— Почему у меня такое чувство, что ты просишь простить так же часто, как и извиняешься.

Да, я знала, что технически это одно и то же, но его просьба — желание услышать слова от меня — поразила меня так, как я не ожидала.

Стерлинг обхватил мои щеки ладонями.

— Потому что это очень точное предположение. Я не помню, когда в последний раз это делал. — Его глаза закрылись и снова открылись. — Нет, было когда-то, но тогда было уже слишком поздно. — Отпустив мои щеки, Стерлинг нежно поцеловал меня в губы. — Может, ты скажешь, что еще не поздно?

Мои щеки вспыхнули, а губы изогнулись в улыбке.

— Скажу? Да, Стерлинг, я могу и прощу тебя. Я не хрупкая. На самом деле, я сильная. Ты подталкиваешь меня к тому, чтобы я… — я искала нужные слова, — …в некоторых отношениях я нахожу это раздражающим и одновременно заряжающим энергией. Я не имею ни малейшего представления и не могу даже попытаться объяснить те изменения, которые произошли за последние несколько недель не только во внешнем мире, но и внутри меня — мои мысли, мои заботы, все во мне.

— Тем не менее, у меня есть границы, которые нельзя пересечь. Если я скажу «стоп», ты должен остановиться. Мне нужно знать умом и сердцем, что ты это сделаешь.

— Твоя безопасность…

Я поднесла палец к его губам.

— Я понимаю, что этот мир опасен, и он для меня в новинку. Я постараюсь выслушать и сделать все возможное, чтобы выполнить твои просьбы. Пожалуйста, выслушай меня, когда я скажу, что способ выразить свою точку зрения со мной — это не рукоприкладство. Это объясняет мне разные вещи. Я буду слушать. Я слушаю. — Я положила ладонь ему на щеку. — Стерлинг Спарроу, ты полностью завладел моим вниманием.

С тех пор, как я впервые увидела тебя.

Я не сказала последнюю часть, хотя это было правдой.

— Ты поработаешь над выполнением приказов, — подчеркнул он это слово. — Я поработаю над общением. — Стерлинг улыбнулся. — И никакого рукоприкладства.

Я склонила голову набок.

— Мы можем поработать над определением этого слова. Возможно, найдется место для переговоров.

Его улыбка погасла.

— Я тоже умею слушать. Твой отказ будет уважаться. — Он покачал головой. — Дело в том, что я презирал своего отца за то, что он нарушил ту же линию поведения с мамой. — Вена, которую я видела раньше на его лбу, проявилась вновь. — Я поклялся, что никогда этого не сделаю…

Я положила пальцы ему на щеку.

— Стерлинг, я тебе верю. Я прощаю тебя. — После поцелуя я повернулась, устраиваясь между его ног спиной к его груди. — А теперь, пока мы разговариваем, расскажи мне об этой женщине — моей матери.

Произнесение этих слов вслух должно было вселить в меня надежду и воодушевление относительно возможности создания семьи; однако каждый раз, когда та приходила мне в голову, мне казалось, что я оскверняю Джози. Эти двое не подходили друг другу. Мать была больше, чем женщина, которая дала мне жизнь, потому что из всего, что я могла оценить, эта женщина, которая выглядела пугающе похожей на меня, бросила меня.

Я положила голову Стерлингу на плечо. Его грудь несколько раз вздымалась и опускалась.

— Часть меня надеялась, что ты ее не вспомнишь.

Потянувшись к его руке, я переплела наши пальцы.

— Из того, что тебе известно, она говорила правду?

— Да, Арания. Аннабель Ландерс — твоя биологическая мать.

Я крепче сжала его руку.

— Мой отец — МакКри.

— Его уже нет.

Я кивнула.

— Думаю, я это знала. Разве они не были женаты? Или она сменила имя?

— Они были женаты. Она никогда не меняла фамилию. Они оба были адвокатами, а позже она стала судьей.

— Судьей?

— Окружного суда… когда ты родилась. Сегодня она федеральный судья.

Это должно произвести на меня впечатление. Это заставило меня задуматься, не была ли одна из причин, по которой она не хотела меня видеть, связана с ее карьерой. Я любила «Полотно греха». И Луиза тоже, но я никогда не отдам ради этого ребенка. Я заставлю это работать. По крайней мере, я так думала.

