— Карета подана, — сказал Патрик с усмешкой, открывая дверцу на заднее сиденье.

Мне казалось, что на этом свидании со мной будут оба моих телохранителя.

— Спасибо, Патрик.

Мы со Стерлингом забрались на заднее сиденье. Пока Патрик шел обратно к водительскому месту, я прошептала:

— Отложили, не решили.

Рука Стерлинга опиралась на колено, когда он повернулся в мою сторону.

— Сейчас у нас есть более неотложные дела.

Я закусила накрашенную губу передними зубами.

— Да?

— Да.

Его голос был тихим, когда Патрик вошел в машину, и мы двинулись к туннелю. Постепенно Стерлинг собирал юбку моего платья, пока шелковые чулки не обнажались почти полностью. Его губы приблизились к моему уху.

— Скажи мне, что я найду?

Мои глаза открылись и закрылись, пока его теплое дыхание щекотало мою кожу. Я не ожидала, что он станет расспрашивать о моем наряде так рано, да еще сидя позади Патрика.

— Пожалуйста, мы можем и это отложить?

Его рука медленно поднималась все выше, пока я не положила свою сверху.

— Нет.

Не знаю, чего я ожидала, может быть, спора. Вместо этого кончики его губ поползли вверх.

— Хорошо, солнышко. Ты права. Это немного рано для первого свидания, но после…

Стерлинг повернул руку, и теперь мы оказались ладонью к ладони; наши пальцы переплелись.

— Куда мы едем? — спросила я.

— В один из самых престижных ресторанов города.

Я попыталась придумать какое-нибудь название.

— Я не очень хорошо знакома с Чикаго… уже нет.

— В «Алинею»4.

— Я слышала о нем. Я также помню, что слышала, что места в нем забронированы на несколько месяцев вперед. Это еще один случай, когда я иду на свидание вместо другой женщины?

Стерлинг рассмеялся.

— Платье, о котором ты говоришь, явно принадлежало не другой женщине, оно было сшито для тебя «Полотном греха», а бронь в ресторан, солнышко, была подтверждена несколько часов назад, после того как ты приняла мое предложение о свидании.

— Как ты это делаешь? Как ты можешь попасть в ресторан, который забронирован?

— Это только одна из моих суперспособностей. — Он поднял мою руку и поцеловал костяшки пальцев. — Позже я покажу тебе еще кое-что.

Когда его теплые губы коснулись моей кожи, мои бедра сжались, подозревая, что последует дальше.

Патрик петлял по городу, сначала направляясь на север по Лейк-Шор-драйв. Пока мы ехали, Стерлинг указывал на достопримечательности Чикаго.

— Поскольку ты здесь живешь, то должна знать.

— Чтобы я могла сама вести машину?

Я хотела сделать утверждение, но интонация больше походила на вопросительную.

— Как насчет того, чтобы мы договорились, что ты всегда должна знать, где находишься?

Я кивнула. Я могла жить с такими рассуждениями.

— Ты знакома с Нэви Пиер, — сказал Стерлинг.

Когда мы подъехали к Линкольн-парку, Патрик остановил внедорожник на стоянке.

— Это не наш ресторан.

Улыбка Стерлинга стала шире.

— Твоя наблюдательность не перестает меня удивлять.

Когда дверь открылась, Стерлинг выскочил из машины и протянул мне руку.

— Мы заказали столик не раньше восьми. Я подумал, тебе захочется прогуляться по парку.

— Это действительно похоже на свидание.

— Нет, Арания. Это и есть свидание.

Взявшись за руки и оставив Патрика на приличном расстоянии позади, мы со Стерлингом пошли по бетонной дорожке к воде. Когда мы остановились, он развернул меня. Горизонт был ошеломляющим.

— Стерлинг, город прекрасен.

— Я рад, что ты так на это смотришь.

— Да.

Я осмотрела высокие здания, увидела шпили на одном из них и стала искать второе по высоте.

— Вон то здание… — я показала пальцем, — …то, что похоже на стекло. — Многие из них были похожи на стекло. — Это место, где мы живем.

Он кивнул.

— Да.

— Вижу, какое оно высокое.

Он покачал головой.

Свободной рукой я хлопнула его по плечу.

— Прекрати. Дело не в наблюдательности. Мне казалось, что верхние этажи невидимы для всего мира.

