Сначала я бегу первой, но выйдя из подземелий, понимаю, что направляюсь в сторону главного вестибюля и садов. А там мы обязательно встретим кого-то, кто поднимет тревогу. Так не пойдёт.

— Давай за мной, — приглушённым голосом произносит Джондар, обходит меня и разворачивается в сторону узкого коридора, который я даже никогда не замечала. Конечно, он прожил здесь большую часть жизни, но эти пути не кажутся теми, по которым обычно должен ходить принц. — Я вырос здесь. Когда Матильда стала антеймой, для всех я был её младшим братом. Иногда мне нужно было пройти незамеченным.

Неожиданно. Но не лишено смысла. Неудивительно, что он так хорошо всё контролирует, управляя королевским двором.

Мы поднимаемся на кухни и обходим их, пока не добираемся до лестницы для слуг. Даже здесь пусто — никто не готовит и не убирается. Заслышав шаги, мы прячемся в нише. Трое Серые проходят мимо, опустив головы и бормоча молитвы, слов которых я не могу разобрать. Я точно не знаю, кому они молятся, но могу догадаться.

Вот только она их не слушает. Даже если молитвы доходят до неё, она на них не отвечает. Потому что она не богиня, а голодная сущность, питающаяся их энергией, а потому ей абсолютно по…

— На верхних этажах наверняка будет стража, — сообщает Джондар.

— Знаю. Это не проблема.

— Вопрос в том, кто будет на страже. Это могут быть наши знакомые.

— Вполне. Она…

— Оно.

Он поправляет, даже не глядя на меня. Словно избегает моего взгляда.

— Оно?

— Это не Бел. Не называй это «она», пожалуйста.

В его голосе слышится искренняя боль, хоть и всего на мгновение. Я жалею о своих резких словах. Он переживает за неё не меньше, чем я.

— Ладно. Оно.

Он прав. Это не Бел, и я не должна давать ему силу, говоря о нём, как о живом человеке, как о Ней.

Это бездушное чудовище. Как те мехи, что напали на меня и пытались взять в плен Зендера. Как те волкоподобные существа на Келте. Тот факт, что оно не было создано руками гравианцев или имперцев, ничего не меняет. Как и то, что я не понимаю, как вообще это произошло. Я не понимаю половину технологий, которыми пользуюсь каждый день. Просто знаю, как они работают, и полагаюсь на это. У меня нет времени на веру в сверхъестественное. Это монстр, а монстров надо уничтожать.

Мы доходим до верхнего этажа. Кон любит быть в самой высокой части башни, где много воздуха и пространства. Потому что он провёл слишком много времени в заточении под землёй, когда его держали в плену. Он бы не протянул так долго в камере с Джондаром и остальными.

Здесь есть и другие люди: Серые, стражники, несколько слуг. Я слышу смех и звуки какого-то празднования со стороны бального зала. Играет радостная музыка, которая совсем не вписывается в общую атмосферу. Джондар дёргается назад, врезаясь в меня, и разворачивается, направляясь другим путём, через реконструированную портретную галерею, где сейчас никого нет.

Перед нами оказывается узкая спиральная лестница, ведущая к башне, и мы начинаем подниматься по ней. Наверху находится дверь в мастерскую Кона. Там наверняка будут стоять стражники.

Джондар замедляется и снова взвешивает кинжал в руке. Я кладу ладонь ему на спину, он замирает и оглядывается на меня через плечо. Я проскальзываю вперёд. Если мы на кого-то наткнёмся, я должна быть первой. Не собираюсь потом оправдываться перед Томом, как я допустила, чтобы его мужа ранили. А то и хуже.

Я останавливаюсь на последнем повороте и прислушиваюсь. Ковёр на ступеньках заглушил наши шаги, так что они не догадываются о нашем приближении. Я слышу, как кто-то шаркает ногами и прочищает горло. Скучающие стражники. Худшие из всех.

А в наших обстоятельствах — лучшие.

Киваю Джондару и перехожу на бег. Налетаю на них, как ураган, замечая потрясение на лице, в которое летит мой кулак. Он ударяется затылком о стену и сползает на пол. Его оружие падает с грохотом.

— Генерал! Это мы! — кричит второй. Он направляет оружие на меня, его руки дрожат, но не опускаются.