— Это она отдала меня Маршам. Ты знаешь почему?

Мне кажется, я хотела получить подтверждение, что это альтруизм, а не эгоизм.

— Честно говоря, — ответил Стерлинг, — мы работали над этой загадкой много лет, и мы не знаем.

— Джози сказала мне, что она и моя биологическая мать были подругами очень давно. Моя биологическая — Аннабель. — Я покачала головой. — Странно знать имя. Во всяком случае, она сказала Джози, что с ней я буду в безопасности. Это было связано с моим отцом — МакКри.

— Все это случилось, когда я тоже был молод. Многие из первоначальных игроков ушли. Мы можем объяснить многое из того, что произошло со временем. Судя по всему, у твоего отца имелись кое-какие компрометирующие улики. МакКри попытался использовать их, чтобы получить власть, которая ему не принадлежала. Это дало обратный эффект. Что же касается связи между Аннабель и Маршами, то мы ее не нашли.

У меня закружилась голова.

— Я думаю, они вместе ходили в школу… Я не могу вспомнить. Почему она — Аннабель — не хочет, чтобы я была с тобой?

А почему Джози предостерегла меня от тебя?

— Подожди, — сказал Стерлинг, прежде чем я успела добавить вторую часть, — Я только что вспомнил, что сказала Аннабель, прежде чем мы вошли в лифт. Она спросила, почему ты выходишь за меня замуж. Почему она так сказала? Я сказал мужчинам в той комнате, что ты моя. Я никогда не упоминал о браке, с тех пор как мы летели на вертолете.

Я сделала глубокий вдох.

— Нет… Это была я.

— Ты?

— В дамской комнате она подошла ко мне. Это заставило меня нервничать. Она заставляла меня нервничать. Я сказала, что должна уйти, чтобы добраться до своего жениха.

Грудь Стерлинга напряглась, когда он кивнул. Отпустив мою руку, он поднял теплую лавандовую воду и пролил ее мне на плечи.

— Знаешь… — он поцеловал меня в шею. — …Думаю, ты нашла идеальный ответ.

— Какой?

Он приподнял мой подбородок, пока моя шея не повернулась в его сторону.

— Мы должны пожениться.

Что?

Я не так представляла себе предложение. Я думала, оно может начаться со слова "выйдешь".

Стерлинг не шутил.

Я усмехнулась.

— Ладно. Во-первых, давай сосредоточимся на раскрытии завесы лжи, которую мне рассказывали всю мою жизнь, и пока мы этим занимаемся, ты можешь поработать просьбами.

Глава 17

Аннабель

26 лет назад

— Дэниел, поговори со мной. Куда мы едем?

Мой тон больше не был спокойным. В последний час точно. Это было неправильно.

— Ты знаешь, доктор сказал, что я должна быть не более чем в двух часах езды от дома. Ради бога, мы же в Висконсине.

Я потерла свой растущий живот. Не растущий, выросший. В тридцать шесть с половиной недель у меня в любой момент могли начаться роды. Я была так расстроена после моего последнего визита к врачу — после того, как была ошеломлена, — что акушер для беременных с высоким риском предписал мне постельный режим.

Ошеломлена.

Все мои судебные дела были переподчинены. Я была дома.

Так было до сих пор.

Сейчас я ехала на арендованной машине по вновь замерзшим весенним дорогам, петляя по направлению к Мэдисону, штат Висконсин. Но по какой-то причине мы уже не ехали по шоссе номер 90. Дэниел выехал на узкую двухполосную дорогу, петлявшую по дикой местности Висконсина.

— Мы едем кататься, — сказал мой муж, качая головой из стороны в сторону. — Мы не в Висконсине, дорогая. Ты ошибаешься.

Не ошибалась. Мы направлялись на север и покинули Иллинойс некоторое время назад. Я была способна читать знаки. Вдобавок ко всему, прогноз обещал снег. Дэниел лгал, как будто мог заставить меня поверить ему, а не уликам.

Всякий раз, когда я начинала говорить, муж качал головой. Он не хотел, чтобы я говорила или задавала вопросы. Он знал меня лучше, и все же с каждой милей мое беспокойство росло. Страх не помогал нашему ребенку.