Смех Стерлинга пронзил меня насквозь.

— Не невидимы, но неприступны. Он твой, Арания.

— Что мой?

— Город — Чикаго. Он мой. Ты моя. Это делает город твоим тоже.

— Что это вообще значит? — спросила я.

— Это значит, что, когда мы прибудем в один из самых престижных ресторанов города, у нас уже будет готов отдельный номер. Это значит, что нет ничего такого, чего бы ты не пожелала и что не могло бы случиться. Это значит, что если я король, то ты моя королева.

Отпустив его руку, я повернулась к воде.

— А как насчет этого направления?

Стерлинг тоже повернулся и обнял меня сзади.

— Что на счет него?

— Я не хочу оказаться в ловушке в городе. Я хочу весь мир.

Я не была неблагодарной или эгоистичной, и, вероятно, я не очень хорошо выражала то, что действительно хотела.

— Мир принадлежит тебе, Арания. Все, что находится в пределах моей досягаемости, принадлежит тебе.

Кроме свободы гулять. Я этого не сказала. Мне не хотелось портить настроение его поступка. Однако это было именно то, о чем я просила — не ради мира или обладания каким-то конкретным местом или вещью.

Чем больше он предлагал, тем сильнее я чувствовала себя в ловушке.

То, что преподносил мне Стерлинг Спарроу, имело огромную силу. С этим пришла большая ответственность. Я посмотрела на его красивое лицо. Пока он осматривал горизонт, вернулась гранитная твердость в его черты. Он не видел той красоты, которую видела я. Он видел тьму, о которой говорил мне.

Я поднесла руку к его щеке.

— Не знаю, что сказать, кроме того, что не знаю, почему я здесь. Я не понимаю, как я сюда попала и почему ты считаешь, что я заслуживаю того, чтобы разделить с тобой все это, ради чего ты так усердно трудился и что так тщательно оберегал.

— Потому что ты была обещана мне. Смешение семей сделает нас непобедимыми.

Моя рука упала.

— Каких семей? Твоя мать явно не любит меня. У меня нет семьи. Однажды я видела свою мать и не уверена, что хочу делать это снова.

— Ничего из этого не имеет значения, — сказал Стерлинг, — ничего из этого, Арания. Важно то, что ты наконец-то там, где тебе самое место. — Я начала было говорить, чтобы снова спросить почему, но он продолжал: — Подумай, что это сделает с «Полотном греха». Это тоже твоя семья.

— Стерлинг, я все еще не понимаю.

— На это потребуется время.

В свое время. Мне вспомнились его слова из нашей первой встречи.

Отпустив мою талию, Стерлинг потянулся к моей руке.

— Мне нужно от тебя кое-что.

— Что?

— Обещание. О том, где ты согласна дать мне время, необходимое, чтобы помочь тебе понять, и время, чтобы раскрыть секреты и ложь, которые скрывают твою истинную личность.

— Как я могу сказать «нет»? Ты уже показал мне гораздо больше, чем я могла когда-либо узнать.

Его голова качнулась из стороны в сторону.

— Есть вещи, с которыми будет трудно смириться. Я ненавижу, что эти части есть. Если бы я мог их спрятать, я бы это сделал, но это было бы несправедливо по отношению к тебе. Все или ничего.

Ничего.

Смогу ли я уйти сейчас, если Стерлинг даст мне такую возможность?

Могла ли я забыть то, что уже узнала, и вернуться к жизни Кеннеди Хокинс?

Я знала ответ.

— Ты дашь мне обещание? — спросила я.

Его пристальный взгляд пронизывал меня, ища, что я могу попросить у него, вероятно, зная, что есть секреты, которыми он никогда не поделится. Наконец, он сказал:

— Я попробую.

— Два обещания, я полагаю. — Стерлинг кивнул. — Будь со мной честен. Никогда не лги о вещах, которые, как ты думаешь, причинят мне боль.

— И, — подбодрил Стерлинг.

— И останься со мной. Не позволяй мне учиться хорошему или плохому в одиночку. Я слишком много времени провела в одиночестве. У меня были друзья — замечательные друзья, но все же была какая-то пустота, которую я не понимала. Я и не пыталась. За последние несколько недель это исчезло. Я не знаю, как это объяснить…