– Слушаюсь, – ответила женщина и поместила файлы с видеозаписями и отчетами в архив.

Она промолчала, но то, что клон гоан вышел из-под контроля, её взволновало. Пеминова открыла папку с клоном Клиз: последние показатели, которые выдал врач Леванович увеличились ещё на 5%. «Он обречён, придётся списать, а жаль, перспективная была модель, столько успехов и всё зря», – рассуждала она, занося данные в компьютер.

– Тебя отстранили? – в голосе прозвучала грусть. Элис хотела улыбнутся, но не решилась, сколько бы она не тренировалась – её улыбка больше напоминала «улыбку смерти», чем та, которой одаривают друг друга люди.

– Похоже так оно и есть. Я потерял способности, провалил задание, даже тренировки не помогают, – ответил юноша и почему-то покраснел.

– Не теряй головы только потому, что сегодня воскресенье. Пойдем погуляем?

– Зачем?

– Что значит зачем, просто погуляем, тебе надо забыть про неудачи, – тут она осеклась, не хотела ворошить прошлое, ведь Клиз наверняка только об этом и думает. – Просто погуляем. Я вот люблю качаться на качелях.

– Знаю.

– Тогда идём, а можно я тебя возьму за руку? – и девочка дотронулась до его руки.

– Держи, но тебе надо забыть про меня. Леванович сегодня выписала целую пачку таблеток, такого раньше не было и поставила три укола.

– Больно?

Юноша недоверчиво посмотрел на Элис, а после отрицательно помотал головой.

– А мне вот неприятно, когда колют лекарства, боли не чувствую. Спасибо тебе.

– За что?

– Я была на волоске от смерти, ещё немного и женщина бы меня сломала, а ты не растерялся, помог. Мы – хорошая команда, может так и будем работать?

– Может, – не выражая эмоций произнёс Клиз и подошел к качелям. – Я не понимаю людей: то, что они делают, кажется нерациональным.

– Например?

– Заводят животных, тратят деньги на их еду, а сами живут в крошечных квартирах. Ты в них была?

– Ни разу, там ведь нет больных откерс.

– Это верно, а ты не думала почему их там нет: ведь все живут в одном городе. Сколько помню, в моём списке это директора компаний и не просто компаний, а крупных компаний: Targer, United Parcel Service.

– Нам же говорили, что болезнь поражает только богатых, что тут думать.

– Верно, а ты веришь? Садись, раскачаю.

– Спасибо, с твоей стороны это мило. Может потому твои способности и снизились, что слишком много думаешь, смотри ещё, заболеешь, – пошутила девочка и уселась на качели.

– Мы не болеем, не можем. Лично я не припомню, чтобы кто-то из нас подцепил откерс. Крепко держишься?

– Ага.

– Тогда приготовься, – и юноша стал раскачивать Элис.

Пеминова смотрела на экран, где качались дети, и вели, как ей показалось, весёлую беседу. Она вспомнила своё детство, которое растянулось на три десятилетия, а потом у неё пропал дар. Её хотели списать без права восстановления, но вечные приняли во внимание её заслуги. Сперва отправили в лагерь для клонов, где она впервые узнала кем была, а после – в штаб присматривать за отрядом Идра.

Через день восстановления Ирк вернулся в строй. Он гордо стоял в кабинете начальника и выслушивал в свой адрес нарекание.

– Больше такого не повторится! Я обещаю вам! – чётко произнёс юноша и, как военный, отдал честь.

Но прошла неделя и Клиз сорвался. В этот раз он напал на «спящего», так говорят, когда болезнь откерс еще не проявилась, но уже появились первые следы её присутствия. И только благодаря его напарнику больной выжил.

После проведённого анализа крови Ирка, врач Леванович написала заключение и сама лично принесла его в штаб к Евдокимову.

– Ты это серьёзно? – поинтересовался он, просматривая отчет.

– Да, в его крови обнаружены признаки болезни откерс.

– Но как? Есть предположение?

– Да, думаю это связано с инцидентом, когда Ирк ранил больного, хотя на моей практике это впервые. Считаю, что данные надо передать факторум – они должны знать о последствиях.

