Трель, даже самого мелодичного, дверного звонка может показаться вороньим карканьем, если звук этот раздаётся в шесть утра. Именно так Ирме и показалось, когда на рассвете, наступившем после разгульной ночи, чей-то мерзкий палец уткнулся в поскудную кнопку.
− Иду, иду! - крикнула женщина, выбираясь из кровати, и натягивая красный шелковый халат с золотыми драконами. − Уже иду! - процедила она сквозь зубы, "застенчиво" двигаясь по коридору и со всей искренностью желая, чтоб враз онемела, проклятущая электронная птица или чтоб отсохла рука у незваного визитера.
За дверью оказалась девушка, лет семнадцати, в спортивном костюме ядовито-зеленого цвета и черных мужских кроссовках. Однако ж при дамской сумочке, что явно инородным телом, болталась в районе живота, на тонкой цепочке наискось перекинутой через левое плечо. Лицо незнакомки, показалось смутно знакомым. У ног девицы, угрожающе пристроился объемистый клетчатый баул − с такими еще "челноки" мотаются за товаром в Поднебесную.
"У, коробейники чертовы, повадились таскаться! А эта, что совсем спятила - приперлась со своим барахлом ни свет, ни зоря?" − пронеслось в голове у хозяйки квартиры (непростой, надо сказать, женщины). Черные мысли, пробужденные неожиданным вторжением, уже начали складываться в форму конкретного проклятья: "Ну, ща я тебе устрою! Век ничего не продашь!"
− Здравствуйте, тетя Ира! Я Таня Куницына. Помните? Вот, вам письмецо от матушки привезла. И гостинцы, тоже. Простите что без предупреждения. Дозвониться не могла, все время занято было. Ну а баба Клава, строго наказала на вокзале не толкаться - обворовать могут, − и первым же автобусом к вам.
Откровенно говоря, для ведьмы Ирмы, это заявление послужило ушатом холодной воды - никак не меньше. Маменька, значит, прислала...
− Ладно, заходи. Не через порог же разговаривать, − смягчилась женщина. − Ну, где тут у тебя письмо?
Землячка с легкостью подхватила здоровенный баул, − есть женщины в русских селеньях! - и, затащив его в квартиру, стала рыться в глубинах сумочки, откуда, на свет белый, извлекла изрядно потрепанный конверт еще советских времен - Ирма с ностальгией узнала "почтовую" заначку своей матери.
Внутри лежал одинокий тетрадный лист "в клеточку", на котором твердым почерком Клавдии Васильевны было начертано:
Ирка, стерва, совсем мать забросила! Не приезжаешь, не пишешь! (вот так, ни "здрасте" ни "как живешь?" − мамуля в своем репертуаре, а еще удивляется, что ездить перестала).
Ну, да Бог с тобой. Авось хоть на похороны явишься.
Это Танюха, Сашки Куницына младшая дочка. Приехала в институт поступать.
Ты, как носа казать перестала, так она мне и по хозяйству, и в огороде тоже исправно помогала. Девка вежливая, старательная, услужливая. Хоть и не большого ума.
Так вот, Ирка, приюти деточку по-соседски и пособи, если в чем нужда будет.
Поняла?
Чего ж не понять-то! Всякий, кто профессионально занимается магией, знает, − работа должна быть оплачена. А долго ходить в должниках магуйствующие не любят. Так что за услуги, оказанные этой девочкой, старой ворожее бабе Клаве, рассчитываться придется ей. Сын за отца, как говориться, вернее уж − дочь за мать!
− Разувайся, в кухню проходи - завтракать будем. Есть то хочешь? - для порядку спросила, "радушная" хозяйка, устраиваясь на угловом диванчике у обеденного стола.
− Да, очень. На вокзале все так дорого - честно ответила Таня, появившись в дверном проеме из коридорной темноты, и с интересом осматривая резной кухонный гарнитур ручной работы.
− Не стесняйся. Ставь чайник, собирай на стол: холодильник в углу, хлеб в хлебнице, чай в жестяной коробочке в этом шкафу, кружки над мойкой, приборы в верхнем ящике справа, − девица деловито засуетилась. Вскоре по кухне разлился запах свежезаваренного чая с бергамотом, а в тарелочках красовались бутерброды с сыром, копчёной колбасой и даже с красной икрой − гостинец (видать, родители выдали, что б задобрить городскую тетку).
− В какой институт поступать-то собралась? Никак в театральный? - с издевкой спросила Ирма, пристально рассматривая нежданную гостью.
Не красавица: обычное простецкое лицо; курносый, однажды сломанный нос; русые волосы до плеч, вьющиеся "мелким бесом". Руки, плечи, да и вообще вся фигура отрицала любые намеки на изящество. А ноги... Ступни, с явным плоскостопием, которые эта девушка, очень среднего роста, неосознанно прятала под стулом, были размера, эдак, сорок второго, никак не меньше.
− Не! В Академию физической культуры и спорта, − отрапортовала Таня. - Я ж у Владимира Константиновича в секции самбо занималась. Лучшая была, не только среди девушек, но и парней, не раз бывало, на лопатки укладывала. КМС заработала!
− Мммм... Оно и видно! - с сарказмом резюмировала "принимающая сторона", но деревенская девушка юмора не уловила и, зардевшись, приняла похвалу за чистую монету.
