Лайфорд и дед стояли у ряда голубых пушистых елей и что-то обсуждали. Вернее, дед болтал, активно жестикулировал, а Лайф монотонно кивал еще несколько секунд. Но перестал, когда дед указал на одну конкретную елку и дал канадцу топор. Тот в пять шагов преодолел расстояние и всего одним ударом срубил дерево. Одним ударом. Мои брови поползли наверх. Но это еще не все. Лайф пнул ствол ногой, помогая верхушке быстрее упасть, обхватил нижнюю ветку свободной рукой и потащил. Вот так просто деревце размером с его одной рукой. Кажется, я так и зависла с недожеванным пирогом во рту, когда он проходил мимо окна и заметил в нем меня. А с чего бы еще ему корчить рожицу и выпячивать глаза, явно кого-то перекривливая?

Только я обернулась, бабушка тут как тут, на этот раз с коробками. Она повторяла одно и то же слово, усердно протягивая мне коробку. Мне пришлось ее взять. Еще одна хитрая тактика – обездвижить жертву. Теперь, когда мои руки были заняты, она схватила с кресла колючий платок, почти такой, как у нее, и начала меня в него оборачивать. Намотала на голову, что остались одни только глаза, и подняла большой палец вверх. Класс? Ох, правда, что ли?

Так меня и застал Лайфорд. Он вошел вместе с елкой и первым делом нашел меня. Прыснул со смеху и заговорил по-русски.

– Прекрати, иначе сейчас взорвусь, – предупредила я и натянуто улыбнулась старухе. – Эта хищная бабушка откормила меня, как на убой. А теперь всунула в руки подозрительную коробку. Ты хоть имеешь представление, что в ней?

Установив елку в специальную подставку, Лайф выпрямился и опять начал говорить со старухой. Моему терпению пришел конец. Я поставила коробку на стол и начала развязывать шарф, но мужчина остановил меня жестом.

Улыбнувшись старухе так добродушно, что я вообще не представляла, он так умеет, Лайф подошел ко мне и начал возвращать шарф на место.

– Это подарок, – начал объяснять он. – Она сделала его сама и очень хочет, чтобы ты его оставила. Сопротивляться бесполезно, я пробовал много раз. Просто бери и уходи – правило этого дома.

– И это тоже? – я с недоверием покосилась на коробку.

– И игрушки тоже,– подтвердил Лайф.

– Что? Какие еще игрушки?

Он поддел крышку пальцем, и я поняла, о чем речь. Рождественские украшения. Ну, естественно! Зачем еще старику елка в доме?

– Не те, что я хотел бы, – задумчиво проговорил Лайф и достал первую попавшуюся игрушку в виде шишки. – Но при большой фантазии…

– Нет! Даже не думай об этом, большой извращенец, – враждебно предупредила я. Вырвав у него игрушку, бросила ее к остальным, натянуто улыбнулась бабушке, спасибо ей, и пошла обувать сапоги.

 Черт, а я ведь даже не подумала узнать о времени года. Понятно, что зима, но то, что на дворе декабрь и предстоящие праздники даже в голову не пришло. Ну, и где же эта магия Рождества? Звон колокольчиков в голове? Исполнение заветных желаний?

Я вышла на улицу первой, Лайфорд, попрощавшись со старухой, сразу за мной. На улице его задержал дед, опять указывая на деревья. И пока я усаживалась на снегоход, канадец одним ударом срубил еще одну елку. Я поняла, что она поедет с нами, когда Лайф начал привязывать ее к багажнику.

Да-а-а. В этом году Санта надо мной прикольнулся. А если и исполнил желание, то явно не мое. Хоу-хоу-хоу, блин.

– Вспомнила что-нибудь? – спросил Лайф.

– Да. Рецепт рождественского печенья, – съязвила я.

Он обошел меня и снял с сиденья. Забрал игрушки и тоже устроил их на багажнике. Я немного напряглась, думая, что он может оставить меня здесь. Но потом подумала, что это не худший вариант. Особенно если учесть, что взглядом мужчина буквально обещал мне огромные неприятности.

– Тебе так нравится дерзить? – спросил он с вызовом и сел со мной на снегоход. На этот раз по-другому. Я оказалась к нему лицом, и он прижался максимально, смыкая мои ноги у себя за спиной. А потом у моего уха пронесся его зловещий шепот. – Или ты просто напрашиваешься на то, чтобы я искусал твой острый язычок? Я думаю, ты напрашиваешься.