* * *

Орбита. Вечные.

Лизерли ходила по райскому саду, так она называла лес на стационарной орбите. Уже знала о первом инциденте и вот поступило сообщение, что клон гоан Ирк беспричинно атаковал. «Спящим» оказался внук секретаря холдинговой компании Nomura Holdings, что входит в дзайбацу «Номура» и является крупной брокерской компанией Японии. Больной оказался из второго списка. Это было очень важно для вечных нелтен.

– Вызвать штаб Идры, – прошептала она журчащим голосом, тут же к ней подлетел бот и экран загорелся.

– Великая честь видеть вас, – произнёс Евдокимов.

Лизерли давно уже не злилась. Эти эмоции для неё стали далекими точно так же, как и сама жизнь на Земле. Она знала, что программа на видеосвязи изменит её внешность и начальник штаба увидит седую женщину. Тому была своя причина и вечные не хотели её раскрывать.

– Новый сбой? – спросила она, даже не посмотрев на экран.

– Приношу извинения за возникшее недоразумение. У нас мало осталось гоан. Ирку надо отдохнуть и пройти курс реабилитации, приходится работать…

– В работе его смысл жизни, – прервала Лизерли поток оправданий. – Это недопустимо. Нам пришлось задействовать дипломатические связи, чтобы уладить, как вы говорите, возникшее недоразумение. Я советую списать сбойную модель без права восстановления.

Евдокимов прекрасно знал, что значит без права восстановления, но если он спишет, то у него в отряде останется только три клона, из которых Клиз уже под сомнением.

– Разрешите сделать отсрочку. Мы можем использовать контрольный ошейник, ведь он был разработан как раз на этот случай.

– Ну что же, тогда так и поступим, но прошу впредь не допускать подобного инцидента.

Экран погас и бот отлетел в сторону. Лизерли повернула голову на звук птицы.

– Цек-цек, кхии, кхеее.

– Милый, ты рано запел, – но дрозд не успокаивался, а, перелетев чуть поближе к женщине, продолжил свою песню.

Обитель гоан.

Клиз не мог допустить, чтобы его списали и теперь часами не выходил из тестовой камеры, которая помогала клонам восстановить свои способности. Он пробовал разные режимы, но того запаха, что раньше щекотал ему нос, не было. Он чувствовал далёкий аромат ягодного микса, но среди букета не мог определить запах черники.

– Я пропал, – он вышел из камеры и, опустив руки, поплёлся по коридору.

К нему тут же подошла Элис и, взяв его руку, сжала пальцы.

– Я видела показатели, не расстраивайся, так часто бывает, вот у меня как раз перед Новым Годом было падение на 8%, а потом восстановилось.

– Да, но у меня…

– Всего-то 34, можно поднять, я помогу.

– И как же? – юноша злился на себя. Ему отвели месяц на восстановление, а после, как обычно, спишут, вот только куда уходили его товарищи он не знал. Их просто увозили – и всё.

– Ну что, аутсайдер, тебе крышка, – довольный собой, произнёс Ирк и шлёпнул по затылку Клиза.

– Прекрати себя так вести! – возмутилась Элис.

– А что такого, он отстой, не везунчик. Бедолага, не расстраивайся, говорят в отставке даже неплохо.

– Ты не знаешь, вот и не трепли своим языком, и как тебе не стыдно такое говорить. Когда у тебя упали показатели – все переживали, а ты теперь злорадствуешь, так друзья не поступают, – сказала Элис и повернулась к нему спиной.

– А нам не разрешено иметь друзей, разве забыла. Но ему конец, бери пример с опытных, может еще встанет с колен и тогда…

Клиз знал, что в их группе каждый жил сам по себе. Он ни разу не заходил в комнату членов команды, да и что там интересного:, у всех одно и то же, как под копирку. Но слова Ирка, который пусть и не был ему другом, все же пять лет они проработали вместе, сильно его обидели.

– Стёпку списали, когда его показатели упали на 28%, Вику – 26%. У Ольги не помню сколько было, а вот Жору отправили восвояси еще раньше – у него было 24%. И чего они тебя держат: 34% – это уже предел, ты просто ходячий труп.