то куда меня повезешь?
— Вот как получу, так и решим.
— Боги, — застонала Дера и, упираясь руками в стол, резко поднялась.
Ее чуть качнуло, но на ногах она устояла. И тому, что ее развезло так от кружки какой-то кислой бормотухи, она и сама неслабо удивилась.
— Я, — ткнула она себя пальцем в грудь, — иду мыться и спать. А завтра, если деньги окажутся на месте, то ты, — указала на ведьмака, — попросишь у меня прощения. С чувством и искренне раскаиваясь.
Эскель ничего не ответил. Лишь как-то неоднозначно хмыкнул и спрятал лицо за кружкой. Пить эту кислятину ему и не хотелось вовсе. Просто нужно было чем-то занять руки и рот, чтобы не взболтнуть лишнего. А то он уже и без того показал ей, как может быстро размякнуть. И дважды такое позволять себе не намерен. А то ишь чего удумала. Извиняться он перед ней еще должен. Да было бы за что. Сама себя навязала, а когда дело до оплаты дошло, так и начала хвостом вертеть.
А когда травница скрылась на лестнице, он направился к корчмарю, решая выпить еще немного водки. Не упиваться до беспамятства, но чтобы души позывы ненужные заглушило.