– Нет.

– Да. Уверен на все сто, что в твоей голове давно бы появились новые воспоминания, если бы ты не вспоминала о том, как я трахал тебя ночью.

– Ничего по…

– И не думала бы о том, что я буду делать с тобой сегодня.

Я могла бы много чего колючего ответить придурку. Но вместо этого сцепила челюсти, понимая, что каждое слово его заводит. Я просто чувствовала это прямо сейчас. Его член был готов порвать джинсы, так сильно упирался мне между ног. Полная кондиция за три секунды.

– Ты знаешь, что он будет в тебе опять, – продолжил шептать. А потом еще и сомкнул руку на моей заднице, вжимая в себя. 4D эффект, чтоб его. – Ты уже хочешь этого. Прямо сейчас.

– Не хочу, – процедила я сквозь зубы. Он ненормальный, раз так считает.

– Ну, Рин-Рин, – позвал чертов провокатор издевательски и на этот раз отпрянул, чтобы встретить мой злой взгляд своим победным. – Я чую твой запах. Ты очень сильно меня хочешь.

Он блефовал. Он не мог ведь?

– Просто езжай.

Спасибо, он больше не стал меня мучить и, надев маску, уткнул мое лицо в свое плечо и тронулся с места.

Вроде как дорога на обратном пути должна ощущаться быстрее. Не в этом случае. На каждом бугре чертов снегоход подкидывало, и меня вместе с ним. Каждый раз я скакала на Лайфорде, слишком явственно чувствуя всю его твердость. Он рулил одной рукой, а второй придерживал меня, поглаживал по спине, сжимал, похлопывал… Изводил как мог. И конечно, когда он притормозил и въехал за ворота своего участка, я спрыгнула буквально на ходу. Смятенная, раздраженная, да что там, злая, как собака. Забыла даже, что дверь закрыта, и с досады пнула ее ногой.

Его присутствие ощутила спиной и застыла. Да, он действовал на меня так странно. В первую очередь пугал. Будоражил. Безумно нервировал своим безразличием и твердолобостью. И похотливостью. Но эта самая похоть как-то и зачем-то передавалась мне. Это ведь безобразие, что я говорю ему «нет», временами даже хочу забить кочергой, но в это же время все внутри сжимается от беспощадного возбуждения. И я горю просто оттого, что он рядом. Эти сильные, обвитые мышцами и венами руки окружают меня, ужасая своей силой и даря непонятное спокойствие одновременно. У него очень сильная аура – подавляющая, когда он зол. Он мог бы защитить меня от всего зла в этом мире. Но с чего бы ему это делать? Мы чужие. Мы никто друг другу. Я его проблема. Он мое помешательство.

– Не торопись так, – самодовольный голос.

– Я тороплюсь, потому что замерзла. – И это было чистой правдой. – И нет, не надо меня отогревать. Я справлюсь без тебя. Открывай.

Наши перепалки всегда заканчивались войной, и побеждал только он. Но я не смирилась, я просто прощупывала границы его терпения. Кажется, он становится все менее диким и более мягким с каждым сексом. И умная женщина точно бы этим воспользовалась. Но я упрямая женщина.

Как только он открыл хижину, я вошла в дом и бросилась к камину. Подбросила поленья, сняла промокшие спортивный костюм, платок и с разочарованием отметила, что прежние штаны еще не высохли.

– А елка? – спросила я, в надежде, что он уйдет и перестанет так откровенно меня рассматривать. – Не хочешь ее принести?

– Нет. Порублю на дрова.

Взяв с полки теплый бежевый свитер, который был настолько огромным, что слезал с плеча и доходил мне до колен, я дополнительно утеплилась одеялом и пошла греть воду. За окном увидела ту самую елку. Красивая – пушистая, и странного оттенка – голубоватого. Жаль такую на дрова.

– Но ты же сам сказал, что подарки нужно принимать. Бери и уходи.

– Он бы не отстал, – ответил Лайф, начиная приближаться. Шаги хищные, неторопливые, как у хищника, загоняющего жертву. Я отступила, он приблизился.

– Тогда, выходит, ты зря рубил дерево и тащил. И игрушки…

– Игрушки я принесу, – с нехорошим огнем в глазах заверил мужчина. Извращенец!

– Они для елки, – напомнила я, все отходя. Был бы на кухне стол, мне было бы проще от него сбегать. – На Рождество. Кстати, когда оно?