Кельвин Трэн, который выглядит так, будто вот-вот описается, встаёт между дверью и мной. Непохоже, чтобы он был под влиянием или типа того. А тот, что лежит без сознания на ступеньках, это Декс Коборн. Джондар аккуратно перешагивает его, попутно забирая бластер.

Я разминаю шею и слышу хруст. Кельвин морщится. И не подумаешь сразу, что у него бластер, а у меня один кинжал. Хотя стоит заметить, что если он выстрелит в меня, Джондар застрелит его. Крови будет много.

— Мэм, пожалуйста, выслушайте меня. Всё так за… — он замечает Джондара и пытается поклониться, как того требуют рефлексы, тогда как здравый смысл говорит ему не спускать с меня глаз. Возможно, он не безнадёжен.

— Трэн? — голос Джондара звучит холодно и строго. — Докладывай. Тихо и быстро.

Я поднимаю кинжал выше, чтобы парень не расслаблялся.

— Мы заперли его, чтобы они не могли до него добраться. Он был очень уставшим. Как и мы все. Вся цитадель… Но мы… мы не… мы спим по очереди, не больше пары часов, иначе можем не проснуться… В основном, они его не трогают. Ну, то есть Лиетт иногда приходит и орёт. Она хочет, чтобы он продолжил изобретать, продолжил работу с тем, что они начинали…

— А вы?

— Что, сэр?

— Почему вы не изменились? Почему они вас не арестовали?

Декс со стоном ворочается. Кельвин смотрит на него, а затем снова на нас, сглатывая ком в горле. Крепче сжимает бластер.

— Я… Я думаю, что они просто забыли про нас. Или решили… что мы недостаточно важны.

Страх исходит от него волнами, но он продолжает стоять у двери с бластером. Я выбрала его не просто так.

— Хорошо, — мягко отвечаю я. — С антеймом всё в порядке?

— Он ранен. Она… она реально… Я думал, она убьёт его. А затем он заснул и проспал так долго… Но мы принесли его сюда и…

— Её величество сама не своя, — произносит Джондар, как истинный дипломат.

— Да пипец просто! — вскрикивает стражник, а потом вспоминает, с кем разговаривает. — То есть… я… простите, ваше высочество. Я просто…

— Нет, ты очень точно выразился, — говорю я. — Можешь опустить оружие? Думаю, мы все на одной стороне, Кельвин. Нам нужно попасть к Кону и вывести его к чертям отсюда.

Он мнётся. Опускает бластер, но не убирает в кобуру.

Хорошо, что выбранные мной стражники не конченные идиоты.

Кельвин стучит в дверь.

— Всё чисто, антейм. Здесь принц и генерал.

Тяжёлый засов отодвигается, и Кон открывает дверь.

— Как раз вовремя, — говорит он. Всё его лицо в синяках и ушибах, и он выглядит измождённым несмотря на то, что, как нам сказали, он спал неделями. Глаза впавшие, щёки тоже. Он болен и слаб. Одежда мятая, волосы взлохмачены. Но глаза горят. — Заходите, быстро, — он бросает взгляд на Декса. — И вы тоже. У нас мало времени.

Глава 30

БЕЛ

Я плыву — точно так же, как много лет назад, когда мы выбрались к берегу Деррингерского моря и плавали в свете звёзд, отражающихся на поверхности воды. Я тогда перевернулась на спину и смотрела в небо, усеянное крошечными бриллиантами.

— Беленгария, вернись ко мне. Ответь мне, юная королева. Прошу, не пропадай. Ты нужна мне. Пожалуйста.

Шай присматривал за нами — за моими братьями и мной. Пока мальчишки плескались и хохотали — в общем, вели себя, как типичные мальчишки, Шай не сводил с меня глаз.

В бездонной черноте подо мной я почувствовало нечто… не живое, но разумное. Ещё большая тьма. В тёмных уголках моего разума и в морских глубинах.

Я закрываю глаза и прислушиваюсь к плеску воды. Течение подо мной сильное, оно уносит меня. Поёт песнь сирены, зовущую меня к себе. Я позволяю утопить себя, позволяю воде накрыть меня с головой. Под её поверхностью так тихо, все звуки приглушены, это место кажется абсолютно мирным. Музыка звучит отчётливее. Я хочу последовать её зову, чтобы она окутала меня. Я могу погрузиться ещё глубже во тьму и забыться.